Призрак из прошлого

STEFAN DARIE, 2019

Вы думаете, каждый человек может жертвовать собой ради счастья другого человека и что может оказаться тем определенным зквивалентом гарантий безоблачности жизни? Какая причина для расставания способна победить в конкурсе самых нелепых, и возможно ли потом за той чертой вернуть все обратно? Штаты и Англия, 90-е и 2000-е, меняются мода, музыка,тенденций, люди умирают, рождаются дети, а любовь и ревность, верность и предательство всё так же рулят судьбами людей. Ответы на волнующие вопросы вы найдете в этом любовно-интригующем романе.

Глава 8

Красота обнажённой возлюбленной держала его, не отпуская, в напряжении. Вильмонт не находил себе места: немного посидел в кресле, вышел на улицу, выкурил сигарету, снова вошёл в дом, вынул из чемоданчика пакет с подарком, положил на комод, взял гитару и стал тихонько наигрывать.

Наконец дверь ванной распахнулась. Он мельком увидел сиявшие свежестью розовые щёки Стефании. Укутанная в полотенце, она нащупала ногой у двери комнатные шлёпанцы, обула их и закружилась перед зеркалом. Послышалось жужжание фена, под его тёплым дуновением мокрые пряди, прилипшие ко лбу и щекам, постепенно распушались и падали красивыми волнами на округлые плечи. Девушка выдвинула из прикроватной тумбочки ящичек с косметикой, выбрала помаду и отточенным движением ловко накрасила губы, придав им роскошный и манящий вид. Сбросив полотенце на кровать, надела тонкий лиловый халатик и направилась к двери. Лёгкая ткань волнообразно взметнулась, следуя за каждым её движением шлейфом, похожим на клубящийся вечерний туман. Влюблённость Вильмонта неотвратимо возносилась в область заоблачных откровений.

Вильмонт пожирал проходящую перед ним красавицу горящими глазами. Он знал, каковы на вкус её обворожительные губы, каков пьянящий аромат её кожи, но не знал, как высечь палящий огонь из её кремня! Одному богу известно, как сильно за последние дни он мечтал об этом. В порыве всепоглощающей страсти он готов был броситься к её ногам, упиваться благоуханным телом, целовать и целовать, не переставая, каждую клеточку и любить её множество раз, прежде чем наступит утро…

Вильмонт с нетерпением ждал, когда она наконец приблизится к нему, чувствуя, что всё, о чём он мечтает, вот-вот случится. Но неожиданно Стефания свернула на кухню. Когда Вильмонт тихонько прокрался туда вслед за ней, она разглядывала стоящее на кухонном столике — островке света в полумраке кухни, освещённом двумя свечами, — блюдо с приготовленным им ужином.

— Оооо! Невероятно! Боже, Вильмонт, здорово же ты меня разыграл! Это лучшее, что ты мог придумать! Милый, ты устроил мне просто чудесный вечер! Если честно, именно сегодня мне не хотелось никуда выходить, — призналась она и тут же устроилась на высоком стуле, подтянув повыше полы халатика и зажав их между коленей. Вильмонт присоединился к ней и уселся напротив.

В центре столика на большом блюде красовалась живописная гора даров моря: мидии величиной с детскую ладошку, королевские креветки и морские гребешки. Всё это Вильмонт щедро полил сверху пикантным соусом собственного приготовления. Это великолепие оттеняли классический салат «Вальдорф» и свежие булочки с кунжутом. Выглядело всё это и впрямь заманчиво, источая дразнящий аромат. Рядом в ведёрке со льдом охлаждалась бутылка белого испанского вина. Довершали сервировку стола два больших фужера тонкого стекла на высоких ножках, тарелки и столовые приборы.

Стефания наслаждалась каждым кусочком сочных, солоноватых и пряных даров моря, потягивая прохладное вино под тихий аккомпанемент композиции «Бетховен Сайленс», фоном доносившейся из динамиков проигрывателя и чарующей даже на минимальной громкости. Доев последнюю креветку, разгорячённая вином Стефания оторвала половину булочки, аккуратно подобрала мякишем соус с тарелки и с наслаждением отправила в рот. Потянувшись, она поставила свои длинные ноги на подножку стула Вильмонта и опёрлась одним локтем о столик. Чуть откинувшись назад, она оглядывала Вильмонта с довольной улыбкой на лице, красиво изгибавшей её чувственные губы. Вильмонт улыбнулся ей в ответ и тоже подчистил корочкой свою тарелку.

— Это было восхитительно, милый! Твой сюрприз удался на все сто!

— Рад слышать это, радость моя. Но скажу по секрету — это единственное, что я умею готовить.

— О, я уверена, ты ещё и не на такое способен, — загадочно улыбнулась она и, взяв бутылку с вином, до краёв наполнила его бокал.

— Дорогой, давай с тобой выпьем за то… ммм… за то, чтобы в процессе соблазнения твоя стыдливость не пострадала! — она громко рассмеялась и залпом допила оставшееся в бокале вино. Потом дотянулась вилкой до тарелки Вильмонта и искусно увела у него недоеденный морской гребешок, оставив на столе россыпь тёмных капель соуса.

— Ээ-хмм, поддерживаю твой тост! И позволь мне поднять этот бокал за тебя, поблагодарить тебя за чудесный приём… и за то, как элегантно ты стащила у меня из тарелки последний кусок! — рассмеялся он, принимая условия игры, отпил из бокала, поставил его обратно на стол и потянулся за своей гитарой.

— Ой, я же говорила — ты мастер на все руки! — Стефания облизнула губы, как дикая кошка в предвкушении добычи.

— Вот послушай. Эту песню я написал перед отъездом специально для тебя.

Вильмонт приглушил громкость в динамике. Его пальцы осторожно прикоснулись к гитарному грифу, и в вечерней тишине зазвучал лёгкий перебор струн. Он с чувством запел, будто вкладывая в слова песни особый смысл:

Когда тебя нет рядом, я робею,

Я птица слабая и не могу взлететь,

Порой боюсь, что просто не успею

Я песню о любви тебе пропеть.

Пусть песня моя будет не печальной,

Пусть сбудутся желанья и мечты,

Ведь моё сердце бьется неустанно,

Когда со мною снова рядом ты.

Я за тобой приду и на край света,

Хотя пока витаю в облаках,

Но знаю: я успею до рассвета,

И будешь до утра в моих руках!

Увижу я, как небо застилает,

В глаза взгляну и страстно обниму.

Пусть дождик тебе тихо напевает,

Как дорога ты сердцу моему.

Ты для меня — как солнце золотое,

Люблю тебя, ведь это не пустяк,

И чувство это — нежное, святое…

Люблю тебя одну. Да будет так!

Стефания сидела, подперев руками подбородок и восхищённо глядя на певца увлажнившимися от счастья глазами, чувствуя исходящую из его песни волну любви и нежности. Она ещё сама не до конца понимала, что влюбилась в Вильмонта, что этот мужчина целиком овладел её сердцем.

Как только прозвучали последние аккорды, Стефания включила громкость стереосистемы и пригласила Вильмонта на танец. Головокружительная мелодия в исполнении Крисси Хайнд вела их за собой, опьяняла и будила в душе потаённые желания… Идиллию прервал звон разбитого стекла, застав Стефанию с распахнутым халатом, а Вильмонта — одной рукой ласкающего её соски, округлые и тёплые, как вишни, пока другая соскальзывала вниз по её бёдрам… Стефания в танце нечаянно задела бокал, который свалился на пол и взметнул вверх фонтан брызг. Вздрогнув, нехотя возвращаясь к реальности, Вильмонт глянул вниз на винное пятно, расплывающееся на джинсах. Пара разомкнула объятия и принялась собирать осколки.

— Чёрт, извини, испортила тебе джинсы!

— Да перестань, тоже мне горе!

— Мне правда жаль, не знаю, как так получилось. Быстрее снимай, я сейчас их застираю.

Вильмонт горячо согласился с её предложением и стал торопливо стаскивать с себя джинсы. Стефания направилась с ними в ванную. Чтобы не смущать девушку, он достал из комода полотенце и обмотал его вокруг бёдер. Вдруг он вспомнил, что приготовил любимой подарок, и поспешил достать заветный пакет. Как только Стефания показалась из ванной, он устремился ей навстречу.

— Милая, это тебе! Купил недавно в Париже. Думаю, тебе понравится вещица.

Она с интересом взяла пакет, резким движением потянула за ленту, которой он был перевязан, и достала из шуршащей папиросной бумаги белоснежное бельё с голубой отделкой.

— Уау! — воскликнула она в восхищении. — Французский пеньюар! Смотри, и размер мой, и цвета мои любимые! Вилль, ты на самом деле просто волшебник. Я побегу примерю, а ты тут поскучай немного! — Стефания побежала в спальню, прикрыла за собой дверь и быстро накинула пеньюар, почувствовав, как тонкая ткань ласкает нежную кожу.

Спустя считанные минуты она вышла из спальни, вся преображённая. Весь её вид говорил о том, что она безумно влюблена. Она приближалась к Вильмонту лёгкой походкой, слегка покачивая бёдрами. На головокружительных каблуках, прикрытая белым шёлком, полупрозрачным и сверкающим, как изморозь на замёрзшем окне, она была похожа на принцессу из зимней сказки. Вильмонт никогда прежде не видел такого идеального сочетания чистоты и тайны. Пеньюар французского кутюрье самым волнительным образом где надо прикрывал, а где надо — обнажал прекрасное женское тело и смотрелся на Стефании как настоящее королевское облачение. Воздушное белоснежное волшебство изящно оттеняло тонкие загорелые икры и запястья, которые оставались незакрытыми. Собранные на затылке локоны рассыпались пушистым светлым облаком. Когда девушка вошла в полосу света, прозрачная ткань вся заискрилась, добавив образу ещё чуточку волшебства. Она была так нестерпимо прекрасна, что Вильмонта охватила пламенная страсть, он воспылал к ней неистовым, доходящим до исступления желанием. Он не сводил с неё глаз, не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться.

Стефания шествовала навстречу ему с грацией пантеры, готовящейся броситься на свою жертву. Овеяв его волнами прохладного шёлка, она прижалась к нему изо всех сил и страстно поцеловала, прошептав:

— О, милый! Кажется, я немного опьянела…

Они продолжили глубокий обжигающий поцелуй. Но на этот раз это был совсем другой поцелуй — многообещающий, окончательно скреплявший их близость. Затянувшаяся томительная борьба между разумом и инстинктом наконец завершилась в пользу инстинкта.