Искупление

Julia Barh, 2018

Том Моррис – успешный бизнесмен, который добился всего, чего мог пожелать, и теперь хочет связать себя узами брака с Барбарой Хикс. У него нет абсолютно никаких проблем. Однако в одно прекрасное утро оба просыпаются связанными, и он узнаёт, что их похитила его сошедшая с ума подруга, что еле сдерживает себя от ярости. По какой причине она собрала их? Не причинит ли она им вреда? И… отпустит ли их на волю?

Глава вторая

Будто вспомнив о чём-то, Келли показала восклицательный палец, поднялась со своего места и отошла за спину Тома. Вернувшись, она поставила между пленниками кофейный столик, на который до этого обрушился её гнев, сверху на столик положила телефон Барбары. Улыбнувшись обоим, девушка попросила прощения за беспорядок и принялась убирать осколки с пола.

— Никогда не понимала, как это в фильмах, когда кто-то собирает стекло, может порезаться! — сказала она, не переставая странно улыбаться, а потом объяснила своё вдруг поменявшееся настроение: — Вы извините, но если я настроена сломать чью-то жизнь, я считаю, что вокруг должно быть чисто. Я, конечно, так ещё не делала, но во мне столько энтузиазма из-за тебя! — Она лишь мимолётно взглянула на Томаса. — Так что да! Будем все страдать в чистоте и комфорте, чтобы было что испортить.

Мужчина вздохнул. Сейчас он не видел хоть какой-то смысл пытаться её понять или отговорить. Келли и так пошла на контакт, пусть скажет, что хочет, после этого — как он считал, как он понял — она явно отпустит их.

Безумица выкинула большие куски стекла и вернулась с небольшой щёточкой и совком, чтобы после всё вытереть на всякий случай тряпкой. Том ещё, как только не сомневался, пытался-таки переубедить подругу, вынуждая их освободить, но Келли пропускала его слова мимо ушей, упрямо делая вид, какая она хорошая хозяйка, словно перед ней не сидели двое пленных.

— Кто-нибудь хочет выпить чего, прежде чем его жизнь испортится? — воодушевлённо спросила она, хлопнув в ладоши.

— Я хочу в туалет, — тихо призналась Барбара.

— Ходи под себя, — понизив голос, без малейшей тени улыбки предложила Келли. — Как раз будешь соответствовать себе настоящей.

В раздражении Том не оставил и сейчас попытки переубедить Келли, однако та взорвалась:

— Нет, идиот! Нет, и ещё раз нет! — Она подошла к нему, не скрывая ярости. — Неужели ты не понимаешь, что сегодня никто не встанет со своего места?! — Келли звонко ударила его по лицу. — Ты никуда не уйдёшь! И она тоже! Мы все сегодня останемся здесь, пока не будет исполнено то, что я хочу сделать!

В тихой ярости он осмотрел её, но Келли не уступала, ей было более чем всё равно, что до его эмоций и чувств. Она, конечно, несколько пожалела, что ударила его, но потом заметила, что это довольно приятно — вознаградить пусть и малой, но болью за все свои страдания. К тому же ему самому, как она вспоминала в обиде, было плевать на её эмоции и чувства, так что нет, теперь она отыграется, каждый должен получить своё! Она была в этом убеждена.

Неожиданно для самой себя девушка выпала из реальности и смотрела сквозь мужчину, которого любила до безумия, что, наконец, дало о себе знать. Не сразу её лицо озарила улыбка, брови медленно поднялись, само её выражение говорило за себя: эврика! Такая смена настроения была поразительной для них, а ещё непонятной, пугающей: что же могла означать такая перемена в настроении?

Сидящая рядом Барбара дёрнулась от неожиданности, когда Келли бросилась в другую комнату. Она немного затряслась, боясь худшего, боясь неизвестности.

— Том, что нам делать? Она просто обезумела! — еле слышно, наклонившись к возлюбленному, сказала Барбара с беспокойством, пока из комнаты, куда убежала Келли, слышался непонятный шум.

— Я сам ничего не понимаю. — Том вздохнул и в очередной раз лишь попытался высвободиться от своих пут, но предусмотрительная Келли потратила очень много скотча, чтобы его руки и с места не сдвинулись, ведь скотч шёл от запястий к месту чуть выше локтя. О ногах и вовсе говорить нечего.

— Как твоя голова? — спросил он, беспокоясь за неё и её здоровье.

— Просто болит немного и всё. Нужно как-то выбираться, кто знает, что ей ещё взбредёт в голову, если уже не взбрело! — отчаянно прошептала она, вымученно глядя на него.

Томас уныло смотрел на неё в ответ. Как он мог допустить такое. Почему раньше не заметил ничего… И кого винить во всём этом? Он теперь здесь, и его девушка с ним же, с побитой головой до крови… Он всё ещё не понимал, как такое возможно, как такое вообще могло произойти с ним. И не из-за каких-то грабителей или, не допусти, убийц, а из-за Келли! Лучшей подруги! Чуть ли не родного человека!

В смятении он хотел попросить у любимой прощения, чувствую свою вину из-за произошедшего, но в комнату вошла Келли, так что оба умолкли, не отрывая от неё своего внимания. Что же должно было произойти? Что у неё в голове?

Подойдя к ним, девушка, улыбнувшись каждому, положила ещё один телефон на кофейный столик.

Никто всё ещё ничего не понимал. Напротив, они вошли в ещё больший тупик.

Видя это, Келли удобно села на своё место, поправила неопрятный хвост тёмных волос и сложила руки на коленях. Лицо её светилось гордостью, несмотря на размытую от слёз косметику.

— Пришло время рассеять непонимание, — не прекращая улыбаться, сказала она, не отрывая глаз от кофейного столика. — Как видите, это — телефоны, то, с помощью чего мы с вами можем общаться в наше расчудесное время! — величаво сказала она.

— Ну да, явно не кирпичи, Келли! — съязвил Том. Та пропустила это мимо ушей, не прекращая светиться непонятным энтузиазмом.

— Но ещё, — подчеркнула она, — это удивительное средство, где можно сохранить свои тайны.

Казалось, радости её нет предела. Она ещё больше гордилась сказанным, кивая головой в подтверждение своих слов.

— Намекаешь, что там есть то, что докажет, например, неверность Барбары? — смел предположить Том. — Зачем тогда ты притащила ещё и свой телефон?

То, что он сказал, напугало его лишь после того, когда прошло мгновение. Ведь он сказал, даже не задумавшись. В мысли прокралось едкое «А что, если?» Но он тут же отогнал эту мысль. Хотя неспокойное чувство появилось. Не могла же Келли что-то найти, ведь Барбара… Она ведь прекрасная, верная, любящая. Да, точно!

«Но…»

«А что, если..?»

— Глупый проныра! — Она заулыбалась ещё шире. — Ты почти прав, но не думаешь же ты, что я разоблачу только её!

Чувствуя, насколько глупа эта ситуация, Томас вздохнул. В груди неприятно потянуло, но он не верил. Нет. Такое невозможно, и подтверждение тому — поведение Келли. Она ведь сошла с ума, у неё нервный срыв, ей может видеться что угодно, вполне возможно, что она заперла их здесь по абсолютно глупой и абсурдной причине. Он был в этом уверен.

— Келли, ты сейчас выставляешь себя полной дурой! — почти мягко заметил он. — Первое: наверное, чтобы разоблачить меня, тебе нужен мой телефон, а не свой. Второе: наши отношения с Барбарой построены на доверии, изредка мы позволяем посидеть в телефонах друг друга. Третье: это всё сейчас очень тупо! Ты дала моей будущей жене по голове и привязала нас к стульям в своей гостиной, сколько раз я должен повторять тебе это, чтобы до тебя дошло?!

Келли быстро встала и убежала за шваброй, чтобы, когда вернётся, встать по правую сторону от Тома и начать избирать его ноги.

— Закрой! Свой! Рот! Я! Не давала! Команды! Говорить! — почти по слову кричала она, пока избивала его ноги. — Ты меня понял?! — рявкнула она что есть мочи, откидывая швабру в сторону в дикой злости.

Том пожалел и после этого небольшого «избиения» чуть трясся от боли с зажмуренными глазами. Барбара, до этого умоляющая её остановиться, сидела и плакала, зовя Тома, словно от этого ему должно стать легче.

Отдышавшись, он, широко раскрыв глаза, смотрел в одну точку перед собой. Такого он не ожидал от подруги. Неужели она так сильно злится, что может ударить его не только по лицу, как маленькая девочка при расставании по довольно глупой причине?

Преисполненная гнева пару минут назад, Келли села обратно на своё место, поправив свои тёмные каштановые волосы. Она, как и Том, дышала глубоко и часто, пережив этот всплеск эмоций. Сердце её колотилось в груди, её немного потряхивало, она хотела побыстрее прийти в себя, но не выдавать своей растерянности остальным.

— Итак, — хрипло начала она, — закройся! — с угрозой рявкнула Келли на Барбару, и девушка тут же замолкла, поджав губы и глядя на швабру в её руках — та подняла её с пола, — боясь, что в любой момент она может ударить и её. — Итак… Барбара!

Пленница подпрыгнула от испуга, услышав своё имя. Посмотрела на безумицу.

— Д-да? — еле слышно всхлипнула пленница.

— Как бы я ни ненавидела тебя сейчас, должна признать, что нужно начать, напротив, не с Тома, а с тебя, — кивая, сказала девушка.

— С… С меня? — В голосе её слышалась небольшая паника. — Почему? Как? Что ты хочешь сделать?! — Она часто задышала, паникуя с каждой секундой всё больше. Происходящее было совсем непонятным для неё, она считала, что в любом случае ей грозит опасность.

— О-о-о… — протянула в неком умилении Келли, наклоняясь к ней поближе и протягивая руку, чтобы погладить по щеке. — Успокойся, дорогая, я всего лишь хочу показать тебе, что человек, сидящий рядом с тобой, тоже ничтожен. Но не ради тебя, а ради самого Тома. Ибо после этого, когда мы перейдём к тебе, будет происходить та ещё потеха! — При этих словах глаза её источали нежность и спокойствие. — Потеха мне на радость! — поспешно дополнила она.

Слова эти её явно рассмешили. Она села поудобней.

— И да! Не злите меня по лишнему поводу, это будет очень неприлично. — Прикрыв глаза, Келли улыбалась, пленников же пугала швабра в её руках, и хоть Том уже получил, вещь эта пугала больше девушку.

— Так… — неуверенно начал Том, — ты меня хочешь… разоблачить?

К его удивлению, Келли с энтузиазмом и в приподнятом настроении не стала долго тянуть, задавая вопрос его будущей жене, при этом проигнорировав его самого:

— Барбара, детка, ты у нас очень любишь Тома?

Та немного в шоке переводила взгляд с жениха на его подругу, не понимая, в чём подвох. Она чуть ли не позеленела от страха, боясь издать хоть один звук, не то, что ответить на вопрос.

— Да, Келли, я очень люблю его!

— Отлично! — громко заявила безумная, натянуто улыбнувшись. — Твою ложь можно даже воспринять за правду! Ты умница, грандиозная лгунья! — От радости она захлопала в ладоши.

— Что? — Лицо пленницы скривилось. — Я, правда, люблю его! Стала бы я соглашаться на его предложение выйти за него, если бы я не любила?

Келли рассмеялась, саркастично пояснив всё одним словом, как само собой разумеющееся:

— Деньги!

Барбара закатила глаза и вздохнула.

— О, Боже, Келли! Не нужны мне его деньги! — не теряя секунды, тут же сказала она. И это было ошибкой.

С угрожающей улыбкой Келли посмотрела на неё. Медленно лицо её стало слишком серьёзным. Барбара напряжённо сглотнула. Лицо напротив смотрело на неё с угрожающим, стальным взглядом, который передавал в себе одну хладнокровную уверенность.

— Вот видишь! Я всего лишь вставила ключевое слово, на первый взгляд не относящееся к вашему замужеству, но ты сразу, незамедлительно, тут же поняла всё и сказала самое главное, что деньги тебе не нужны! Как же быстро ты реагируешь на это, учитывая, что до этого, когда все вместе собирались, никто тебя в подобном не обвинял.

Барбара в изумлении замолчала, и это тоже было её ошибкой, ведь она не нашла слов, которые могли бы её защитить, а ещё никак не скрыла своего потрясения. Это заметил нахмурившийся Том.

«Что..? Что это сейчас было?..»

Видя реакцию, Келли как никогда торжествовала, закусывая нижнюю губу.

— Но, да! Сейчас не это самое главное! — напомнила безумица. — А самое главное сейчас — разоблачение Тома. И пусть нашей расчудесной Барбаре на самом деле всё равно, поскольку она тщеславная сука, но мы должны прояснить этот важный момент, и я даже расскажу, зачем это нужно!

Их похитительница поднялась со своего места, оставив на полу швабру, и подошла к Тому, который заметно напрягся. Ему не нравилось всё это. Это походило на игру, на злобную страшную игру, и тут, что бы ты ни делал — победителем будет Келли. И с каждой секундой эта игра набирала обороты, она становилась всё безумнее. В конце концов, на что способна эта девушка? Том знал её ещё со студенческих лет и точно мог сказать, что перед ним сейчас другой человек, что это подмена, обман его разбушевавшегося воображения. А ещё безумие. Дикое, беспощадное безумие, которое всё больше набирало обороты.

Но, тем не менее, это была она, Келли, со своим маленьким шрамом на щеке из детства, когда её случайно ударили камнем. Это она, от которой шёл привычный запах ванили и сливы. Это была она, а не кто-то другой, и что-то с ней случилось, что-то не так произошло с её головой… С ней случился Том, всему он виной, да, но разве виноват он в том, что просто не мог быть с ней? Разве виноват, что сердце так и не взлюбило, как родную душу?

— А нужно это за тем, — вернула его из размышлений Келли, рассмеялась: — а за тем, что расскажу потом, ибо так мне будет неинтересно!

Барбара заметно напряглась, но не очень умело это смогла скрыть, особенно под опасным вниманием своей похитительницы. Самого Тома это так же напрягло, он поморщился, безуспешно дёргая руками, чувствуя неприятное, обволакивающее напряжение.

— Ну и? — поторопил её Том. — Что же я такого сделал, что должен казаться сволочью?

Встав позади Томаса, Келли нежно улыбнулась своей сопернице.

— Барбара, милая, мы с ним несколько лет были любовниками, — выдала безумица, поглаживая голову напряжённого Тома.

Игра началась — понял Том, и Келли решила начать издалека. Он предполагал, что она может ему это припомнить, но просто была надежда, что она так низко не опустится; ведь они давным-давно обсудили это, и вот всё сначала, теперь ещё это знает его будущая жена, невинная во всём происходящем будущая жена…

— Я не верю, — с вызовом и огромнейшим сомнением сказала Барбара, потому как ей показалось это сущей околесицей.

— Верно, Барбара! — подхватил Том. — Ты не можешь что-либо утверждать без доказательств, Келли!

И вдруг он понял, что зря сказал это, потому как девушка наклонилась к нему и слишком довольно улыбнулась. Зачем же он воспользовался этим?.. Зачем ляпнул?..

— Не думаешь же ты, что я не оставила себе ничего с той поры? — Келли медленно подошла к кофейному столику и взяла свой смартфон, принимаясь там что-то искать.

Спокойно безумица зашла за спину Барбары, а испуганный Том не сводил глаз со своей будущей жены, хотя после этого её решение могло теперь поменяться…

О, нет, его жизнь… она медленно рушится?.. Прямо на его глазах?..

«Келли, нет!.. Не поступай так со мной! Барбара не могла изменить мне, но не трогай прошлое, только не это!»

— Он писал мне много сладких гадостей — ну, как для тебя лично «гадостей» — вот, посмотри! — Келли находилась позади пленницы и спокойно давала ей почитать многое, что ей писал Томас, когда они имели любовные отношения.

С ужасом он расширил глаза, не отрывая их от возлюбленной.

«Нет, Келли! Зачем же ты так со мной?!»

В письмах к ней Том был особенно горяч. Каждое новое сообщение блистало своей извращённостью, некоторым такое было бы стыдно сказать вслух, да и просто хотя бы написать. Он писал, как сильно жаждет её, или, наоборот, вспоминал, как хорошо закончилась та или иная их встреча, как он жаждет вновь обрести её тело. Этих любовных извращений было слишком много. Он искушался и искушал, жаждал ещё и ещё, а Келли не отставала, в письмах они были ненормальными животными, которые хотели друг друга и ничего больше в этом мире.

Читая, Барбара не переставала хмуриться. Глаза её поражённо бежали со строки на строку. Но вдруг в голове её промелькнула догадка: вдруг это писал не он, вдруг всё это подстроено, просто Келли сама себе тогда писала с другого номера, ведь как иначе объяснить это? Однако, будто прочитав всё по её лицу, или же и вправду прочитав её мысли, похитительница показала доказательства немного весомей, чем простые письма.

— Прошу твоему вниманию доказательства более тяжёлого, бесспорного характера! — с триумфом сказала девушка, прежде чем показала фото, и ещё одно, и ещё…

На фото Том был с ней, был с Келли. Они целуются, они занимаются любовью: в постели, на балконе, где-то ещё… Келли на нём, Келли под ним, грязный Том, грязная Келли…

«Господи, что тут творится?! Какое унижение! Какого только чёрта она сошла с ума, и всё зашло так далеко?! Зачем вообще она сохранила всё это?! Как ты могла, Келли?! Ты воспользовалась мной, чтобы рушить мне жизнь?!»

Он думал и думал, в отчаянии дыша всё глубже, но вслух лишь молчал, ему нечего было сказать им. Это был крах… Крах его будущей семьи.

Барбара уже, судя по её лицу, будто чувствовала пронзившую её боль при взгляде на все эти фото, где её Том, казалось бы, будущий муж, обнажённый, с этой девушкой, с лучшей подругой… И он не сказал, не намекнул, утаил это, продолжая общаться с ней и познакомив их… Он никак не дал понять этого и хотел, чтобы они общались…

А Келли радовалась, не стеснялась и радовалась, показывая ей всё это. Происходящее нравилось ей, она упивалась блаженством от того, что делала, от того, что раскрывала чью-то тайную, хоть и прошлую, но личную жизнь, в которой замешана она сама.

— Видишь, какой он был распутный. Он такой и сейчас, — сказала безумная, но после вдруг стала злее: — Неужто он с тобой теперь это проделывает, а?

Отвечать ей не собирались. Да и вряд ли она ожидала ответа, вряд ли хотела услышать это. К тому же Барбаре было не до этого; она боролась со странным и непонятным чувством внутри, как показалось Томасу.

Келли говорила откровенные гадости, прижимаясь к пленнице и словно таким образом обнимая её. Она рассказывала девушке, как и где Том любил её, как брал раз за разом от страсти и при этом как сильно разрывал её на части и хотел ещё, не давая пленникам посмотреть после всего этого в глаза друг другу.

Дело пошло худо, когда у неё нашлось и видео.

Хохоча, Келли буквально в лицо Барбаре воткнула экран телефона, чтобы она увидела всё, чтобы увидела и проглотила всё это, всю мерзость, которая для кого была любовью, а для кого просто сексом.

Том, скривившись, часто дышал, отвернувшись от них обоих. Но он никуда не мог убежать от громкого звука, который включила Келли. Там, в прошлом, она кричала его имя, просила ещё, а он требовал, требовал и требовал, поддавался в ответ, был совсем другим, называл её своей, грязно и мерзко, шлёпал её тело, сжимал и кусал. Всё походило на безумие, она словно заражала их этим.

«Нет, нет! Келли, прекрати! Что же ты делаешь?!»

— Хватит! — рявкнул он. — Хватит, чёрт возьми!

Она не удосужилась даже взглянуть на него, а просто продолжала дальше хохотать на ухо Барбаре и показывать, показывать…

От злости Тома трясло. Но ничего, он совершенно ничего не мог сделать… То, что он абсолютно бессилен, унижало его ещё больше, чем то, что творила Келли.

Прошло слишком много времени, как показалось Тому, прежде чем подруга закончила это:

— Всего этого слишком много, дорогая. — Отойдя от Барбары, она села на своё место и с улыбкой, как прежде, смотрела на своих пленников. — Я могла бы вечность показывать тебе это и заваливать прекрасными рассказами о воспоминаниях, ведь я сохранила абсолютно всё! Настолько я люблю его, что ни одного сообщения, даже простого повседневного ответа, не удалила за столько лет!

Видимо, Келли сама не ожидала от себя такого откровения, потому как покраснела и опустила глаза, но держалась всё ещё гордо. Но в какой-то определённый миг весёлость испарилась с её лица, на смену этому пришёл угрюмый вид.

— Ты даже не можешь представить, как… — Не было ясно, кому она сказала последнее, но это и не было так важно, потому что девушка сама увела их от этого. Резко, словно взорвалась лампочка, она повеселела. — Но сейчас не о том! Я очень жду, что ты на это скажешь, Барбара, дорогому Тому, и после этого мы перейдём к тебе!

От последних слов Барбара нахмурилась ещё больше, с некой опаской посмотрев на Келли, но, будто мысленно себя чем-то успокоив, девушка впервые за эти долгие пару секунд посмотрела на Томаса. Тот не смотрел на неё в ответ от стыда. Пусть всё то и было из прошлого и ему было удобно тогда с Келли, но ведь это прошлое… Однако ему было всё равно очень стыдно, ведь это самое прошлое будто ожило наяву, а он так любил Барбару, сидящую прямо перед ним, и хотел всегда быть лучшим в её глазах. Что же теперь будет с ними?..

Его полили грязью, осмеяли вслух, показали степень его распущенности, его желания… Простит ли его Барбара? Сможет смотреть на него так же, как и раньше? Сможет ли она… быть с ним?..

— Я… — слабо выдала Барбара, взбодрив Келли, которая мысленно ругала себя, что не налила себе выпить для такого момента. — Всё это… мне совсем неприятно…

Пленница расстроено смотрела на кофейный столик и не знала, что сказать, она была в шоке от всего произошедшего, увиденного, ведь, в добавок, всё это не просто выбило её из колеи, всё это банально мешало… мешало её планам. Но она нашла в себе капли здравого ума в этом безумии и, наконец, сказала:

— Мне не нравится всё то, что я увидела… Не нравится, что всё это было и было с Келли… Что ты познакомил меня с ней, и при этом у вас были такие отношения, что ты остался… Эм… «дружить» с ней…

Томас всё ниже опускал голову. В этот момент он хотел уничтожить Келли. Или просто провалиться сквозь землю, спрятаться подальше от них, оказаться совершенно одному, скрыться от позора…

— Но… — вдруг сказала девушка, и Том словно собрался с силами, душа приободрилась, перевернулась от возбудившей его надежды. — Но это твоё прошлое, а сейчас… Сейчас настоящее, сейчас всё иначе, так что…

Барбара вздохнула, прикрыла глаза, было видно — говорить ей было в тягость, тем более при безумной девушке, что похитила их. Было сложно говорить серьёзно и откровенно при том, кто смеётся над всем этим.

— Барбара, милая, это всё, как ты и сказала, было в прошлом! — нежно отозвался Том, что плохо отразилось на лице его подруги. — Мы говорили об этом с Келли, мне просто было удобно с ней, ведь мы знали друг друга, а времени быть с кем-то, в ком я до конца не уверен в плане здоровья и вообще… Я ведь в то время не мог завести девушку, поскольку был всегда очень занят и поскольку сам очень ревнив — люблю держать всё под контролем, ты же сама знаешь это…

Томас виновато опустил голову, с отчаянием вздыхал. Он был унижен и подавлен. Он хотел смыть с себя этот ужасный позор, который понизил его в глазах возлюбленной девушки.

— Всё в порядке, Томми, — неожиданно отозвалась Барбара, чуть наклонив голову. — Это всё не важно уже, ведь это, и правда, только лишь прошлое. Я люблю тебя и всё равно хочу быть с тобой.

«Прекрасная, прекрасная нота, выляпанная в луже розовой краски, — подумала Келли. — Только никто не видит, кроме меня, что в этой краске растекается одно только дерьмо вместо блёсток».

Нежно Томас отозвался возлюбленной, и если бы оба не были прикручены к стульям, то наверняка неистово бы целовали друг друга, обещая если не полстраны, то верность в любви до конца дней своих.

«Жалкая пародия».

Идиллию нарушила как всегда Келли: медленно девушка начала саркастично аплодировать, смотря на голубков с вызывающей улыбкой.

— К чему это? — не выдержал её друг.

— Всё складывается просто лучше, чем я могла предположить! — Девушка прекратила аплодировать.

— Не ты ли наверняка хотела, чтобы я, напротив, отвернулась от него после увиденного? — поинтересовалась Барбара.

— Видишь ли, так даже лучше! — Келли улыбнулась и встала со своего места. — А теперь: почему я начала именно с тебя. — Похитительница рассмеялась, обходя их по кругу.

— Что же ты скажешь, ну? — не выдержал Томас.

— Представленное нужно было за тем, чтобы я понаблюдала за реакцией Барбары, которой явно надломила её планы относительно тебя, Том.

Упомянутая пленница сглотнула, чего не заметил Том, но не Келли. Келли была слишком внимательна ко всему происходящему.

— Видишь ли, наивный Томми, задумка была в том, чтобы Барбара попилила тебя, что ты та ещё сволочь по прошлому. Но не это главное, ведь главное — что сделала она, и после того, как ты обо всём узнаешь — глупо было бы с её стороны до этого оскорблять.

Она остановилась перед ними.

— Но, как видишь, она пошла иной дорогой. — Келли наклонилась вперёд. — Ещё худшей дорогой. — Лицо её исказила хищная улыбка, Барбара при этом стала слишком серьёзной.

Безумица вновь стала ходить вокруг них.

— То, что она пошла тебе навстречу, только ещё глубже сбросило её в яму, в которой она застрянет раз и навсегда. Мне не нужно было лишних подтверждений, что она боится правды — и вот, пожалуйста, Томми. Она боится и тут же, ТУТ ЖЕ! — закричала она, — пошла навстречу тебе, любимому! Не считаешь ли ты, что это довольно странно? Простил бы ты её так быстро после подобного, только если бы на твоём месте была она? Вот ты увидел её с другим — простил бы?

Келли наклонилась перед ним, высматривая его реакцию. И Томас задумался. Серьёзно задумался. Ведь в чём-то… она была права… И это пугало его. Она должна, должна была ошибаться! Но почему это звучит, как правда…

Девушка усмехнулась ему в лицо:

— Вот видишь, я права, и ты понимаешь это.

Он молчал. Сказать было нечего.

Со вздохом она пошла к барной стойке. Вернулась на своё место более чем счастливой, бодрой, с новым стаканом алкоголя, который поставила на столик.

— Итак, друзья, нам стоит продолжить, чтобы не одна я чувствовала себя такой несчастной!

— Хочешь пополнить свои ряды нами? — вяло поинтересовался всё ещё понурый Томас.

— А ты имеешь что-то против? — Девушка невинно захлопала глазами. — Хотя нет, не отвечай, мне же всё равно! — В подтверждение своих слов она махнула рукой и улыбнулась, пока и вовсе не рассмеялась собственной шутке.

Она вновь встала и пошла за барную стойку.

— Смейся-смейся, Келли, только вот всё равно всё это очень глупо, ты видишь того, чего не существует, — уверенно заявил Том.

— Ты так считаешь?

Келли впервые улыбалась уже без капли безумия, так, как улыбаются люди, точно знающие, что они правы и у них даже есть доказательства. Но какой же при этом странной она была! Столько перемен настроения Томас никогда за ней не замечал, а сейчас лишь за одно утро — как он смел судить по солнцу за окном — она ревела, и рыдала, и выпадала из реальности, и смеялась, и была нормальной. Разве может такое несчастье случиться с человеком от безответной любви, что человек теряет самого себя от горя? Или Келли была безумной с самого начала, или всё же любовь иногда творит с человеком огромные деяния, как страшные, так и возвышенные.

Безумица медленно выходила из-за барной стойки по направлению к Барбаре.

— Всё произошло так, как я и задумывала. Тебе стало стыдно, теперь твоя ненаглядная сучка всё знает, она будет вспоминать всё, что видела и слышала, и ты будешь мерзким в её глазах, что бы там она тебе ни говорила. Но должна открыть завесу и уже сказать, что ты и так просто мерзок в её глазах, ибо ей ты сам, как человек, не нужен. Да ей вообще пока никто не нужен, она лишь хочет жить славно, и я теперь перехожу к следующему шагу, Барбара, — последнее Келли сказала, уже стоя позади пленницы, при этом положив руку на её плечо.

Пряча вторую руку у себя за спиной, Келли в упор смотрела на Тома, чувства которого были смешанны в этот момент: ему было стыдно, так сильно, что он хотел содрать с себя кожу, будто сам стыд от этого пройдёт сам по себе. Однако он не понимал также, чего ещё хочет подруга, что она намерена сделать сейчас?

В голову его пробрались опасные мысли о будущем, его Барбара винит его во всех связях с Келли, что он был так мерзок и низок, что из-за него всё это случилось. Только вот это ещё и не настало, и это может быть чем угодно, и ясно только одно — это подвластно Келли, безумной, обиженной Келли, которая не намерена отступиться от своего.

— Ну, что же, Барбара, настал твой черёд! Главный номер в нашей сегодняшней программе! — торжественно объявила Келли. — Давай-ка включим твой телефон.

Со спокойным выражением лица похитительница подошла к кофейному столику. Неожиданно для пленников, девушка положила на столик длинный острый нож, чтобы со вздохом медленно потянуться за телефоном Барбары.

Сама обладательница гаджета с ужасом посмотрела на Тома, который и сам перепугался, сглотнув и почувствовав мерзкий озноб. Сердца их, спутавшись с душами, ушли в пятки, пленной и вовсе показалось, словно она перестала дышать.

Зачем? Зачем ей понадобился нож?! Для каких целей?!

— Зачем тебе нож, Келли? — осторожно спросил Том. — Не собираешься же ты вступать в ненужные крайности?.. — с намёком осторожно поинтересовался он, чувствуя неприятное напряжение.

На это безумица невинно обернулась к нему и похлопала ресницами, словно бы не понимая, что он имеет в виду. Словно на стол она положила красивую вкусную булочку на блюдечке, а не кухонный острый нож.

— О, нет, Томми! Это может понадобиться, только если Барбара будет противиться правде. Но если она хорошая девочка и ей нечего скрывать, то всё в порядке, не так ли, Том? Ты же выбрал хорошую, верную будущую жену? Не так ли? — Она невинно наклонила голову, насмехаясь над ним в открытую.

— Но не собираешься ли ты добиваться своей собственной правды, которую придумала у себя в голове? — Том разозлился, отчаянно дёргаясь на месте.

«Хоть кто-нибудь, пожалуйста, остановите всё это, пока не дошло до чего-то ужасного! Хоть кто-нибудь! Помогите!»

— Томми, за кого ты меня принимаешь? Я не собираюсь делать подобного. — Келли нажала на кнопку включения прибора. — Я сегодня собрала вас ради правды, которую разглядела с самого начала, но я знала, что тебе понадобятся доказательства, так что я собрала их.

Повисло назойливое молчание, Келли смотрела на включающийся дисплей, а затем, заметив, что слишком тихо, улыбнулась всем.

— Да что вы такие кислые? Взбодритесь!

«Ещё бы… — подумал Том, — мы ни были бы такими кислыми… Ты смирилась со своей болью, чего тебе"киснуть"? Тебе теперь всё равно, теперь ты намерена сделать так же плохо остальным, даже если придётся вырезать из кого-то это горе, даже если его и нет, ты заставишь нас страдать, во мне нет больше ни капли сомнения. Ты всё… Ты всё разрушила! Я защищал тебя… А ты всё, всё разрушила!»

С горем понимая это, Том лихорадочно пытался думать, как выбраться из своих силков. Но в голову ничего не приходило, руки намертво были приклеены огромным изобилием скотча, как и ноги. Можно было бы попробовать наклониться и попытаться высвободиться при помощи зубов, но на это нужно время, и для этого Келли должна в своих грустных страданиях покинуть их.

Однако девушка была всё ещё рядом, у кофейного столика. Со спокойным выражением лица она копошилась в телефоне его возлюбленной девушки.

— Ты своим взглядом хочешь сказать мне, что я здесь ничего не найду? — спросила Келли у Барбары, что не сводила как раз таки с похитительницы подозрительного взгляда.

— Нет, но ты, и правда, ничего там не найдёшь из того, что тебе нужно.

Девушка не ответила, всё так же спокойно сидя и что-то выискивая в чужом гаджете.

Висело неясное напряжение, каждый из пленников боялся, что на них бросятся с ножом. Это был первобытный страх, когда ты намертво скован и понимаешь, что тебя если не съедят заживо, то точно порубят на куски. И были на то причины, чтобы действительно предполагать это — Келли показала им всё своим поведением.

— Я посмотрела всё, — вдруг прервала молчание девушка, положив руки с телефона на колени. — Ты всё вовремя удалила, молодец. Но ты же не думаешь, что всё так просто?

«Ты же не думаешь, что я играю просто?» — подумал Том, а Келли с азартным огоньком в глазах глянула на его возлюбленную, после чего перешла в медленное наступление.

Девушка заговорила:

— Несколько месяцев назад, спустя полгода, когда ты нарисовалась в нашей с Томом жизни со своими дойками, я решила поискать тебя в социальных сетях.

Барбара будто замерла на своём месте, не смея сказать и слова, затем немного расслабилась, будто вспомнив что-то. Выглядела она неспокойно, но Том списал всё на боязнь ножа на кофейном столике.

— И действительно, — продолжила безумица, — я нашла тебя там. — Девушка подошла к пленнице со спины, удобно опираясь о ручку стула, к которой была «прискотчена» рука. — Но это обычная страница, наверняка ты даже показывала всё Тому, так что это лишняя трата времени. Однако, — на этом моменте Келли довольно улыбнулась Тому, показывая на своём лице мнение о нём, как о самом последнем глупце в мире, — каково же было моё удивление, когда я через одного из своих друзей смогла найти ещё одну твою довольно интересную страницу. — Голос её был несколько мерзок, когда она сказала последнее.

Барбара заметно побелела, словно от болезни. Том наклонил голову в вопросительном жесте, перекидывая взгляд с одной девушки на другую. Он ничего не понимал.

«О чём это она?» — спрашивал он сам себя.

— О чём идёт речь? — Том начал нервничать: что ещё за страница? Для чего? Он хотел знать, сейчас же знать.

Однако вместо ответа ему послужила тишина. Барбара избегала взгляда возлюбленного, её заметно потряхивало.

— Я могла бы, конечно, просто для начала показать твои фото оттуда, ведь они более чем «пикантные». — Девушка рассмеялась. — Но так ведь не интересно. Введёшь мне свой пароль, Барбара? — услужливо поинтересовалась Келли, протягивая дисплей к пальцам пленницы. Глаза её светились опасностью, несмотря на сверкающий в них энтузиазм. — Чтобы, так сказать, ты собственноручно угробила себя и все свои старания.