Шэдоу-крик

Kate Sparrow

Конец XIX века. В погоню за вором, укравшим из Английского Банка 100 000 фунтов, отправляют подающего надежды инспектора Ирвина Фростера.След тянется в Америку, в маленький городок Шэдоу-крик. Именно там местный шериф, сомнительный адвокат и хладнокровный английский следователь вынужденно объединятся, чтобы раскрыть тайну, которою жители поселка еще долго будут вспоминать как страшную сказку.

Глава 9

В которой все идет не столь гладко, как хотелось бы

Супруги Фростер спустились на ланч. Кларенс тут же исполнил их заказ, ибо он предварительно заготовил сэндвичи и чай, так как был наслышан об этой заокеанской традиции.

Теперь, когда пара расположилась за одним из столиков и молча ожидала, когда им принесут их ланч, Кларенс едва справлялся с улыбкой — столь необыкновенно для него смотрелась эта картина.

Но было кое-что, что не могло не вызвать интерес.

Он своими глазами видел, как четверть часа назад в номер Фростеров поднялся Ноа Ридли! Что этот проныра забыл у инспектора Фростера?

Как ни досадно, но бармен был почти уверен, что не получит ответа ни от одной стороны. Об этом-то он и думал, подходя к их столику.

— Ваш заказ, — сказал он.

— Благодарю, — отозвался инспектор Фростер.

Совершенно неожиданно для бармена он продолжил:

— Скажите, какую репутацию в поселке имеет мистер Ридли?

Поначалу бармен опешил. Он не ждал такого вопроса. Но быстро опомнился и ответил с умеренным энтузиазмом.

— Репутацию, сэр? Он не произвел ни на кого впечатления надежного человека. Поговаривают, у него были неприятности в Нью-Йорке, поэтому он переехал сюда.

— Неприятности с законом? — в самой хладнокровной и сухой манере спрашивал Фростер.

— С законом? Наверное. А может, с мафией или с кем-то еще. Хотя здесь он имеет неплохую практику. У него много зажиточных клиентов. За эти три года он выиграл пять процессов из шести.

— Весьма успешно.

— Именно! Он обладает большим влиянием, и многие его недолюбливают.

— Ясно. Но ни с кем не доходит до открытой вражды?

— Открытой вражды? Нет, не думаю. Правда, шериф Марч не лучшего о нем мнения. Несколько раз бывало, они ссорились. Доходило до того, что Ридли хватался за нож, а шериф доставал свой револьвер, но открытой вражды… нет, — подумав, ответил бармен.

— Ясно, спасибо! — отозвался Фростер, давая понять, что беседа окончилась. Когда Кларенс отошел, Ирвин удивленно воззрился на жену.

— Такие нравы, — ответила она на молчаливое восклицание и взяла чашку с чаем.

Когда настал час встречи, на улице послышался шум. То был шум стука копыт и ржания четырех лошадей. Трое были под наездниками и лишь одна, оседланная, как и остальные, была без седока.

То был пегий мустанг. Этот конь был немного меньше своих американских собратьев, его тело говорило о небывалой силе и выносливости. Кожа лоснилась, аккуратно расчесанная черная грива прикрывала мускулистую шею. Словом, конь был просто прекрасен. Таких не встретишь запряженными в кареты на улицах Лондона. Таких можно было лишь изловить и укротить.

Этот экземпляр был пригнан из техасских прерий всего неделю назад.

— Вот ваш транспорт, Фростер! — сказал шериф Марч, который лично вел под уздцы мустанга, не доверяя эту работу своим помощникам. — Конь с норовом, так что будь осторожен!

— Благодарю, шериф! — спокойно отозвался инспектор. Манеры Ирвина Фростера оставались, как казалось, прежними, и была лишь едва заметна скованность, которую приобрели его движения и немного настороженный взгляд. То было результатом весьма простого обстоятельства — последний раз наш английский детектив сидел на коне лет пятнадцать назад, и, хотя говорят, что приобретя такое мастерство раз, его не забыть полностью, этот мустанг вселял определенную долю опасений.

Но Ирвин Фростер ни за что бы не сказал об этом ни шерифу, ни кому-либо еще.

— Что вы стоите? — спросил шериф. — Залезайте, старина, и в дорогу. Нам предстоит долгий путь.

Всю эту картину из-за угла наблюдал один человек. Небрежно облокотившись о стену отеля, он преспокойно смотрел на группу всадников. То был Ноа Ридли. Он так и думал, что с верховой ездой возникнут проблемы. Но что уж поделаешь с этими лондонцами! Зрелище обещало быть забавным, и все же где-то в глубине души Ридли радовался, что на улице никого нет, и если конь сбросит с себя наездника, его хотя бы не поднимут на смех. Ну или поднимет всего несколько человек.

Однако инспектор Фростер не стал медлить. Он вспрыгнул на коня быстро, будто делал это ежедневно, но потом, как часто бывает у неопытных наездников, покосился на бок и упал бы, если бы не твердая рука шерифа Марча.

— Вы что, старина! — удивленно воскликнул Джон Марч. — Держитесь вы крепче, а то не хватало мне следить, чтобы вы не вылетели из седла!

— Благодарю! — отозвался инспектор, словно это слово заело у него на языке.

— Сразу видно, что вы маловато практикуетесь! И, кстати: лошади не нужно опираться на трость. Вы, кажется, не хромой. Оставили бы ее в отеле!

— Спасибо за совет, шериф! — отрезал инспектор.

Больше он не сказал ни слова. Подождав, пока ухмыляющиеся помощники шерифа отъедут вперед, а сам шериф их лихо обгонит, инспектор раздраженно дернул поводья и не спеша последовал за ними.

Пронаблюдав это, адвокат Ридли пошел своей дорогой. «Ох, и непросто тебе придется!» — подумал он, мысленно обращаясь к Ирвину Фростеру.

Он даже не представлял, насколько прав оказался.

Путь четырех всадников пролегал по прямой, как стрела, широкой дороге к деревне Дарк Хиллс, которая шла севернее поселка. Слева от дороги чернел лес, справа — простиралась прерия, на горизонте окаймленная таким же лесом. Деревья уже стали избавляться от летних нарядов, и на смену зеленой сочной листве пришли бурые краски глубокой осени.

Приятная мрачность леса, как нельзя лучше, подходила к цели этого небольшого путешествия.

По дороге четверо всадников проехали всего четыре мили, то есть ровно половину пути до Дарк Хиллс.

Здесь и закончился их путь по удобной прямой дороге.

Было совсем не удивительно, что шериф Марч сразу узнал, о каком именно дереве идет речь в письме.

Этот дуб нельзя было не заметить. Он не просто стоял у дороги, он забрался прямо на нее. Его длинные извилистые и толстые, как анаконды, корни бороздили землю, затрудняя проезд повозкам. Этот дуб прожил уже больше ста лет, без сомнения. Его ветви видали первых поселенцев, они стали свидетелями того, как край, некогда полностью подвластный природе, ибо индейцы никогда бы не посягнули на эти права, стали осваиваться белые люди. Как сюда донеслись отголоски цивилизации, которые теперь стали дорогой, по которой катят повозки с продовольствием, что везут на ярмарку фермеры. Этот дуб пережил Гражданскую войну, оставшись безучастным и невредимым.

Но время сыграло с этим деревом шутку, и ствол его уже много лет назад разломило надвое до ровного круглого отверстия, некогда служившего дуплом. После этого дуб разросся еще больше. Из каждой его половины во все стороны простирались могучие ветви. Так он может простоять еще лет сто, если чья-то грубая рука не покусится на его древесину.

Этот дуб, несомненно, был прекрасным указателем. Его не пропустила бы даже лондонская барышня.

— Что ж, — сказал Марч, не особо заинтересованный в созерцании этого исполина. — Каковы были дальнейшие инструкции? Две мили на юг. Что ж, здесь даже компас не нужен. Дорога простирается строго на запад. Так что в путь, господа!

И всадники покинули дорогу.

Дальше ехали лесом. Спешиваться пока не было необходимости. Люди предусмотрительно экономили силы. Шериф Марч предложил привязать лошадей у последней подсказки — поваленного клена. Оттуда путь пешком будет, во-первых, недолгим, а во-вторых, более безопасным, ведь им не нужно, чтобы МакНолан раньше времени их заметил.

Настроение американцев было крайне приподнятым. Они предвкушали близкое завершение своего незатейливого предприятия, и лишь одному члену небольшой процессии было достоверно известно обратное — дело на этом не кончится.

Ирвин не без основания полагал, что они не встретят ни клена, ни тропы. Однако он был почти уверен, что его слов не послушают, пока своими глазами не убедятся, что он прав, дабы избежать неприятностей, ведь люди очень не любят оказываться неправыми. Ирвин решил придержать свое открытия до вечера, когда шериф Марч и его приспешники самолично убедятся, что эти инструкции — лишь хитроумная обманка.

Две мили тянулись изрядно долго, особенно для шерифа и его помощников. Они напряженно вглядывались в округу, желая заметить заветный поваленный клен. Их внутреннее ощущение расстояния подсказывало, что они совсем близко, но никаких невидимых тому доказательств не было. Несколько раз они останавливались у поваленных деревьев, однако ни одно из них не было кленом.

— Не мог ли ваш вор перепутать и указать не то дерево? — спросил Марч, когда отъехал от очередного поваленного орехового дерева. — Вы-то, англичане, навряд ли разбираетесь в наших деревьях. Вы в своем прокопченном Лондоне, небось, и дуб от гикори не отличите.

Ирвин не счел нужным отвечать на это заявление, сделанное больше из раздражения, чем из желания установить, как хорошо британцы разбираются в деревьях 37-ой параллели.

Спустя пять минут шериф снова заговорил, на сей раз со своими помощниками.

— Клянусь вам, что мы уже едем больше, чем две мили! Мы проехали уже все три.

— Может, мы взяли не то направление? — предположил помощник шерифа Хенсон.

— Черт, да я даже с компасом сверился! — воскликнул Марч раздраженно. — Мы едем строго на юг. Вернее и быть не может. Или может этот проклятый клен взял и выпрямился за эти несколько дней?!

Хенсон усмехнулся. МакМертри предположил:

— Может, вор сам перепутал и уклонился от курса?

— Да как бы он оставил своей пассии неправильные указания?! Навряд ли, — возразил Марч. — Мы явно что-то перепутали. Хотя, что мы могли перепутать?!

Возмущение Марча нарастало поминутно, и он уже был готов проклинать каждое дерево, встречавшееся на его пути. И проклинал. С каждым разом все неистовее.

Какое-то время инспектор Фростер молча наблюдал за этим, покорно следуя в конце цепочки. Но в конце концов он решил положить этому конец.

— Шериф Марч! — позвал он.

— Что вам, Фростер? — спросил Марч раздраженно.

— Есть кое-что, о чем вы должны знать.

— О чем вы?

— Сегодня утром я получил это.

Он извлек из кармана вторую страницу письма и протянул ее Марчу. Тот с раздражением выхватил листок из рук инспектора и стал читать.

— Еще и овраг? — изумился он. — Да здесь нет ни единого оврага. Чушь какая-то! Где вы это взяли?!

Он отдал листок обратно. Поскольку последний вопрос казался риторическим, Фростер не стал на него отвечать. Вместо этого он сказал:

— Я исследовал этот документ.

— Ну и?

— И я заметил в нем скрытый шифр.

— Что? Шифр?!

— Да, шериф. Мистер МакНолан специально выделил некоторые буквы, и, если их правильно расположить, получится определенная фраза.

— Вы бредите, дружище!

— Вы сомневаетесь в моих выводах?

— Нет.., — неохотно сдался Марч. — Что там написано?

— «Десять миль вверх по реке».

Казалось, Марча поразила молния. Он выпрямился и во все глаза уставился на инспектора Фростера. Эти слова казались такими простыми и понятными!

— Что? — воскликнул он. — И вы знали это?

— Да.

— Как давно?

— С утра, — честно ответил инспектор.

— Что?! Черт бы вас побрал!

— Я бы попросил вас быть осторожней, шериф, — спокойно попросил Фростер.

— Осторожней?! Вы утаили от меня это! Почему вы не сказали сразу?

— Я не обязан оправдываться перед вами, шериф!

— Черта с два! Знаете, что я думаю?

— Теряюсь в догадках, — язвительно ответил инспектор.

— Думаю, что вы решили прикарманить пять тысяч фунтов. Вот, что я думаю!

— Если вы думаете, что главная моя заинтересованность — это награда…

— Да что же еще!

–.., то Вы глубоко ошибаетесь, судя о людях по себе, шериф, — сказал Фростер, и Марч было открыл рот для нового возмущения воздуха, но инспектор продолжал так твердо, что Марч не смог его перебить:

— Я решил, что мои слова не убедят вас. Так что дал вам самолично убедиться в том, что сказанное в письме — лишь обманка и ничего более. Сомневаюсь, что иначе вы бы это поняли.

— Вот как значит! Хотите сказать: «Гуляй, янки! Такое дело тебе не по зубам», да?!

— Вы имеете право воспринимать мои слова, как угодно, шериф Марч.

Такой ответ привел шерифа в настоящее бешенство. Еще секунду, и дело бы дошло до драки. Даже конь стал нервничать под своим седоком, и шериф с трудом удерживал его на месте.

Джон Марч сверлил своего неприятеля неистовым взглядом, и неизвестно, что случилось бы, если бы не вмешались его помощники.

— Марч! Марч! — тихо проговорил Хенсон. — Оставь его! Сейчас не время.

— Да, точно! — подтвердил МакМертри.

Усилием воли шериф взял себя в руки и, если не успокоился, то изобразил спокойствие.

— Что ж, инспектор. Я готов простить вам это, так как мы связаны общим делом.

— Я отнюдь не нуждаюсь в вашем прощении, шериф! — ответил Ирвин Фростер. — Но готов дать вам слово, что награду за поимку преступника мы поделим честно и поровну. Поверьте, мне совсем не интересно, сколько я получу.

— Что ж, по рукам, — согласился шериф. — Забудем об этом неприятном недоразумении. Надеюсь, больше ничего подобного не случится.

Марч улыбнулся, Фростер ответил тем же, но обе улыбки были неискренними, и примирившиеся следователи так и не подали друг другу руки.

Когда инцидент был исчерпан, решили двинуться в обратный путь.

По дороге никто не перекинулся и словом, и снова заговорили только тогда, когда добрались до поселка.

— Какими будут ваши предложения, инспектор? — спросил Марч.

— Я думал об этом по дороге, — отозвался Фростер. — Указания, оставленные в письме, весьма туманны.

— Это верно. Неизвестно ни место, откуда отсчитывать десять миль, ни даже, какую реку он имеет в виду, — согласился Марч.

— Именно. Но я уверен, что этого указания будет достаточно для мисс Ричардс.

— Так.

— Мы знаем, что в день ограбления она уже была во Франции. Судя по тому, когда было отправлено письмо, мистер МакНолан ожидает ее приезда в ближайшие дни, если только мои лондонские коллеги не задержали ее, что я не исключаю, Скотленд-Ярд отправил на это задание лучших своих людей. Итак, если предположить, что она прибудет со дня на день и получит письмо…

— Думаете, проследить за ней? Чтобы она сама привела нас к деньгам?

— Именно, — согласился инспектор. — Но мы не знаем ее точной внешности. Есть лишь словесное описание.

— Этого достаточно. Я сам найду ее. Я и мои помощники. Вы оставайтесь здесь.

— Почему?

— Действовать нужно быстро. В двуколке прокатиться не получится.

Фростер промолчал.

— До свидания, инспектор, — сказал Марч. — На рассвете мы отправимся в Портсмут. Отдайте мне письмо.

— Охотно.

Ирвин подтвердил это неубедительное заявление действием. Он вложил письмо в конверт и отдал все шерифу.

— Запечатайте его вновь, — сказал он.

— Не беспокойтесь. Хорошего вечера, инспектор Фростер!

— Вам того же, шериф Марч! Господа.

Все четверо холодно кивнули друг другу и, дернув поводья, развернули коней в разные стороны.

Ирвин медленно повел своего коня к отелю. Отъезжая, он слышал, как шериф Марч прорычал своим друзьям:

— Чертов англичанин!

— Янки! — процедил Ирвин Фростер.