Нетрудно быть богом

Red Mars, 2022

Не-люди. Они приходят на рассвете, когда обычные люди спокойно спят в своих постелях. Они забирают всех, кого могут забрать, и уходят обратно в зловещий туман. Не спят лишь Туманные Стражи, ведь обеспечение безопасности мирных жителей – это их работа, которая оплачивается… смертью. Так велось из века в век, пока на Ррах не попал Ван, обычный земной парень. Вот только и он не так прост, как кажется! С помощью разношерстной команды Вану предстоит победить древнее зло, сделав сложный выбор между велениями разума и зовом сердца. А заодно понять, кто же он такой на самом деле и как оказался в чужом мире. И чужом ли?

Глава 10

Всю мою сонливость как рукой сняло.

— Что мы наделали? Объясни!

— Сначала расскажите, как эта метка, — Мира ткнула пальцем в спину Якова, — оказалась на спине мальчика. И у кого вторая? Надеюсь, у тебя?

— Почему ты думаешь, что есть вторая?

Девушка устало вздохнула.

— Потому что это метка объединения двух судеб. Их всегда две. Какая конкретно — сказать не могу.

Сделал себе мысленную зарубку «поискать в библиотеке информацию о метках».

— Да, вторая у меня, — сейчас я не видел смысла скрывать от Миры эту информацию. Похоже, она знает, что с нами произошло, и может рассказать хоть какие-то подробности.

— Показывай! — не успел я осознать сказанное, как моя рубашка уже оказалась задранной до шеи.

Повисшее молчание настораживало.

— Что там?

— Полностью зажившая парная метка. Новость хорошая — вы создали не рабскую подчиняющую связь, а всего лишь наставническую. Новость плохая — теперь тебе будет сложно избавиться от этого надоедливого ребенка. Он будет таскаться за тобой вечно, — рубаха опустилась, закрывая метку.

Мне показалось, что Мира облегченно выдохнула. Интересно, что такое рабская метка? Это так же плохо, как кажется на первый взгляд?

— Зажившая? — подал голос этот самый «надоедливый», — а почему у меня она так болела еще ночью?

— Понятия не имею, почему они у вас обоих так быстро зажили, — усмехнулась Мира, — хотя догадки у меня есть.

И оба уставились на меня. Но откуда мне знать? Конечно, некоторые догадки имеются и у меня, но при девушке я ничего рассказывать не собираюсь — она уже и так слишком много о нас знает. К тому же, я еще не встречал на Ррахе человека более подозрительного, чем эта Белла-Мира.

Будто прочитав мои мысли, Мира фыркнула:

— Ладно, я пошла к раненым, а вы тут пошепчитесь всласть.

Я дождался, пока девушка выйдет из палатки и подошел к выходу. Отодвинул полог, выглянул. Действительно ушла. Повернулся к Якову, молча протянул галету — пусть лучше жует, так хоть перебивать не будет.

— Вчера все так завертелось — метка, события на хуторе… В общем, я забыл рассказать тебе нечто очень важное. В тумане со мной произошло кое-что еще, только вот заметил я это не сразу, да и не сам.

Я прервался, чтобы дать пацану еще одну галету.

— Помнишь, я порезал руку, чтобы дать тебе клятву? — Яков усиленно закивал. — Так вот, пореза больше нет.

У мальчишки открылся рот, из него на земляной пол посыпались крошки. Я молча продемонстрировал ему ладонь.

— К тому же, вспомни, когда в последний раз хрустели мои колени?

Яков вскочил и начал бегать вокруг меня, разглядывая, будто я диковинное чудо. Первый раз вижу, чтобы у этого ребенка закончились слова.

— С тобой в тумане такого не происходило? — улучив момент, я схватил взволнованного волчонка за локоть.

— Нет! Вернее, не знаю. Я за своими порезами и ссадинами не слежу, потому что они вечно откуда-то появляются.

А серьезных травм у него, наверное, и не было.

— Ты думаешь, что из-за тумана на тебе теперь все будет заживать, как на собаке? — блеснул воспитанием Яков.

— Я не знаю точно — слишком много факторов, которые невозможно учесть. Кстати, если и есть здесь щенок, то это точно не я.

Яков не обиделся, а, возможно, даже не заметил мой дружеский укол — слишком был погружен в размышления.

— Мире мы говорить не будем! — подумав, то ли утвердительно, то ли все же вопросительно воскликнул Яков.

— Боюсь, ей может рассказать Рат. Он знает, — вздохнул я.

— Как знает? Раньше меня?!

Возмущение пацана было столь явным, что я поторопился объяснить:

— Это Рат мне и указал на зажившую руку, я сам не заметил. Зато он, судя по всему, уделяет моей персоне особое внимание.

— Не нравится мне это, — оценка Якова была лаконичной.

— Мне тоже многое не нравится. Но пока наш основной враг — Не-люди, и не стоит об этом забывать, ввязываясь в пустые человеческие дрязги.

Яков кивнул, признавая мою правоту.

Весь день мы шли, пробираясь сквозь мелкую морось. Сыро, холодно, противно. Ррах чем-то напоминал мне родной город, только в моем хотя бы иногда светило солнце.

На дневном привале к нашему с Яковом и Мирой костру неожиданно подсел великан, хозяин хутора. Девушка не выказала ни капли удивления, поэтому решил промолчать и я. А вот Яков, похоже, был напуган подобным соседством — он и так сидел со мной бок о бок, а тут практически забрался мне в подмышку.

— Олаф, — бросил великан коротко, усаживаясь на бревно. Старое дерево жалобно хрустнуло, затрещало, но выдержало.

— Я Ван. А это — Яков, — указал я на вихрастую макушку пацана.

Мира промолчала. То ли просто не посчитала нужным, то ли уже успела познакомиться с этим великаном. Я же открыто рассматривал его, не скрывая своего интереса. Целая гора мышц, грубое лицо, огромные руки. Такими, пожалуй, можно сломать кому-нибудь шею. Видимо, Яков в этот момент думал о чем-то подобном, потому что он украдкой потер шею и придвинулся еще ближе ко мне.

За весь обед Олаф не сказал нам больше ни одного слова. А уходя, молча забрал наши пустые миски.

Яков, снова корча свои страшные рожи, увел меня на соседнюю полянку. Я машинально отметил, что вокруг цветут какие-то мелкие белые цветочки на тонких стебельках — то ли ландыши, то ли подснежники.

— Ты понимаешь, кто такой этот Олаф? Да он же как минимум на четверть тролль!

Конец ознакомительного фрагмента.