Невидимый мир. Миф. Книга четвёртая

Howard Han, 2023

Миллионы хрономер Икс картографирует транспортную реальность, надеясь обнаружить Мирвар. На периферии открытой Вселенной, в магистральной артерии, советник натыкается на дрейфующий вражеский борт. Шанс, плетущий интриги за спиной Самуэля, пользуется случаем и отправляет армаде Тикитуана сигнал. Противник незамедлительно атакует Системную сферу. Перед его натиском оказывается беспомощным сам Глоцинад. Голографический мир погружается в хаос. Но большая беда не приходит одна. Пророчество Нарады сбывается. Могущественный демон с седьмого уровня расправляет плечи. Его цели амбициозны, возможности превосходят все мыслимые пределы, а таинственный союзник делает его практически неуязвимым. Удастся ли ученику странника защитить Метагалактику от невообразимой опасности? Сможет ли он уберечь психику от влияния тьмы и выйти на новый уровень осознания бытия? Останется ли Икс в живых, когда узнаёт страшную правду о двойственной природе разума, мешающей человеку обрести свободу от власти иллюзии?

Глава 2

Орбита Амуна.

Крейсер мирварианского флота.

***

— К медикам его! — заорал командир патруля. Сержанты погнали Ганимеда по трапу, толкая в спину.

На ангарной палубе грохотали мембранофоны. По огромному плацу маршировали взводы, военачальники принимали парад. В торжественной обстановке войска собирались в дальний поход.

***

— Ничего не понимаю, — в недоумении сказал врач. Ганимед лежал на кушетке, подключённый к диагностическому оборудованию. — Он мёртв.

— Здесь что-то неладное. Надо пригласить колдуна, — ошарашенно произнёс ассистент, щурившийся на показания интерфейсов: старший военный врач говорил правду.

***

— Этот воин серьёзно болен, но не мёртв, — зловеще протянул колдун, склонившись над пациентом. Чёрный кожаный плащ с капюшоном полностью закрывал его тело и лицо. Только худощавые зелёные кисти с большими ногтями выглядывали из рукавов.

Когтистая лапа поиграла пальцами над грудью Ганимеда, переместилась к лицу и раскрыла веки.

— Он был мёртв. В этом нет сомнений. Лихо, мощное и неудержимое, горит в его сердце. Либо он общался с кем-то из колдунов до меня, либо бедолаге ставили инъекции. Потерпевшему помогли избежать гибели. Но кто? — заклинатель резко повернулся в сторону врача. Из тёмного овала капюшона парила зелёная дымка.

— Отступника доставили с Амуна. На речном аванпосте была бойня. Кто-то из ваших присутствовал там?

— Ума не приложу, — капюшон снова посмотрел на Ганимеда. — Надо срочно выяснять, в чём дело. Так не должно происходить. Если только он не один из нас.

— Не может быть, — ужаснулся врач. — Мы все знаем, кто он и что из себя представляет. — Ассистенты ехидно усмехнулись.

— Вы хорошо его осмотрели? Были следы от инъектора реанимационной суспензии? — протянул колдун.

— Не было, но я ещё раз взгляну.

Врач обратился к интерфейсам и перепроверил диагностические данные.

— Никакая помощь не оказывалась.

— Как же так, сын Тикитуана? — В голосе повелителя лиха звучала улыбка. — Что-то скрываешь от нас?

Ганимед уронил голову на левую сторону и приоткрыл глаза. В медицинской палате воцарилось молчание. Утопленник и капюшон смотрели друг на друга.

— Нам передали, он неохотно шёл на контакт. А когда говорил, нёс чушь, — прокомментировал врач.

— Интересно послушать. Можешь поведать о том, что с тобой произошло? — спросил заклинатель. В ответ он увидел всё тот же неподвижный мутный взгляд.

Колдун задумчиво отошёл от кушетки. В белом медицинском помещении фигура в чёрном кожаном плаще смотрелась пугающе.

— Мы получили приглашение на Луакру для борьбы с могущественными мистиками. Отправьте Ганимеда вместе с нами. Изучим его случай там. Сейчас же на это просто нет времени.

— Он чуть живой, — возразил врач.

— О нет, ты ошибаешься. Он очень быстро поправляется. Поставьте ему укол, и дела пойдут ещё быстрее. — Колдун медленно сунул руку в карман, достал инъектор и передал медику.

— Вместе со всеми его отправлять или отдельным транспортом?

— Экипируйте по доктрине. Пусть летит с солдатами. Передайте командиру отряда, что расследование под контролем заклинателя. Не судить, лишних вопросов не задавать.

— Это потому что он сын верховного правителя?! — злобно воскликнул ассистент.

Капюшон медленно повернулся в его сторону.

— Дерзкий… Не следует при мне показывать скверный характер. — В правом рукаве колдуна вспыхнуло зелёное пламя.

— Убьёшь меня? Основания! — глаза парня налились кровью.

Лихо погасло, заклинатель вновь обратился к Ганимеду:

— Увидимся на Луакре.

— Да как же мне заставить его одеться? — возмутился старший медик.

— Он сам. После укола веди его в часть снабжения. Пусть снаряжается.

— Сделаем, — кивнул врач, с укором посмотрел на дерзкого помощника и передал инъектор.

Колдун покинул палату. Молодой врач проводил его сердитым взглядом, фыркнул, оскалился и подошёл к пациенту.

— Я тебе вгоню иглу прямо в мутный глаз, урод. Знай, мои слова — истина! С тобой возятся только потому, что ты из хорошей семьи. Хотя даже свои тебе не рады.

— Я сейчас встану, — захрипел пленник Амуна, — и вырву твой поганый язык.

— Да-а-вай! — отскочил ассистент.

— Хватит! — рявкнул главный врач, забрал инъектор и вонзил иглу в плечо мертвеца. — Уходи отсюда. Шуруй в снабжение.

Ганимед сел на кушетке, завис на некоторое время, сверля взором дверь, а затем прохрипел:

— Дай чем-нибудь прикрыться.

— Обойдёшься! — усмехнулся неугомонный медбрат.

Доктор заглянул в шкаф, вытащил халат и передал пациенту.

***

Сотни кораблей в ангаре мирварианского флагмана готовили к вылету. Пилоты, механики спешно снаряжали боевые машины. Тем временем на плацу построилась армия. В центре одного из взводов, закованный в броню пехотинца, с опущенной головой стоял ученик Нарады.

— Чем здесь воняет? — послышался злобный шёпот за спиной.

Из уха Ганимеда выпал трупный червь. Позади стоящий воин поморщился и с омерзением прошипел:

— Эй, тухлый, что с тобой?

Чуть живой солдат затрясся, застонал, а следом рвотно закашлялся, разбрызгивая воду изо рта. Строй охватила волна возмущения. Взрыв агрессии пресёк оглушающий звук боевого горна.

Слово взял полковник, ответственный за переправку войск на Луакру:

— Возможно, многие не знают! — зарычал он с трибуны. — Двадцать восемь спинов назад наш доблестный флот достиг новых горизонтов. Победоносная тысячесменная экспансия расширила границы и впервые за долгое время успешно преодолела энергетическую оболочку мирварианской метагалактики. Уже сейчас известно, что армада империи находится на шестом планетарном уровне, на орбите райской Луакры. Жители поверженного мира весьма необычны и хорошо осведомлены в устройстве Вселенной. От них мы узнали, что Мирвар располагается на Аттале, восьмом ярусе планет. Благодаря силе заклинателей лиха состоялся грандиозный прорыв. С необычайной скоростью мы проскочили седьмой слой мироздания, на котором даже не бывали, и сразу оказались на шестом. Вертикаль восхождения к обители Бога проявилась перед нами.

Полковник сделал паузу, гордо закинул подбородок и насладился вспыхнувшим блеском радости в глазах воинов.

— До выхода за пределы Вселенной осталось пять уровней, — продолжал он. — Колдуны ищут надёжный способ, как и впредь миновать планетарные диски, чтобы быстрее добираться до нашего общего дома — духовного неба Вайкунтхи. Тогда армада Мирвара во главе с величайшим повелителем Тикитуаном предстанет перед Богом во всём великолепии.

После этих слов ангар наполнился тяжёлым дыханием солдат, одержимых страстью к хищной наживе.

— Возможно, мы доживём до этого момента, — с трепетом прошептал пехотинец, стоявший рядом с Ганимедом.

Полковник одобрительно кивнул войску с трибуны.

— Так уж вышло, воины! — Военачальник нахмурился, ощерился, наклонился вперёд и упёр кулаки в подставку. — На поверженной Луакре возникло сопротивление. С ним не просто разобраться. На планете проживает огромное количество колдунов. Луакриане называют их мистиками. Они доставляют много проблем оккупационным силам Мирвара, и сегодня пришёл запрос на поддержку. Часть сил останется на Амуне, а мы с вами отправимся в новый мир для установления порядка. Эскадра из тысячи кораблей переходит в распоряжение генерала Кентару. Колдуны уже погрузились в транс и готовы создать мощнейший переход.

Полковник распрямится, набрал полные лёгкие воздуха и прогремел на всю палубу:

— Воины! Занимайте места в кораблях, летите, сражайтесь, и вашу доблесть будут воспевать в легендах!

***

На горизонте магнитосферы Амуна начало разгораться зелёное зарево. Крейсеры, фрегаты распахнули шлюзы. В космическом пространстве возник рой мелких десантных челноков и штурмовых истребителей. Смертоносные трутни империи понеслись к зелёному сиянию, чтобы войти в чрево и отправиться на разорение нового мира.

В полумраке десантного отделения одного из кораблей, в компании трёх десятков пехотинцев, зажатый стальными дугами по правому борту, полусидел истерзанный Каруной ученик Нарады. Суровое лицо было преисполнено болью. Погружённый в себя, он смотрел в металлический пол, справляясь с тяжёлыми, сжимающими сердце воспоминаниями.

— Входим в чрево, — доложил пилот через средства громкой связи.

Ганимед немного ожил от гулкого объявления и посмотрел на воина, сидевшего напротив. Тот улыбался, а губы шевелились, изрыгая оскорбления. В шумном десантном отсеке все обсуждали сына правителя.

— Плевать на вас, — с досадой прохрипел еле живой аскет.

— Что ты там сказал? — Внезапно ухмылка пропала с лица солдата. На зелёной коже от злобы проступили красные пятна.

Ганимед закинул голову назад, устало выдохнул и сощурился.

Солдат слегка смягчился, переглянулся с товарищами, выждал паузу и с интересом спросил:

— Ты всё-таки начал убивать? — Ученик Нарады не ответил. — Да или нет, придурок?

В десантном отсеке стали раздаваться смешки.

— Дозорные натрубили нам в уши, что забрали тебя прямо с побоища. Так и было? Реально? Сколько серых положил?

— Зашли в чрево! — доложил лётчик. — Времярез завис, двигатели остановлены, визуальный контакт с флотом присутствует, волновые искажения в допуске, возмущение фракталов — балл, качество лиха хорошее, звуковая ультрасвязь стабильна. Говорят, полёт займёт пять раванов, — усмехнулся пилот, — вроде летим уже. Хотя хрен его знает.

Динамики умолкли, какое-то время мирварианцы сидели смирно, разглядывая светопреставление, которое разыгралось в корабле под воздействием чрева. Тёмные тени и каустические отсветы волн зелёного лиха создавали неотличимое от реальности чувство нахождения под водой. Десантный борт буквально затопила мистическая энергия, никакого ощущения движения не было.

— Эй, — вернулся к развлечению боец, сидящий напротив полумёртвого пехотинца. — Скажи честно, ты ведь придумал всю эту ересь про бессмертие? По-любому ты до хрена убивал, как и мы. Этих жалких уродцев на берегу ты завалил? Значит, раскодировался? Да?

— Нет.

— Куска говна ответ, — закатился в истерическом хохоте солдат. Его с удовольствием поддержали остальные. Только Ганимед не разделял веселья: сидел тихо, тяжело дышал, смотрел на всех через суровый прищур.

— Это забавно, — продолжал боец, вдоволь насмеявшись. — У тебя полный бардак в башке. Убил, но не убил. Это как вообще? Что за бред? Хочешь выделяться среди нас за счёт подобной дури? Что ты нашёл плохого в убийствах? Ты же вроде солдат.

— Да прекращай. Какой он солдат. Блоть поганая, — посыпались оскорбления с разных углов десантного отсека.

— Поди, на Луакру не хотел лететь? В твоём случае лучше было сдохнуть на Амуне. А то вдруг опять кого-то придётся пристрелить.

— Хотел.

— Серьёзно, что ли? И чё ты забыл на Луакре? Мы летим воевать, а ты? Чем заниматься собрался? Из одного плена в другой? Вояка сраный.

— У меня там свои дела, — сказал ученик Нарады и болезненно поморщился. К горлу подкатила тошнота. Желудок вернулся к жизни.

— Какое совпадение, балабол, и у нас там дела, — оскалился солдат напротив. — Только сказали, пока мы сражаемся с мистиками, ты будешь что-то выяснять с колдунами в медсанчасти. Чувствуешь разницу? Какие дела у трусов и какие — у нормальных пацанов. Но помни, чучело, лохи на Мирваре много не живут. Ты у нас самый долгожитель, по известным причинам.

— Вы летите туда за смертью, — прохрипел пленник Амуна.

— О! Правильно! У нас всегда так. Все это знают. А у вас как?

— Смейся, демон, глумись! Чувствую, большая беда ждёт Мирвар на Луакре.

— Да для тебя любая драка — большая беда. Предсказатель хренов. Скажи, что просто на измене.

— Мне плевать. Ясно? — болезненно зажмурился Ганимед. Иглы и реанимационный состав делали с его организмом вещи, которые доставляли жуткую боль. Всё это было во благо. Аскет знал и терпел, смиренно принимая страшные мучения.

— Слышь, давай договоримся. Если вдруг нас отправят в бой в одном подразделении, если вдруг окажемся рядом, мы с пацанами и ты, на поле боя… Будь мужиком — слови вражескую пулю. Раз уж с тобой все нянчатся и суд тебе нипочём, раз нас постоянно опускают, пихают тебя к нам по поводу и без. Сделай доброе дело — сдохни. После смерти, обещаю, про тебя плохого слова не скажу. Только избавь нас от своего вечного присутствия.

— Согласен. Помянем нормально. Найдём, за что похвалить, — посыпались реплики с разных сторон.

— Визуальный контакт с флотом пропал! Фрактал три балла! Однократное прерывание ультразвука! — встревоженно доложил пилот через динамики. Десантный борт тут же затрясло. Воины в недоумении переглянулись.

— Ты говоришь о самоубийстве, подлец, — зловеще затянул Ганимед. Корабль тряхнуло ещё сильнее. Все вцепились руками в кресельные дуги. Аскет спокойно продолжал, словно ничего его не беспокоило: — Не могу принять твоё предложение, мерзавец. — Полумёртвый пехотинец забился в кашле. Тем временем борт мотнуло так, что свет заморгал и перешёл в режим аварийного красного освещения. Раздалось несколько тревожных звуковых сигналов.

— Чё? — растерянно спросил боец. Взгляд его прыгал с Ганимеда на перепуганных сослуживцев.

— Страх, я чувствую его, — протянул невольный агхори, подался чуть вперёд и засверлил собеседника недобрым взглядом. — Смерть рядом.

— Кусок говна! — завопил солдат. Десантный борт уже трясло без остановки.

— Шесть баллов фракталка! Мощность лиха значительно снизилась и продолжает падать! Квантовые вихри со всех сторон! Хрен знает эти ваши порталы! Чё происходит?! — с помехами послышалась речь пилота в динамиках.

— Я не боюсь смерти! Ясно? — с ужасом во взгляде огрызнулся боец.

— Ты тоже не боишься? — ткнул локтем соседа справа Ганимед. Тот вцепился в поручни, закрыл глаза, закинул голову вверх на подголовник и простучал зубами:

— Чрево — реально страшная тема. Сколько наших уже пропало.

— Держись, брат, — сказал ученик Нарады.

Солдат приоткрыл глаза и, поморщившись, с заметной неуверенностью ответил:

— Я тебе не брат.

На опухшем лице утопленника с Каруны расплылась улыбка.

— Где корабли, твою мать?! — прохрипели динамики. Пилот судорожно изучал показания взбесившихся приборов. Всё было тщетно: в чреве только один параметр отображал действительность — звуковая связь с Мирваром, а точнее, с колдунами, в трансе созидающими лихо для прыжка.

— Жаль, не ощущается скорость, — сказал солдат по левую сторону от Ганимеда. — Чувствую, мы в западне.

— Я не боюсь смерти, дебилоид. Просто для меня честь — пасть в бою, а не в этой грёбаной жестянке, — набрался духу ответить пехотинец справа.

— Мы потерялись, что ли? Всё, кранты?! Колдун отвлёкся! Кто генерировал нам лихо?! Тупейшая ситуация, — гневались бойцы.

— Ну, как там твои дела на Луакре? — отрабатывая тряску, произнёс наглый солдат напротив.

— Уже не знаю, — улыбнулся аскет. — Сомневаюсь, что мы туда доберёмся.

— Тебе даже так лучше, да?

— По барабану мне, чё не ясно?

— А нам всем нет. Без сражения смерть не смерть, а так, бесславная кончина.

— В твоей жизни не было славы, невежественный дикарь, — оскалился сын Тикитуана. — Ты осквернитель, падший приспешник демонического сознания. Не ищи оправдания своим бандитским делам. Ты конченый отморозок, возомнивший себя солдатом.

— Мразь, — в глазах бойца вспыхнула настоящая ярость. — Мне плевать, что сейчас будет. Как только тряска закончится, я отцеплюсь и разорву тебя голыми руками.

Ганимед от души рассмеялся. Тряска только усилилась.

— Ширина лиховолн возрастает! Ультра пропала! Фрактальная болтанка высшей категории! Косвенные признаки крена на левый борт. Мы не летим на Луакру, пацаны! — с ужасом в голосе доложил пилот.

— Как дошло дело до смерти, доблестные воины впали в панику, — блаженно зажмурился узник карунианской трещины, но тут же довольство сменилось болью от очередного приступа жжения в животе.

— Никто не хочет умереть вот так, прикованным к креслу. У всех были другие планы, — простучал зубами солдат слева.

— Ты же вроде нормальный парень. Молитвы какие-нибудь знаешь? — Боец ничего не ответил. Ганимед видел лишь его большие глаза, переполненные смешанными чувствами. — Молись, говорю. Будет тебе слава.

— А сам что?

— Я своё отмолился. Бог не слышит моего голоса.

— Что ты несёшь?! — в тряске заорал нахальный боец напротив.

— Там, на Амуне… — прокашлялся аскет.

Корабль зверски тряхнуло и закружило вокруг оси. Аварийные системы загудели и заморгали всеми индикаторами. К зелёным теням прибавились красные языки пламени.

— Столкновение! Правую сторону снесло на хрен! Как не рванули, не пойму! — закричал лётчик.

— Во что мы врезались? Какая скорость? Как такое возможно? Откуда в чреве плотные объекты? Это другой корабль! Что происходит? — орали воины Мирвара.

Ганимед крепко взялся за поручни, откинул затылок на подголовник. Его лицо было расслаблено, глаза полузакрыты.

— Прости, учитель. На Амуне я произнёс все молитвы. По твоему направлению я здесь. На всё воля Бога и наставника. Я принимаю… Просто помолчу, посмотрю, что будет.

Страшный скрежет охватил салон, металл на потолке стал рваться, скручиваться и отлетать кусками. Ещё одно столкновение — левый борт объяло пламенем. Корабль кувыркался, меняя оси на каждый оборот. Не сойти с ума в такой центрифуге позволяла векторная гравитация, пока не вышедшая из строя.

Дверь в кабину пилота открылась. Лётчик начал орать в салон, но ничего не было слышно. Связь отрубило. Как общую, так и индивидуальную.

Ганимед случайно повстречался взглядом с солдатом, который нападал на него с придирками. Тот держался как мог, терпел изо всех сил.

— Всё нормально, — улыбнулся ученик Нарады и перевёл взгляд в потолок. Его там не было. Лишь лиховолны чрева струились, и странный воздух обдувал ветерком.

Ганимед прикрыл глаза, затем открыл. Взглядом, полным сосредоточенности и умиротворения, он сконцентрировался на колебаниях зелёной энергии. Тряска и вращение перестали для него существовать.

В голове царили пустота, тотальное принятие ситуации. Доверие и смирение.

Мгновение спустя последовал жуткий удар, взрыв. Ганимед успел почувствовать резкую боль в темени и давление в груди. Увидел, как хищные красные глаза необъяснимой природы вспыхнули во мраке.