Призрак из прошлого

STEFAN DARIE, 2019

Вы думаете, каждый человек может жертвовать собой ради счастья другого человека и что может оказаться тем определенным зквивалентом гарантий безоблачности жизни? Какая причина для расставания способна победить в конкурсе самых нелепых, и возможно ли потом за той чертой вернуть все обратно? Штаты и Англия, 90-е и 2000-е, меняются мода, музыка,тенденций, люди умирают, рождаются дети, а любовь и ревность, верность и предательство всё так же рулят судьбами людей. Ответы на волнующие вопросы вы найдете в этом любовно-интригующем романе.

Глава 7

Сонное блаженство позднего лета пронизывало всё вокруг. Вильмонт быстро доехал до острова Коронадо — удивительного, утопающего в зелени островка любви и мечтаний. У него захватило дух от счастья, когда перед глазами открылся потрясающий вид на бескрайнюю водную гладь и даунтаун Сан-Диего. Выехав на центральную улицу, он замедлил ход, высунулся в окно, чтобы свериться с табличкой, прочёл название — Оранж Авеню — и двинулся дальше. Найти нужную улицу не составило труда. Выбрав правильное направление, он вскоре подъехал к Авеню 474 Г.

Выйдя из машины, он взял свой скромный багаж и шагнул навстречу волнующему приключению. Вспомнив про ключи, подошёл к стоящему у тротуара почтовому ящику. Гибкими пальцами гитариста нащупал в узком отверстии ящика ключи от дома и, осмотревшись вокруг, нет ли кого на улице, аккуратно вынул их.

Неожиданно он поймал на себе чей-то взгляд. На него смотрела из дома напротив молодая девушка, чуть смущённо улыбаясь. Вильмонт отвёл взгляд и направился к калитке. Вставив ключ в замочную скважину, он из любопытства ещё раз оглянулся. Девушка всё так же стояла на пороге и смотрела на него так, будто видела уже не впервые. Потом, словно испугавшись, отвела взгляд своих чёрных глаз и скрылась, взбежав на крыльцо. Вильмонт удивлённо хмыкнул, открыл калитку и решительно шагнул во двор.

От увиденного его глаза непроизвольно зажмурились, вбирая в себя всю яркую красоту необычайно милого дворика. Пересекая изумрудную, с россыпью красных цветков бразильского жасмина лужайку, сквозь высокие пальмы вилась тропинка, которая вела к одноэтажному дому. В знойном воздухе пронёсся легкий ветерок, подхватив пару опавших листьев, и так же внезапно стих, не тронув крону высокого дерева, отбрасывающую спасительную тень.

Ключ, вставленный в замок входной двери, проскрежетал, и дверь легко отворилась. Вильмонт нерешительно встал на пороге, словно опасаясь, что дом окажется для него ненадёжным пристанищем. Потом немного успокоился, оглядел интерьер и оценил тонкий вкус его оформителя.

Судя по тому, как свежо выглядел интерьер и какой современной мебелью был обставлен дом, тут недавно сделали ремонт. Ничего лишнего, сплошные простор и лёгкость, вызывающие ощущение парения. Убранство комнат было выдержано в мягких, светлых тонах, местами оттенённых пятнами лимонного цвета. В центре многоуровневого потолка лениво вращался вентилятор в форме огромной бабочки. Гостиную застилал мохнатый бордовый ковёр. В углу располагался мягкий комфортный диван, по бокам — два кресла, заваленные грудой плюшевых подушек. В другом углу виднелся белый фальш-камин с двумя светильниками на полке. Окна выходили на передний двор и заливали комнату мягким светом. Раздвижные белые двери вели из гостиной в кухню и дальше — на задний двор.

Он заглянул ещё в одну дверь, за которой оказалась спальня. Там царственно возвышалась широкая кровать, рядом с которой на пол было небрежно скинуто тонкое одеяло, расшитое бабочками. С подоконника из белого вазона свешивались тёмно-зелёные зубчатые листья большой агавы.

Зеркало напротив кровати отразило его в полный рост. Вильмонт долго смотрел на всё это великолепие, понимая, что в этом райском уголке его скоро ожидают любовные утехи. В голове уже стали роиться нескромные постельные фантазии, и пришлось приложить усилие, чтобы продолжить осмотр.

Как и в любом доме, где живёт незамужняя молодая девушка, тут повсюду царил лёгкий творческий беспорядок. Его взгляд упал на чуть выдвинутый ящик прикроватного комода. Он осторожно приоткрыл его. Взгляду предстал целый ворох белых носков и разноцветных стрингов. «Ого, и эти штучки все её?» Вообще-то он всегда думал, что женское бельё — это святое, и оно заслуживает своего пространства, скрытого от посторонних глаз. Его сразу одолели навязчивые мысли, выходящие за некие границы, а возникшее желание было настолько острым, что он ощутил покалывание в кончиках пальцев. Он решительно задвинул ящик и направился в кухню, чтобы заняться приготовлением торжественного ужина.

На кухне ему потребовалось совсем немного времени, чтобы разобраться, где и что лежит. Из пустого холодильника на него грустно смотрели пакет молока и бутылка апельсинового сока. Быстро сориентировавшись, Вильмонт сбегал в ближайший маркет и купил продукты для ужина.

Едва перешагнув порог и поставив на пол пакет с покупками, Вильмонт услышал стук в дверь. Обрадованный, он кинулся к двери, решив, что это пораньше вернулась Стефания, но, открыв дверь, увидел ту самую девушку из соседнего дома. Она удивлённо уставилась на него и, очевидно, не найдя, что сказать, подула на рыжие кудряшки, спадавшие на воротник клетчатой блузы, похожей на мужскую рубашку.

— Ззздравствуйте… Простите, не хотела вас беспокоить. — румянец залил её щёки. — Вы, наверное, заметили, что я за вами шпионила. А причиной всему моё дурацкое любопытство. — Она засунула пальцы в карманы широких джинсов. — Понимаете, это было так неожиданно — увидеть незнакомого мужчину в доме соседки, это… нечто из ряда вон… — Она застенчиво улыбнулась, слегка показав чересчур крупные передние зубы.

— Да, понимаю вас. Ничего, всё в порядке, — подбодрил её Вильмонт.

— Вы знаете, мои родители купили здесь дом, чтобы наслаждаться пляжем и тишиной круглый год. И мне сначала было скучно одной, иногда даже уши закладывало от невыносимой тишины. А с тех пор, как тут поселилась Стефания, жить стало чуть повеселей. И, помолчав, продолжила: — А… э… она дома?

— К сожалению, её нет, обещала только к вечеру вернуться.

— А, вот почему я звоню ей с утра и никак не могу дозвониться! Какая досада, — она щёлкнула языком и покачала головой.

— У вас что-то срочное? Может, я могу чем-то помочь?

— Да нет, спасибо. Просто… завтра утром я улетаю в Лондон, хотела увидеться с ней перед отъездом.

Она протянула ему узкую ладонь:

— Кстати, я Лайла.

— Вильмонт, очень приятно!

— А, вы, наверное, родственник Стефании? — новая знакомая продолжала бесцеремонно разглядывать его прищуренным взглядом.

— Да… в некотором роде, — улыбнулся Вильмонт.

— Ну что же, круто. Надеюсь, вам будет весело. Извините, пора идти. Если что, я тут напротив, — зачем-то добавила она и направилась к выходу.

Вильмонт оценивающе посмотрел ей вслед. Рыжеволосая, с тёмно-карими глазами, которые издалека показались ему чёрными, худощавая девушка. Её тощая фигура была совсем не в его вкусе. Он так и не понял, зачем она вообще приходила, и тут же переключил своё внимание на приготовление ужина. Когда всё было готово, он прилёг на диван в уголке и мгновенно отключился.

Потянувшись, он протёр глаза и взглянул на часы. Было без четверти девять вечера. Услышав звонок в дверь, Вильмонт очнулся от сладкой полудрёмы и рывком уселся на постели. Со сна он не сразу сообразил, где находится. Чтобы привести себя в чувство, похлопал по щекам. Это помогло, и он бегом кинулся открывать дверь. Перед ним стояла его обворожительная Стефания. По её пылающим щекам было видно, что она в чудесном настроении. Каждое движение девушки наполняло воздух сладким ароматом.

— Ну наконец-то! Приветствую тебя, мой рыцарь! — проворковала она.

— Привет, красавица! — восторженно отозвался Вильмонт, касаясь её уха лёгким дыханием. Взгляды встретились, его руки взметнулись ей на плечи. Повинуясь сильному порыву, он тут же притянул её к себе и приник губами к её мягким, зовущим губам. Земля словно ушла у девушки из-под ног, она выронила сумочку на пол. Какие-то бессвязные слова слетали с её губ.

— Дорогой мой… если бы ты знал, как я по тебе соскучилась, — расслышал Вильмонт.

От волнения, пробуждённого нежными поцелуями, их сердца колотились, а кровь в венах просто закипала. Страсть затуманила им обоим головы, а непреодолимое желание, усиленное недельным ожиданием, охватило их без остатка. Это было не какое-то проверенное временем чувство, а внезапный сумасшедший порыв, жаркий дурман, непреодолимое вожделение.

— Милый, не торопись, мы ещё успеем… — шептала она, отвечая на его поцелуи так же естественно, как дышала. Потом неясно пробормотала что-то насчёт ванной, чуть отстранилась от Вильмонта, подняла с пола сумочку и присела на стул.

— Ты прости, милый, у меня голова закружилась…. А ты тут задремал, как я вижу?

— Да, вчера вообще не выспался, всю ночь думал о тебе…

— Милый, милый, как я рада! Это правда? Ради меня ты приехал в такую даль!

— Да что ты, не в такую уж и даль… А вот то, что у тебя был выключен телефон, заставило меня поволноваться. Не меньше, чем твои сообщения.

Она громко рассмеялась.

— О да, представляю, каково тебе было! Глупо получилось, правда. Извини пожалуйста. Я тоже вчера легла поздно, ко мне зашла соседка Лайла, стюардесса.

Вильмонт поперхнулся и, пока откашливался, не разобрал, о чём говорила Стефания.

— Что с тобой, милый? У тебя всё в порядке?

— Извини, в горле что-то застряло…

— Так вот, милый, мы с ней так заболтались, что я не уследила за временем, не говоря уже о том, чтобы поставить телефон на зарядку. А утром всё в спешке… Надо будет обязательно вас познакомить, прикольная девчонка.

— Кажется, мы уже с ней знакомы…

— Ого! Когда вы успели?

— Я только подъехал, вышел из машины, а она странно как-то стала за мной подглядывать. Потом зачем-то зашла, тебя спрашивала. Сказала, не может до тебя дозвониться, хотя, думаю, это был просто повод зайти.

— Всё может быть, она такая. Ну и как она тебе?

— Совсем обыкновенная, такая рыженькая кучеряшка, — криво улыбнулся он.

— Надеюсь, ты не запал на неё?

— Да что ты, я к таким абсолютно равнодушен!

Стефания, немного помолчав, вдруг сменила тему:

— Дорогой, ты не представляешь, как я проголодалась! У меня сегодня был ужасный день.

Она нагнулась, чтобы расстегнуть обувь. Вильмонт заметил, как узкая юбка полезла по её бедру вверх.

— Вильмонт! Ну куда ты смотришь? — с шутливой укоризной произнесла Стефания, заметив его взгляд. — Ты сейчас там дырку проглядишь… Ох, какие вы всё-таки, мужчины! — шаловливо погрозила она ему. — Ты бы лучше о другом побеспокоился. Я так спешила домой, думала, меня ждёт ужин при свечах… Думала, если мужчина — поэт и романтик, то наверняка у него и кулинарный талант! Хотя… мне кажется, или тут пахнет чем-то вкусным?

— А, это я тут… ел чипсы…

— Обжора! А обо мне ты подумал? Ладно, скажи, как тебе мой дом?

— Это просто сказка. Он и вправду замечательный. Здесь очень красиво, так тихо и спокойно. Как только я зашёл во двор, все мои проблемы остались далеко позади, в Лос-Анджелесе.

— Да, это так, мне самой здесь очень нравится. Но, к сожалению, я только снимаю этот дом. Надеюсь когда-то купить и свой собственный. А сейчас вот пустила тебя сюда, сама не знаю зачем… Ведь я о тебе почти ничего не знаю… А знаешь, мне ведь тоже интересно узнать, где ты живёшь. Может, как-то пригласишь в гости, а? Если, конечно, ты не против…

— О чём ты говоришь, в любой момент! Только я живу не один…

Стефания настороженно взглянула на него, но он опередил её невысказанный вопрос:

— Нет-нет, я не женат… Если именно это ты хотела спросить!

На её лице сразу отразилось облегчение.

— Так вот, у нас дом в Пасадене. Со мной живут мать Эвелин и младшая сестра Николь. Так что дело за тобой, приезжай, как только захочешь, или как-нибудь съездим вместе.

— Да нет, Вильмонт, наверное, мы ещё не так чтобы знакомы, чтобы представлять меня родным. И я сейчас очень занята. Извини, это я так спросила… А сейчас… я больше всего на свете хотела бы съесть сэндвич с жареной картошкой, ммм!!!

Она даже закатила глаза в предвкушении, словно вкуснее еды на свете нет.

— Серьёзно? В чём тогда задержка? Здесь поблизости наверняка есть хороший ресторанчик.

— Конечно, их тут полно. Только сначала заскочу в душ.

Она резко поднялась и направилась в спальню, не закрыв за собой полностью дверь. Вильмонт примерно так себе и представлял раньше ту картину, которую, стараясь быть незамеченным, сейчас наблюдал из-за неплотно прикрытой двери.

Сначала Стефания металась по комнате, порывисто выдвигая и обратно задвигая ящики комода, словно сама не знала, что ищет. Наконец она вытащила и накинула на плечо пушистое белое полотенце, по пути подобрала с пола одеяло и кое-как расправила его на кровати. Потом медленно стащила через голову белый топ и кинула на кровать. Бретельки бюстгальтера легко соскользнули с плеч, и его чашечки распахнулись, обнажив упруго торчащие соски, похожие на два туго свёрнутых розовых бутона. Лёгким движением, как бы в забытьи она дотронулась до одного из них. Вильмонт представил, как это сделал бы он… Потом, поёрзав бёдрами, сбросила на пол скомканную юбку.

В неясном свете торшера её бархатная кожа отливала лёгким, ровным загаром, как это бывает у женщин, которые много времени проводят под палящим солнцем.

Вдруг она поймала на себе взгляд подглядывающего Вильмонта, но не смутилась, а повернулась к нему спиной и медленно стащила вниз последнюю деталь туалета — туго натянутые белые стринги сеточкой, которые были не чем иным, как простой условностью, ничуть не скрывающей её роскошные ягодицы. Стефания тряхнула волнистыми завитками волос и резко повернулась к нему лицом. От неожиданности в горле у Вильмонта словно застыл рвущийся наружу комок. Оказавшись во власти вожделения, он смотрел на неё горящим взглядом. Ему казалось, что он стоит в картинной галерее и восхищается запечатлённым на полотне изображением обнажённой красавицы. Своими идеальными очертаниями и изяществом её тело напоминало мраморную статую. Вдруг «статуя» пошевелилась, и свет торшера мягко обрисовал прелестный изящный холмик между бёдер с плавными очертаниями… Больше всего на свете в этот миг Вильмонт желал изучить каждый его таинственный штришок, прикоснуться к нему, нежно погладить, даже уткнуться в него носом… В конце концов, сколько же можно восхищаться этой идеальной картиной издалека?!

Он и так уже оттягивал пик наслаждения слишком долго и больше не мог терпеть ни минуты. Его охватила необузданная страсть, и он совсем уже было решил перейти от наблюдений к действию. Но Стефания медленной походкой направилась в ванную.