Teologica

Maxim Berns, 2021

Следования правилам поэзии и другим литературным канонам в этой книге не найти. Как не найти и стихотворений в привычном для любителей и критиков смысле. Здесь собраны эмоции, впечатления и критические оценки, переведённые автором с потустороннего на человеческий. Это поток раннего мистического опыта, столкновения с реальностью в юных годах и позднего осознания персонального места в мире людей и не очень, который или влюбит в себя или породит всплеск отрицательных эмоций. Равнодушным не оставит. Содержит нецензурную брань.

из альбома «Дримз» (1999 — 2000)

Наутро

Через бурю, через гром,

Через десять тысяч лет,

Под резиновым теплом,

Под люминесцентный свет

Наглотались темноты,

Надурманились рекой,

Как последние скоты

Мы уходим за весной.

Поиграв в блестящий пух,

Истерзав невинность слов,

Мы пытаем мысли вслух

Про напившихся богов,

Про потерянные дни,

Про насилующий асфальт,

Про пути, где шли они

В свой последний Бухенвальд.

А наутро брызгал свет,

И в похмелье белых стен,

Мы вскрывали, как паштет

Теплотрассы бледных вен.

Вольск, 19.02.99 года

Откровения

Знаешь, я был много раз с темнотой,

Я был её перламутровый раб —

Темень играла с моей наготой,

Как с голой жертвой играет сомнамб¹¹.

Я видел ночи немые глаза

И разговаривал с белой звездой,

Капал в туман, будто неба слеза

И уводил полземли за собой.

Знаешь, я стал перфоратором снов,

Я научился плавить металл,

Чтобы потом для извечных оков

Странный Морфей его в цепи ковал.

Чтобы курили желтый ислам

И христианство в иконах зажгли —

Веришь, я может быть был даже там,

Где от пространства остались угли.

Вольск, 12.03.99 года

Небо без облаков

Горят кострами наши мечты,

И плачет воск, и капает в снег.

Тогда, когда мы были на «ты»

Меж нами сидел чужой человек.

И я чужой. И время не то,

И слезы нас в память зовут.

К тебе вернусь лет через сто —

Я сам себе и король и шут.

Мы плачем, как оттепель бледной весной,

И стынем. Мы — желатина стакан.

Когда-то я был болен тобой,

Как смертью больны зарин¹² и зомáн¹³.

И письма наши похожи на прах,

По коему стонет взорванный плач,

Я понял в крови языческих плах,

Что сам себе и судья и палач.

Когда-нибудь. Может. Будет любовь

Дрожать в знаменах наших полков —

В старье подъездов, в вони дворов

Мы станем небом без облаков.

Струна, ошибаясь, делает джаз,

И тянет нервы эта струна.

Такую боль я видел не раз —

Я сам себе и солдат и война.

Вольск, 31.03.99 года

* * * (Накорми меня светом…)

Накорми меня светом

Фар на забытых дорогах,

Я устал от движений

Бега от собственной тени.

Я был радостным летом,

И это — совсем неплохо:

В мягкой поступи лени

Терзаться в волнах значений..

Ты ведь помнишь, как вместе

Мы гуляли по лужам

И ловили костры

Водой кривых отражений.

Ты хотела невестой

Войти в эту зимнюю стужу

Как итогом игры,

Где я устал от движений.

Надоело писать

Пером неровные буквы,

Ставить точки на том,

Как все в этих днях нереально.

Кто же смог бы нам дать

Такие часы и минуты,

Где б остались вдвоем

В тишине эрегируемых спален.

Где сказали, что ночь

Сохранила все стремные тайны

Наших сломанных рук,

Ищущих лето в пространстве.

Где звезде не помочь,

Что падает в дебри окраин,

И сердец ее стук

Учит луну улыбаться.

Вольск, 22.04.99 года

* * * (Поцелуй меня так…)

Поцелуй меня так,

Чтобы стало тепло,

Чтобы горький коньяк

Наливался в вино.

Я хочу помнить сны,

Я хочу знать о том,

Как богиню весны

Ты смешала с дерьмом.

Знать пугающий скрип

Твоих старых дверей

И почувствовать грипп

В организмах людей

Где стирали черты

И пророчили грязь,

Мы сжигали мосты

Как последнюю связь.

Вольск, 08.09.99 года

На пыльных мостовых

Я жду тебя под пылью мостовых,

В немых кафе, где прячут в зеркалах

Свою любовь и этот странный стих,

Что я писал иголкой на руках.

Я жду тебя во взглядах тех людей,

Что не бояться заходить сюда,

Чтобы открыть безумие идей

И не вдохнуть в них жизни никогда.

Я знал тебя, как знает свет звезды

Свой долгий путь с начала до конца,

Как помнят рыбы скользкий бег воды

И понимает смертник цель свинца.

Я провожал тебя закатом в ночь,

Встречал рассветным криком голубей —

Я смог бы все, чтобы потом не смочь

Забыть тебя в названиях этих дней.

Ты уходила, плача в образа,

И возвращалась с ветром налегке —

Горели сказкой дикие глаза,

Облизывая розу на руке.

Ты умирала, но не в этом суть —

Мне говорили плакать на кресте,

И что тебя во веки не вернуть…

Ты воскресала рифмой на листе!

Я жду тебя, теряясь в именах

И телефоном космос обзвонив,

Прощупав преисподнюю в зеркалах

И рай на тысячи лет опередив.

Ты приходи, я приготовлю сон,

Я накурю постель, расплавлю воск,

Я буду выть с волками в унисон,

Чтоб ты вошла калибром в бледный мозг.

Вольск, 08.06.99 года

* * * (Он был в миллионах вселенных…)

Он был в миллионах вселенных,

Он знал миллиарды галактик,

Расстреливал военнопленных,

Как сотни движений и статик.

И тысячью глаз в атмосфере

Он видел, что падает космос,

Он был только облаку верен,

Хоть это и было непросто.

Ковал сапогами железо

И чувствовал время дрожанием,

Разрядом из серии «пьеза»

И музыкой солнцестояния.

Он верил, что мысль бесконечна,

Что боль искажает пространство,

И сказка все так же беспечна,

Как господа белое братство.

Вольск, 01.07.99 года

Вечного скитальца

Долетай до неба, возвращайся снегом

Мягким и пушистым в грубость моих пальцев,

Пролети над ветром легким тоном бега,

Жестом неумелым вечного скитальца.

Я возьму в ладони холод блеклых красок,

Все твои миноры и немного дальше,

Ты растаешь в страшной сути лисьих сказок,

В грусти томных песен без единой фальши.

Ты заплачешь солью радости и смерти,

Превратишься в воду, растворишься в теле.

У нас станет лавинг, у нас будут дети,

Только донести бы мне тебя в постели.

Только б тронуть чудо в пламенных ладонях

И успеть заметить на щеках багрянцы.

Пусть рыдает ветер — он тебя не тронет,

Я спасу одежды вечного скитальца.

Вольск, 12.09.99 года

Музыки убийца

Отмывая этот странный полдень

Золотым песком в руках бродяги,

Мой Иисусе ни на что не годен,

Разве что сколачивать коряги.

Разве что взбираться на Голгофу

И рыдать оттуда чистым словом,

Что сплетут в мирские катастрофы,

Ангелы развеют по дорогам.

Это всё усталость от скитаний.

Я намажу кровью свои уши,

Чтобы превратиться в странца маний,

Чтобы хоть безумный стал бы слушать.

Я глотаю пыль дорог на плаху,

Я измазан в черной едкой пыли,

Я молюсь и жалуюсь Аллаху

Все о том, что подвиг мой забыли.

Я грызу как белый сахар камни,

И ломаю зубы, и рыдаю —

Может быть хоть так, стучась во ставни,

Попаду в ништяк чужого рая.

И срезаю крылья альбатросам,

Вырываю плавники дельфинам,

Понимаю, что войти непросто

В двери неба, прошагать по спинам,

Изломать суставы каблуками,

Высосать мозги и стать богаче —

Я играю в песни с кандалами,

Надевая робы от Versace.

Мажу щеки пеплом и росою,

Пришиваю крылья мертвой птицы —

Я глаза от света фар прикрою,

Когда стану музыки убийцей.

Вольск, 05.10.99 года

Ариведерчи

Обломкам снов, разбитых дном земли,

Обрывкам фраз, разорванных рекой,

Поют arrivederci корабли

И сумерки уводят за собой.

Они идут туда, где нет причин,

Где режет руки лезвие границ,

Они летят в туман, где пилигрим

Кормил мечтами пленников гробниц.

Их флаги реют на сухом ветру,

Их юнги, как один, больны луной,

Их капитаны преданы костру

Обрывков фраз, разорванных рекой —

Как грациозны жесты этих рук,

Как мимолетны. Только посмотри,

Когда они придумают подруг,

Из виски выжимая сок любви.

У них нет правил. Правила — дворам

И улицам забытых городов.

Они приходят в снах к печальным нам

И ужасают азбукой шагов.

Вольск, 02.12.99 года

Три глотка

Три глотка воды

Между сотен дней,

Я ищу следы,

Я купаюсь в Ней,

Ради трех глотков,

Ради тонких стрел,

Я на все готов,

Я горяч и смел.

Где дрожит свеча,

Где убьет в упор,

Руки палача

Лягут на топор —

Плаха всех простит,

Небо стерпит всё,

Ладан воскресит,

Бог возьмет своё.

Бесконечно пьян

Влагой серых стен —

От дверей к дверям

Грустный манекен,

Я ищу восход

Средь кромешной тьмы,

Православный брод.

В атеизм зимы

Надеваю тень,

Как чужой парик,

И пугаю день,

Когда страшный крик

Обагрит копье,

Искалечит меч —

Небо стерпит всё

В силе своих плеч.

Три глотка воды

Я отнял у Них,

До большой беды

Исписал свой стих,

Но зиме теплей

От нелепых слов —

Я купаюсь в ней

Ради трех глотков.

Вольск, 15.01.00 года

* * * (Укройся теплом прибрежных границ…)

Укройся теплом

Прибрежных границ,

Прибежищем птиц,

Мечтою корон.

Расслабься и пей

Из боли вино —

Теперь все равно,

Что будет скорей.

Оттай и беги

К чужим берегам,

Где горный ашрáм¹⁴

Считает шаги.

Восстань и дыши

Морскою водой,

Где я, как немой.

Там нет ни души.

Вольск, 03.02.00 года

* * * (Бежать туда, где нет дорог…)

Бежать туда, где нет дорог,

Идти по млечному пути,

Осыпать золотом порог,

Искать надежду и найти.

Лететь к луне на двух крылах,

Купаться в свете ярких звезд,

Там победить последний страх

И стать прощением в сути слез.

И плыть туда, где острова

Расскажут сказки о земле,

Где испаряется вода

Красиво, в гаснущем огне.

Считать последние шаги,

Увидеть солнце у дверей,

Понять, что новые враги

Мелькают мне среди друзей.

Ловить те розы на руке,

Которые любила ты,

И замечать, как на курке

Цветут прекрасные цветы.

И стать рекой без берегов,

И быть огнем, и верить в свет,

И потеряться в дебрях снов,

Найдя немыслимый ответ

На искалеченный вопрос.

Вольск, 17.02.00 года

Всё тебе

Всё тебе — до последнего края земли,

До конца наших дней, до следов на песке,

До последней кровинки в румянце зари,

До свечи в моей бледной дрожащей руке.

Для тебя — литургии вечерних молитв,

Тишина, что главнее их таящих слов,

Крик стервятника в поле языческих битв

И мечта из хрустальных небьющихся снов.

О тебе серенады под плач дивных струн,

Отречения рифмы несмелых стихов,

О тебе говорят голоса древних рун —

Шепчут знаки наследники старых богов.

За тебя я готов облететь белый свет,

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

Сомнамбули́зм (от лат. somnus — «сон» и ambulo — «ходить», «передвигаться») — расстройство парасомнического спектра, при котором люди совершают какие-либо действия, находясь при этом в состоянии сна.

12

Зари́н — фосфорорганическое отравляющее вещество нервно-паралитического действия.

13

Зома́н — фосфорорганическое вещество, бесцветная жидкость, имеющая, по разным данным, запах яблок, камфары или слабый запах скошенного сена. Боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия.

14

Ашрáм (санскр.) — обитель мудрецов и отшельников в древней Индии, которая обычно располагалась в отдалённой местности — в горах или в лесу.