Неудачный день

Jolly Workaholic, 2022

Приключенческий рассказ о внезапной встрече двоих незнакомых людей в неожиданном месте. Содержит нецензурную брань.

Крупный зеленоглазый мужчина с модной стрижкой и веселым веснушчатым лицом придал физиономии комическое выражение и напел мотив « Полёта валькирии», когда лифт очень долго подумав, наконец-то тронулся. Коля, несмотря на мучившую с самого утра противную головную боль, так знакомую всем накануне мало спавшим и много пившим людям, громко хохотнул, непроизвольно заразившись природным весельем зеленоглазого.

Каково же было удивление Николая, когда в качестве посетителя к нему в кабинет постучался именно этот зеленоглазый человек.

— Николай Георгиевич, не могу забыть нашу с Вами поездку. — Снова без причины пошутил мужчина.

— Здравствуйте. По какому вопросу? — Постарался придать себе строгость Коля, но не смог подавить в себе необъяснимое ощущение, что человек к нему пришёл легкий и разговор будет приятный, и непроизвольно улыбнулся.

— Журналист Денис Пушкин. Конечно же по работе. — Зеленоглазый скорчил деловитую мину и протянул стандартную визитку.

— Что в моей работе интересно прессе? — Попытался сконцентрироваться Коля. Небольшой червячок страха проснулся в душе. Сболтнуть лишнего было никак нельзя.

— Хочу заметку написать по одному делу. Может даже роман запилю. Лавры Стивена Кинга не дают, знаете ли, спать спокойно. — Не теряя весёлого настроя продолжил Денис.

— Раскрывать служебную информацию незаконно. — Вяло пытался возражать Коля, но глядя на веселые веснушки на вздернутом носу и ямки на пухлых щеках журналиста понял, что Денис его уже завоевал.

— Про дело с разорванными телами у четырнадцатого километра. Что это было — ритуальное убийство? Или дело рук маньяка?

— Да ничего такого. Нападение дикого животного. Может вспышка бешенства или ещё что?

— Но там были следы людей. Свидетели слышали перестрелку и видели много машин. — Пытливое выражение делало пухлое лицо Дениса трогательным и беспомощным.

— Какие люди? О чем вы? Полиция и труповозка приехали — вот и следы машин. На территории ЦРБ лоси и лисы пробегают. На четырнадцатом километре могут медведи носиться.

— А горло у всех разорвано. — Долго и ласково выспрашивал Денис, но Николай уходил от ответа шаблонными фразами рапортов и отчётов. За быстрое и успешное освоение этого навыка он был на хорошем счету у начальства и имел прекрасные карьерные перспективы. Он, конечно, вспомнил тот странный случай, когда после бандитской разборки в лесу нашли тела с рваными ранами, но жизненный путь жертв не позволял думать, что они умрут своей смертью.

Денис очень долго не терял положительного настроя и запас его вопросов не иссякал. Казалось он во всем прекрасно информирован и непонятно для чего выспрашивает то, что и так ему прекрасно известно. Настойчивый звонок городского телефона неожиданно закончил этот спарринг профессиональных навыков.

— Зайди. — Прозвучал голос начальника Николая.

— Иду. — Сразу ответил он и поспешил выпроводить Дениса, никак не хотевшего прервать разговор и горячо уверявшего, что может ждать неограниченно долго.

Николай зашёл и сразу сел в кабинете у начальника.

— В ебеня надо смотаться. Не далеко. Четыреста километров. Там разобраться с находкой. Река обмелела от жары. В ней нашли пассажирский автобус, пропавший в феврале. Людей нет. Мутная история. Поспрошай местных. Делай ставку на подростков. Может разговоришь. Ты молодой, симпатичный. Тебе проще.

— Да, сенсей.

— Пиздуй. И что бы сухой там был. Слушай, что бы не бухать — едь-ка на машине. И там на машине езди.

— Понял.

— Жениться тебе надо Коля. Сопьёшься ведь. Уволю нахуй. — Со смесью отвращения и теплоты сказал начальник. Коля вспомнил лицо милой соседки, которая провела с ним каждую минуту детства, но так и полюбила его и твёрдо решил напиться вечером.

На следующий день, пасмурный Коля ни свет ни заря, пока не образовались пробки, стоял и курил возле машины на стоянке во дворе, настраиваясь на долгую дорогу. Рядом накачивала колесо на своём старом Шевроле соседка Карина. Ее лицо было, как и всегда мертвенное по утрам, а взгляд мутно-напряжённый как у некоторых психически больных. После ночного сна она выглядела уставшей и обескровленной, хотя Коля мог поклясться, что она жила одна, и никуда не ходила, и к ней, так же, никто никогда не захаживал.

« Страшна, как смертный грех» Подумал Николай, хотя она была по-модельному изысканна и ее огромные затравленные глаза добавили бы выразительности любому прет-а-порте.

— Командировка? — Вяло спросила соседка.

— А Вы чего так рано?

— Сверхурочные зарабатываю.

— А я командировочные.

— Все гоняемся за чем-то. Ну вы полицейские ногда, наверное, ловите.

«Что же тебя пожирает?» подумал Коля, глядя на ее выпирающие кости.

Они постояли немного молча, и докурив сразу разъехалось в разные стороны. Коля сначала ехал очень медленно, что бы стряхнуть утреннюю сонливость, и тяготившую его жалость к обезумевшей соседке. Потом выехал за черту города, выпил энергетик, купленный на АЗС и понёсся все быстрее, обгоняя неторопливые фуры и автобусы, как тунец кашалотов, чувствуя себя одним целым с новеньким сияющим Опелем.

***

Дима проснулся от боли в животе, всегда одолевавшей его по утрам. Настроение было кислое. Приснился неприятный сон про мать: она неслась серой призрачной птицей в ночном небе, что бы где-то упасть и навсегда исчезнуть. По коридору лагерного корпуса ходил вожатый с переносной колонкой из которой оглушительно гремела песня:

«Вставай, с первыми лучами вставай

Мир ты для меня открывай

С дыханьем природы вставай, вставай

Вставай, с первыми лучами вставай»

Дима обреченно поднялся и начал собираться на зарядку. Почему-то вожатый получал огромное удовольствие от побудки вялых, не выспавшихся детей по утрам. Это было единственное, что он делал с огромной энергией и настроением. Весь остальной день проку от него никакого не было.

«В горах высоко там, где солнце встает

Нежный горизонт небо всем поет

Экстрим хочется экстрим

Я к тебе приду через шторм в туман»

Оказаться в центре внимания и беспокоить шумом сразу большое число людей — было главной потребностью этого парня. За самолюбие и большой нос, дети сразу прозвали его « Гусак», о чем он не знал.

«С дыханьем природы вставай, вставай

Вставай, с первыми лучами вставай

Целовать не забывай

С дыханьем природы вставай, вставай»

Пронзительно неслось из динамика.

— Вот долбоящер. В уши ему нассали что ли. — Потягиваясь поднимался с постели тощий парень по имени Даниил, которого за длинные волосы и любовь к чтению прозвали «Художник».

— Физрук и то не такой бесявый. — Поддержал Миха, чернявый и кудрявый мальчик с живым хитрым взглядом грызуна.

Четвёртый, блеклый и невзрачный финно-угр, которого сатанинские амбиции родителей наименовали Львом, вышел из глубоко сна только телом. Зрачок, конечно, уже почти ожил в болотной тине мутных глаз, но сам мальчик был тих как покойник. За имя и спокойный нрав бесконечная детская доброта и наблюдательность перекрестила его в «Кису».

— Киса — чего с утра кислый? — Неожиданно выдал перл Художник. Дети замерли от зависти, что такая удачная шутка пришла в голову другому, но восхищение быстро вытеснило досаду, ибо детская душа светла и всегда стремится к радости даже из омута самой чёрной зависти.

Весело выкрикивая новую шутку и, разделив ее восхитительную красоту и остроумие со всем отрядом, и переведя ее в ранг девиза дня, дети поплелись на ежедневную обязательную встречу с «небесявым физруком». Олег Евгеньевич стоял на холмике и показывал на своём чугунном теле, как можно развить и укрепить скелетную мускулатуру нехитрыми, но регулярными упражнениями. Его самодовольное красивое лицо еще совсем не обзавелось признаками возрастных изменений к своим сорока годам, только ежик волос местами приобрёл бело-сизый оттенок инея морозным утром.

— Вот пидорас. — Тихонько зазвучали в шеренге детей совершенно беспочвенные обвинения педагогу уже на двадцатом приседании.

— Хватит шаньги мазать. Хоп-хоп-хоп. — Кричал и хлопал в ладоши физрук.

— Хуем, что ли подавился. — Пошутил кто-то вполголоса. Грохнул дружный смех. Физрук гневно шевельнул тронутыми инеем бровями, но не расслышал и, поэтому не обиделся. Покой физрука стоило поберечь, ибо если он терял душевное равновесие, то на завтрак дети приползали еле живые от весёлых стартов.

После зарядки и завтрака отряд рассадили на лавочках на площадке за столовским корпусом. Собрание подобревшим и проснувшимся после завтрака детям проводили Гусак, и маленькая с самого утра накрашенная и причесанная, как куколка, вожатая Дина, за противный характер прозванная Гадиной.

— От телефонов оторвать не можем. Ленитесь и жиреете. Будем нагружать вас прогулками по лесу. Сейчас можно собирать орехи. Подышите воздухом и получите энергию от леса. — Запинаясь и пользуясь своим ротовым аппаратом, как неродным говорил Гусак, одновременно нежно улыбаясь Гадине. Их отношения дико и неестественно интересовали всех девочек в отряде, но были незаметны и невидимы для мальчиков.

Дети собрались, как умели в поход, и долго ждали пока соберутся взрослые. Из административного корпуса пришла делегация. Впереди шёл Физрук с полиэтиленовыми спайками бутылочек с питьевой водой. За ним с такими же шёл Гусак. Гадина важно несла ещё не початую, судя по целой полиэтиленовой обертке, автомобильную аптечку,

— Это что такое? Где головные уборы? В шортах никто не пойдёт. Одеть штаны. Ноги должны быть полностью прикрыты. — Непонятно, на что рассердился Физрук. Виновные неохотно отправились переодеваться. Когда Физрук оказался удовлетворён внешним видом отряда, пешие туристы выдвинулись в путь. Хотя некоторые члены группы бежали во весь опор, в целом отряд передвигался до ужаса медленно, рыская и повсюду роясь, как собаки, вышедшие на прогулку.

***

Коля не выдержал и двух часов, как почувствовал, что невидимый мёд скрепляет его веки. Остановиться на трассе, что бы передохнуть, он побоялся и немного заехал на просёлочную дорогу. Там все сложилось как нельзя лучше: дорогу никому перегораживать не пришлось. Он обнаружил небольшую полянку за деревьями, на которой получилось припарковаться в тени.

« Только глаза минутку отдохнут, и алга» — успокоил он себя, откинул сиденье, заблокировал центральный замок и надолго уснул богатырским сном, который бывает только в юности.

Когда он проснулся, солнце переместилось и светило прямо в лицо. Растратив за день свой ослепительный жар, оно пробудило Николая только светом, пробиравшимся сквозь веки и, окрашивающих их в кроваво-красный цвет. Раскидистое дерево, которое раньше закрывало машину своей тенью с одной стороны, теперь силилось и тщилось дотянуть проекцию своих скрюченных ветвей, но не доставало совсем немного и совершало медленные пассы в немом проклятии.

Конец ознакомительного фрагмента.