September. Anatomy of madness

Max Djeen

Книга, которая раскрывает безумие с совершенно новой, никогда до этого нераскрытой, стороны. Каждый из нас немного безумен, верно?

…началась посадка на мой поезд. Я двинулся навстречу своей свободе…

Собрав некоторые вещи, документы и последние деньги. Я покинул очаг, скопивший свои самые неприятные воспоминания. Сомнений не было — я должен был покинуть это место, не оглядываясь назад, не смотря ни на что. За последний год, еще никогда не ощущалось такой легкости на душе, легкость эту дарила мне новая совсем не знакомая надежда.

Я вышел на улицу, туман в голове несколько развеяло свежим осенним ветерком. На душе я ощутил уже давно позабытое умиротворение. Его приносила мысль, что я наконец увидел выход из лабиринта, на каждом сантиметре которого можно было обнаружить следы моих бесконечных путешествий. И мне ничего не оставалось, как двигаться навстречу своей, такой долгожданной, свободе от боли, от едких частей разрушительной памяти. В калейдоскопе мыслей, которые со свистом зимней метели пролетали в голове, отчетливо была понятна одна: мне явно стоит покинуть этот город.

Улицы тянулись бесконечными, размазанными по окну такси картинами. Прохожие, которых я видел, более не казались мне озлобленными, вечно неуспевающими обывателями. В их глазах, теперь, читалось одобрение всех моих действий, читалось небезразличие. Каждый из них словно знал меня и все, что произошло в моей жизни. Все эти события невероятно грели мою душу. И с каждым встреченным взглядом моя вера в освобождение только укреплялась и намеренье приобретало новую каплю решительности

Через какое-то время я уже стоял в секторе «С» центрального вокзала, с билетом который купил у перекупщика, (не успев сказать и слова, как он протянул мне билет) я взял его не глядя, я не хотел знать куда увезет меня поезд, главное, что бы подальше. Знал я только время отправления 13:13 и номер рейса…

Приятный голос объявил, что началась посадка на мой поезд. Я двинулся навстречу своей свободе. Каждый шаг, словно снимал одну из бед, обрушенную на мои плечи… Шаг — тревога, еще шаг — спокойствие; Шаг — воспоминания, еще шаг и их уже нет, будто никогда и не было… И вот он, железный путь в новую жизнь. На входе в вагон меня встретил проводник с до боли знакомым мне лицом, но я не стал вглядываться него, а просто молча показал ему билет и вошел в вагон. Усевшись в мягкое, удобное кресло я тут же уснул…

Я не знал сколько времени я проспал, но мне казалось, что целую вечность. И уж точно мы уже должны были добраться до пункта назначения. От сна меня избавило навязчивое качание моего плеча чьей-то сильной рукой. Открыв глаза, я увидел проводника, которому какое-то время назад я беспечно показал билет.

— Сер, мне кажется, что вы не показывали мне ваш проездной документ — не отпуская мое плечо говорил он — это простая формальность.

В знак согласия я кивнул и принялся шарить по карманам в поисках билета. Фух… Во внутреннем кармане своей куртки я все таки нащупал его… Даже не убеждаясь в правильности своей находки я смотря в окно молча протянул ему листик. В душу медленно возвращалось спокойствие и умиротворение, которое продлилось ровно пару секунд… Его оборвали слова проводника

— Сер, вероятно вы ошиблись — Но это не билет…

Я поднял округлившиеся от удивления глаза на него, и действительно у него в руке был вовсе не билет, а клочок бумаги по форме напоминающий сто долларовую купюру. Я судорожно стал рыскать по карманам, но они были пусты… Я понимал, что со мной происходит что-то ненормальное… Женщина сидящая напротив меня, смотря на меня жалостливо покачала головой, затем поднялась с места и куда-то пошла. Внимание мое вновь вернулось к проводнику. В надежде найти понимание и сочувствие я посмотрел ему в лицо и… В голову медленно влилась новая доза отчаянья, а тело словно только что обожгло раскаленной лавой… Господи, я не мог поверить своим глазам… Передо мною стоял тот самый старик с кладбища, в старой потертой куртке и грязными от земли руками. Ели находя в себе силы что-либо произнести я успел промямлить

— что это все знач… — как он перебил меня, протягивая мне недавно беспечно врученную ему же бумажку

— это кажется ваше. Сто долларовая купюра с надписью «спасибо!».

На полном авто управлении, взяв ее я утонул глазами в ее мятых изгибах. На нем, словно на луже, в которую бросили камень, расходились волнообразные чернильные разводы, то успокаиваясь, то волнуясь в новой силой, они плавно перетекали в буквы — буквы — в слова… Проявлялась надпись: «Ничего не вернуть. Ничего не поменять…». Меня словно со всего размаху ударили плетью! Я вскочил со своего места. Но увидев следующую картину не сделал ни шагу, не проронил ни звука. Вагон, который еще мгновенье назад кишел людьми, и гудел, как скотобойня стал абсолютно пустым и в нем царила гробовая тишина. Нарушали ее лишь отдаляющиеся звуки шаркающих о пол шагов гробовщика… Немного придя в себя, я издал вопль

— Э-эй! Кто же ты, черт возьми?! Что происходит?

Эхо растянулось, словно в длинном мраморном коридоре Букингемского дворца. Ответа не последовало. Ели слышными стали хромые шаги моего «старого» знакомого. Я решил не сдаваться — и пошел за ним. Пройдя несколько десятков метров, я вдруг заметил что все еще иду по одному и тому же вагону, посмотрев перед собой, я увидел огромной длинны вагонный коридор. И как бы я не пытался ускорять шаг даже сменяя его бегом, я не мог догнать старика. Звуки шагов отдалялись и отдалялись и вскоре стали совсем неслышными. Но им на смену пришли новые звуки — это были звуки дождя и грозы, и в отличие от предыдущих — они приближались и усиливались с каждым шагом. По мере усиления отчетливости звука, на меня начали попадать капельки холодного дождя, но мне этот факт был безразличен, я просто шел на звук. Вагон становился все темней и темней, дождь все сильней… И вдруг неожиданно мои глаза ослепила вспышка молнии… Яркий-яркий свет… Еще один шаг и от поезда не осталось даже и следа. Ноги стояли на железнодорожном пути. От испуга и непонимания, что же со мной происходит, я стал оглядываться, кричать… Я начал чувствовать холод в руках и ногах. Медленно приходило понимание того, что из этого города, выхода просто не существует. Отчаянье, болью протопталось по сознанию. Ведь побег из этого злополучного города казался мне единственным выходом. Теперь то, я знаю, как последней умирает надежда, и на ее похоронах у меня место в первом ряду. Видимо, я обречен на скитание по этому, проклятому лабиринту.

Конец ознакомительного фрагмента.