Говори мне

Lesia Scotch, 2020

Что делать, когда вас далеко не двое во всем мире? Когда дружба и любовь отчасти синонимы? « – Не задавай мне подобных вопросов, договорились? Повторю, чтобы ты запомнила раз и навсегда: нас трое, Эй, и я люблю тебя. А теперь, вымой свой бокал и вали спать…»Эйко – девчонка, строившая отношения с манипулятором последние пять лет, возвращается в своё прошлое. Два года назад она встретила Мартина, и мысли о нем все чаще и чаще заполняют ее голову.Мартин – студент последнего курса магистратуры, вошедший в жизнь Эйко в самое подходящее время. И его жизнь перевернётся с ног на голову после встречи с ней.Третий герой моего романа – он тот, после встречи с которым ничья жизнь уже не будет прежней, да, мистер Брайт?

Break Down

Я вошла в его комнату в смятении. Мартин должен быть здесь, судя по времени на часах. В его комнате мало что может зацепить глаз, но нежно мятная дверь шкафа привлекает мое внимание. Довольно—таки минималистично для общаги. А еще я замечаю большую кровать с серыми простынями. Выглядит отменно. Надо будет сказать ему, что у него хороший вкус. Если, конечно, он сам выбирал это все для себя.

Слева от меня проход. Смежные комнаты и общая душевая. Интересно, кто сосед Мартина? Или соседка? Эту мысль я сразу похоронила в голове. Не особо—то хотелось, чтобы это оказалась какая-нибудь длинноногая красотка.

Подхожу ближе к кровати, чтобы сесть на край, и тут он выходит из душевой. Одетый. Спасибо, что не голый! Такое увидеть легко, а развидеть крайне сложно. Румянец покрыл мои щеки, как только я представила это. Но его удивленный взгляд вернул меня в реальность.

— Что ты здесь делаешь?

— Эээ… Я хотела поговорить, — конечно хотела, ведь Алекс оставил меня одну посреди ночи, сказав, что он устал от всего того, что между нами происходило.

— Ты не говорила, что зайдешь.

— Не говорила, потому что не планировала. Я не собиралась врываться, но я постучала. Ты не ответил, и я вошла. Мог бы дверь закрывать изнутри, если не ждешь никого.

— Проехали. Так зачем ты пришла? — спросил он, меряя комнату шагами и вытирая полотенцем свои шикарные волосы.

Остановись ты, блин! Это же не показательное выступление Мартина Форсберга.

— Мне некуда было пойти. Ну, то есть было куда, но мне надо… мне надо успокоиться.

Мартин поднял бровь и молча прошел мимо меня к шкафу. Стоя ко мне спиной, он все—таки спросил то, что я хотела бы услышать в последнюю очередь.

— Алекс повел себя как мудак? И ты прибежала ко мне?

— Пусть даже так. А то ты не рад?

Тут он повернулся.

— Рад чему? Тому, что он болван? Да, пожалуй, рад, что он болван, но вот ты не лучше. Все не можешь определиться, кто будет тебя ночами обнимать?

Я закатила глаза и выдохнула:

— Если для тебя это выглядит таким обра…

Он не дал мне договорить. И резко выпалил:

— Эйко, я уже не знаю как, что должно выглядеть, но да, я рад. Я рад, что ты здесь. И я рад, что он повел себя как мудак. Иди сюда.

Я чуть ли не рывком оказываюсь в его объятиях. Этот запах. Его аромат. Мне так уютно в его руках. Обнимая столь родного мне человека — человека, которого мне так не хватало, человека, которого я не могла впустить в свою жизнь уже долгое время — я наконец-то спокойно выдыхаю. И его дыхание становится моим дыханием, когда он нежно касается моих губ.

— Прости, что я не смогла оказаться здесь раньше, — мямлю я, когда он отрывается от моих губ.

— Ш-ш… Не порть мне момент, мелкая.

Меня никогда не бесили прозвища, что он мне давал. Я тут же вспомнила, как меня называл Алекс. И еще то, что я теперь для него ничего не значу. А когда—то я значила для него полмира, по крайней мере, так он говорил.

Я прошептала Мартину, уткнувшись ему в грудь:

— Он оставил меня. Ночью на улице. Просто развернулся и ушел, сказав, что ему надоело, — я сделала паузу. — Надоело, представляешь?

— Нет. Хотя да. Я б свихнулся.

— Ооо, я тебя умоляю. Тебе свихнуться и этой жизни не хватит. Ты — сама выдержка.

— Ты точно обо мне сейчас?.. Черт, я голоден. Сходим куда-нибудь?

О нет, давай постоим так еще час — я в твоих объятиях без единой мысли об Алексе.

Но я улыбнулась и посмотрела в его глаза:

— Давай. Тут ведь недалеко приятная кафешка, зайдем туда? Я очень хочу кофе.

— Почему-то я не удивлен. Ты пьешь столько, что нормальный человек уже бы откинулся от передоза.

— От кофе нет передоза, Марти. Только жесткий отходняк, — я широко улыбнулась и чмокнула его в край губ.

И посмотрела в его глаза. Эти глаза. Бездонные, как самый глубокий океан. Только серые. Мартин, ну зачем мы тогда встретились? Может наша история с Алексом сложилась бы иначе.

— Пойдем. Я думаю, я найду чем подкрепиться там.

Он обнял меня еще крепче и прильнул к моим губам на долю секунды. Переплел наши пальцы и повел меня из комнаты. Из этого общежития, куда я не особо—то люблю возвращаться. Но по воле судьбы, оказываюсь тут чаще, чем должна.

Мы прошли по коридору, спустились по лестнице в холл и вышли на улицу. Студентов у входа, как всегда, тьма тьмущая. И большинство из них держит в одной руке стакан с кофе, в другой — дымящуюся сигарету. Так что Мартин не прав, что я одна хлещу кофе литрами. Но я отвлекаюсь от всего, что творится вокруг, когда он сильнее сжимает мою руку.

Ради этого, я прошла такой длинный путь? Если Алекс не объявится и не объяснится, то ничто не удержит меня вдали от Мартина. Хотя… Алекс же ясно дал понять, что я ходячее несчастье, и что шла бы я ко всем чертям, так ведь?

— Хватит уже думать о нем.

Я посмотрела на него, и улыбнулась:

— Ты наблюдательный.

— Я злой. Я голоден и, честно говоря, все еще не верю, что ты пришла.

— Мартин, я бы все равно пришла, рано или поздно.

Он скривился:

— Вариант с «рано» меня устраивает. Но вот с «поздно»… Да, возможно, однажды было бы поздно, — он смотрит вперед, разыскивая взглядом вывеску.

Не хочу сейчас думать о том, что могло бы быть, будь у нас безоблачное будущее с Алексом.

— Я давно хотела быть с тобой, — спокойно говорю я, когда мы уже подходим к заведению.

— Ты бредешь без кофе.

Он открывает дверь, и аромат молотых зерен врывается в мой нос. Какое же это райское место! Я подхожу к стойке, Мартин встает возле меня:

— Что ты обычно берешь?

Мне казалось, он ни раз видел меня с громадной чашкой американо. Но, кажется, он не столь внимателен, как я думала.

— Американо. Большой. С холодным молоком.

— Точно. Много кофе, мало молока, — оттараторил он и обратился к бариста, — большой американо с холодным молоком, латте и сэндвич. Любой на ваш выбор.

Он и вправду голоден, раз так неразборчиво выбрал себе еду.

— Пошли сядем в углу на втором этаже. Я знаю, что ты хочешь поговорить, поэтому там нас особо никто не услышит.

Он посмотрел на меня и улыбнулся одним краем губ. Мартин, улыбайся чаще. Ты неотразим.

Мы поднялись на второй этаж и сели рядом с лестницей за стол с двумя стульями, друг напротив друга. Как на собеседовании. Все же знают, что если хочешь поговорить по душам, то нужно сесть рядом, а не друг напротив друга?

— Не говори ничего, пока не принесут мне сэндвич. Пока можем просто насладиться моментом, когда ты действительно со мной и не собираешься умотать к нему.

— А давай без него? Поговорим о нас, пожалуйста. Я скучала по тебе, Мартин.

Он нагнулся вперед через стол и прильнул своим лбом к моему. Это наше милое «ну, привет».

— Я черти сколько ждал момента, когда ты очухаешься. Ты такая медлительная, Эй.

Его речь сбивает меня с мыслей. Я столько хотела сказать ему, столько всего рассказать. И вот я здесь, а в голове у меня какая—то каша.

— Я знаю, прости. Я не представляла, что скажу тебе, когда приду, — «ой да прям, врать-то», подумала я и продолжила, — но мне столько всего нужно сказать. Мне кажется, я жила в каком—то неимоверном бреду, я…

— Эйко… — Мартин перебил меня.

А вот и наш официант с кофе! Я чуть ли не выхватываю у нее свой американо и делаю большой глоток. Экстаз. Как глоток свежего воздуха после прокуренного бара.

Мы благодарим ее и возвращаемся друг к другу.

— Так что ты хотел сказать?

— Потом. Вернемся к тому, о чем собиралась поговорить ты.

И только он заканчивает говорить, я сразу же выпаливаю:

— Мне кажется, я люблю тебя, Мартин. И, кажется, всегда любила. И благодаря Алексу, я теперь здесь с тобой.

— О да, спасибо, мать твою, Алекс, — усмехнулся он. — Благодаря ему, ты не была со мной. Уж мне-то точно не за что его благодарить. Я бы лучше врезал ему разок за тот вечер. Ну и еще разок за то, как он тобой манипулирует.

Все-таки иногда он такой зануда. Я только что сказала, что люблю его, а он дальше говорит о нем. Но мне ли его винить. Сейчас, когда я вижу эти его светло—русые волосы с челкой чуть ниже бровей, эти его серые, широко открытые глаза, эти пухлые губы, я забываю весь мир вокруг. Мартин, ну почему ты так красив? Даже в шестьдесят лет он будет самым красивым европейцем на земле. Самым красивым человеком на земле.

Пока я думаю о том, как он хорош собой, он уже доедает свой сэндвич. Он жует вообще? Надо ему предложить завтракать по утрам. Помогает в обед не закидывать в себя сэндвич, как дрова в топку.

Он поднимает свою кружку с латте и произносит тост:

— Пью за то, чтобы в следующий раз, когда мы будем пить кофе, ты сидела уже рядом со мной, а не напротив, — и он подмигнул мне.

Все-таки знает паршивец, что напротив сидят на собеседовании!