Танцующая в темноте

Nurgul Tunggyshbay

Автобиографическая книга о детстве, борьбе, работе над собой, любви, о потерях, о принятии судьбы и смысла жизни.– Главная жизненная позиция – не сдаваться. Можно всегда успеть сдаться, если дальше продолжать жить, то откроются новые двери…– Хотите, чтобы вас услышали – услышьте саму себя.– Хотите улучшить себя и свою жизнь – улучшайте себя, меняйтесь!– Путешествуйте – лучше жить, обрести эмоции, радость и счастье!– Любовь ко Всевышнему и к себе превыше всего!

Детство

Я стояла с сестрой возле реки Ганга, предаваясь воспоминаниям, и отпускала свое прошлое… На тот момент это было мое намерение — отпустить прошлое…

Если верить преданию, в начале времён Ганга была исключительно небесной рекой, но позже спустилась на землю и протекает сейчас во всех мирах индуистской космографии. Большинство легенд связано с её рождением, со спуском на землю и с определёнными эпизодами пребывания уже на Земле. В легендах подчёркивается способность Ганги к очищению или к снятию грехов, её значение как символа материнства и как посредницы между мирами. Я же хотела очищения.

Хотела бы вырвать сердце у себя из груди, чтобы не было больше ни муки, ни чувства одиночества, ни воспоминаний.

Летний холод заставил меня ощутить слезы на щеках, и они перемешивались с чувством частичного очищения. Пусть воды Ганга унесут прочь смешавшиеся с ними слезы, чтобы я могла забыть мое детство, любовь, которую я испытывала, горечь, разочарование, тоску, чувство одиночества, все негативное, что происходило в моей жизни. Возможно, река говорила мне:

— Постарайся просто жить и радоваться жизни, в старости будешь вспоминать…

Я и пишу затем, чтобы память переплавить в светлое одиночество, а одиночество — в воспоминания…

Если я скажу, что мое детство было безоблачным, это будет неправдой. Мои родители были, на мой взгляд, самыми эгоистичными людьми, которых я встречала в своей жизни. Мне до сих пор приходится зализывать раны от детских травм, которые мне нанесли родители. Сказать, что я их простила — да я простила. Я понимаю, что так должно было случиться в моей жизни, что любая ситуация дана Всевышним, но некоторые их поступки я не могу оправдать. Пусть Всевышний их оправдает, не мне их судить.

Полное имя моей мамы — Кулимай, но ее всегда звали Катей. Она была женщиной красивой, умной, образованной, талантливой на мой взгляд. Ее родители жили в поселке Мактарал, в Южно — Казахстанской области, близ города Шымкент. Мама выросла в очень богатой семье. Ее отец был бухгалтером. В советское время не позволялось быть богатым, но, каким-то образом он умел зарабатывать, причем делал деньги из воздуха. Ее мама была домохозяйкой, родила 9 детей и сумела воспитать их так, чтобы все они смогли получить образование и хорошее воспитание. Она была очень трудолюбивой. Помню, как она постоянно что-то делала по дому, никогда не сидела, сложа руки, была очень чистоплотной и хозяйственной.

Родители отца родились в поселке Кырыкжылдык, что в Южно-Казахстанской области, тоже близ города Шымкент. Отец родился в бедной семье. У его родителей было 12 детей, и каждый по-своему талантлив.

Брат моей матери женился на сестре моего отца. Когда отец женился на матери, этого не хотели никто из родителей — ни со стороны отца, ни со стороны матери. ВСЕ БЫЛИ ПРОТИВ. Со слов матери, он изнасиловал ее, чтобы жениться на ней. В то время у нее не было иного выбора, кроме как выйти за него замуж. Родители со стороны матери были категорически против: по казахским законам этого не должно случаться — жениться на почти, что дальней родственнице. Это брак, на мой взгляд, с самого начала ознаменовался как неудачный. Практически не было свадьбы. Мать не надела свадебного платья — это с ее слов. Но такова воля Всевышнего, против Вселенской Воли ничего не сделаешь, должны были родиться дети — мы. И, возможно, они должны были пройти Свой путь Души.

Несмотря на все перипетии, у них родились трое детей. Мой брат, Нурлыбек — самый любимый и красивый, светлая душа, я, и младший брат — Мухтар. На момент заключения союза у мамы уже было высшее образование — она была дипломированным адвокатом по уголовным делам. У отца не было образования, но он очень хорошо пел и играл на домбре.

Мама была очень образованной и умной. Она была, на мой взгляд, очень красивой женщиной. И терпеливой — черта характера, которая ей помешала в личной жизни. В то же время она была очень ленивой. Я недоумевала — неужели все умные люди такие ленивые? Она периодически могла часами смотреть телевизор.

Отец был человеком, в котором, можно сказать, жило сразу несколько личностей. Он бывал разным: иногда добрым и отзывчивым, самым лучшим отцом, а иногда в него как будто бес вселялся и тогда он мог избить всю семью.

Все свое детство мы, дети, видели, как родители постоянно ругались, причем отец очень часто поднимал на маму руку. Она уходила в себя, и ей было не до нас. Часто отец при всех ее унижал, но она продолжала его терпеть.

— Мама, разведись, пожалуйста, — умоляла я.

Она молчала.

— Почему ты терпишь, не понимаю. Я не понимаю, зачем терпеть это унижение?

Она плакала и молчала. Ее боль была невыносимой, в ее глазах было столько тоски и безвыходности, что все ее страдания я испытывала как свои.

В душе я говорила, «Мне тоже больно, я не хочу терпеть, и испытывать боль. Я не ты, я хочу жить спокойно».

«О, Всевышний, научи ее осознать наше могущество! Сделай так, чтобы мужчины нас понимали и ценили», — я молила, но меня никто не слышал.

Всевышний, неужели мои слова не будут услышаны? Неужели такой и должна быть любовь? Боль, разочарование, терпение, унижение, презрение… Неужели та любовь, о которой я читала в книжках, только в них и существует?

Помню, как-то я вернулась из школы. Дома не было убрано, пришли гости.

— Приберись дома, — сказал мне отец приказным тоном.

Я ослушалась, у меня возникло чувство отвращения к нему. Тогда отец схватил меня за волосы, и стал бить по голове…

У меня возникла неприязнь и ненависть к нему. Порой нам сложно высказываться только из-за того, что мы были детьми.

«Так, наверное, положено. В любом случае тебе некуда деваться», — думала я про себя.

В детстве для тебя твой дом — это целый мир, а твоя семья — родители и родные. Картина семьи у меня была далека от идеальной.

Отец мог месяцами пить… Пьяным он становился еще более буйным, избивал мать, меня и брата.

В один день он избил брата. Тот не стал ругаться с отцом. Он вообще не мог хоть что-то сказать ему против. Нет, брат просто ушел и не ночевал дома. Потом я узнала, что он ночевал в подъезде. Ну как «ночевал» — он просто простоял ночь в подъезде….

— Купи мне 10 бутылок пива, — ругался отец.

Мама молча шла и покупала. Иногда ходил в магазин и брат. Нам было по 9 или 10 лет…

Я не хотела возвращаться со школы домой, но мне некуда было идти.

Мое детство прошло как во тьме. Понятия любви, сострадания, заботы, взаимопонимания, дружбы в нашей семье не было. У меня было ощущение, что я не жила, а существовала. Про таких говорят «живет, как трава». Мне не нравилась домашняя обстановка. Тьма…

Ненависть, презрение, отвращение, осуждение, раздражение, неприятие — вот что я испытывала к отцу. По-видимому, мать испытывала подобные же чувства…

Но как же мне нравилось читать! В книгах я растворялась, очищалась, развивалась, сопереживала. Книги были моей терапией…

В жизни каждого человека бывают такие минуты, когда он видит, как травма пересекает его жизненный путь. Травма, от которой остаешься калекой на всю жизнь. Именно в такую минуту Бог испытывает человека. Бог испытывал маму, меня и моих братьев.

Родители развелись через 4 года после заключения союза. На тот момент родился мой старший брат. Я полагаю, это было, наверное, самым спокойным временем в нашем детстве. Помню, как мы с братом ходили в садик, и это было так мило. Мы были самыми спокойными детьми, как мне казалось. Мама работала юристом, ее родственники периодически навещали нас, воспитывали, нам было спокойно. Вроде бы меня никто не заставлял, но у меня получалось хорошо учиться.

Мой брат, Нурлыбек, был лучиком света в семье. Он озарял комнату своим присутствием. Он был настолько красивым и добрым, что его любили абсолютно все — и родственники, и все, кто его окружал. От него исходил Свет.

Отец периодически приезжал навещать нас. Старший брат его любил и потому встречался с ним с большой охотой. А вот я отца уже не хотела видеть. Я имела на это право — мама не заставляла.

До сих пор этого не понимаю… Мама была юристом, образованной, интеллигентной женщиной и связалась с настоящим абъюзером. Он в полном смысле был абъюзером — унижал мать как женщину, оскорблял, избивал, ревновал, опускал ее ниже плинтуса, а она терпела…

— Дети, — говорила она. Вот настоящая причина их отношений.

Через 4 года после развода она опять с ним сошлась. Не понимаю, зачем?

— Ради детей. Я думала, он изменился. Он долго меня убеждал и уговаривал. Он умолял меня, а я всегда верила, что человек может измениться…, — говорила она.

Нет, он не изменился. Он просто притворялся, что изменился на какое-то время. Человеку очень трудно измениться, если он сам этого не захочет, а отец был истинным манипулятором и абъюзером. После того, как они сошлись, его побои и пьянки возобновились.

— Прости меня, умоляю, этого больше не повторится, — умолял он, стоя на коленях. И мать прощала…

Я всегда была на ее стороне. Я, как девочка, будущая девушка, женщина, всегда была на стороне матери.

Иногда взрывной характер отца сменялся на веселый. То были периоды радости, заботы о детях. Мне казалось, что в нем живут 9 человек. Человек сложный, властный, жестокий, жесткий. И то же время трудолюбивый, добрый, иногда отзывчивый, шумный, веселый. Он много говорил — несвойственное мужчинам качество. Он не позволял матери работать и обеспечивать семью. Он говорил «люблю» и при этом избивал. Он мог месяцами буянить, пить, лениться, а потом столько же пропадать на работе. Он мог обещать и не сдержать свое слово. Он мог избивать детей, но в то же время одаривать их и покупать все, что они хотели. Он мог быть властным и жестоким по отношению к нам — детям, и в то же самое время играть с нами как ребенок. Он мог очень хорошо зарабатывать, и тут же легко терять деньги. Он то щедро одаривал нас подарками, то становился очень жадным. Он мог быть очень жестоким по отношению ко мне и братьям, и в то же самое время расплакаться на ровном месте, когда его что-то умиляло. А умиляли его кошки, животные, и дети, особенно маленькие. Насколько он был разным — меня это поражало до глубины души.

Мама — насколько она была спокойной и образованной, настолько и терпеливой. У нее был аналитический склад ума, на многие вопросы у нее был логический ответ. Внешне красивая и спокойная — она могла молчать о своих переживаниях долго и терпеливо. Насколько я помню, у нее не было подруг, кому она могла бы выговориться. Физически выносливая, каждое свое действие она обдумывала. Перед тем, как что-то делать она все действия связывала в цепочку. Терпение — вот удел женщины. Возможно, она услышала это где-то. А может, ее родители учили маму быть терпеливой. Она переносила все унижения от отца молча. С годами я поняла, что терпение может как помогать, так и ломать. С терпением она начала ломать себя и свой характер.

Мой брат, Нурлыбек… Насколько он был красивым, настолько добрым и душевным. Светлая и яркая душа. Душа компании — его любили все, абсолютно все. От него исходил Свет. Он был ярким, веселым, открытым, добрым, отзывчивым. Пожалуй, я могу говорить о нем только хорошее, ведь на самом деле он и был таким.

До 5 класса мы жили в Шымкенте. К 6 классу мы переехали в Алматы.

Да, я хорошо училась. Не помню, как у меня это получалось, возможно, мне нужно было просто чем-то занимать свое время. Тем более, мне нравился процесс учебы. С 5 лет я читала все, что попадалось под руку — от сказок, до «Путь Абая» Мухтара Ауэзова.