Глава 1
*Хоуп*
— ХОУП, МАТЬ ТВОЮ, ГРИН!
Я икнула от неожиданности и опустила взгляд на время в нижнем углу экрана ноутбука. Потом с ужасом уставилась на закрытую дверь в спальню.
Я так заработалась, что не услышала, когда Логан вернулся из спортзала!
— Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛ!
Оглядев кровать, я с тихим стоном погладила округлившийся живот. Если он узнает…
— Мамочка точно получит по шее.
Прислушалась. С кухни доносилось шуршание бумажного пакета. Мой муж занят покупками. Шанс есть!
Я закинула в рот последний кусок лакомства, уронила ноутбук на пол, выбралась из кровати и оценила масштаб трагедии — все очень плохо.
Дьявол! Что же делать?!
Вскинув ладони, несколько раз глубоко вздохнула. С кухни донесся суровый рык:
— И ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЕБЯ ТЕПЕРЬ ЖДЕТ!
Я пискнула и принялась судорожно собирать покрывало в большой узел.
НЕТ! НЕТ! НЕТ!
В коридоре послышались шаги.
Я обежала кровать и схватила узел, активно работая челюстями и пережевывая…
— И НЕ ДЕЛАЙ ВИД, ЧТО НЕ СЛЫШИШЬ МЕНЯ!
Я огляделась и радостно улыбнулась.
Точно! Гениальная идея!
Я подскочила к окну и запуталась в шторе, пытаясь добраться до ручки.
Да чтоб тебя! Ну же, ну! Да!
Я открыла окно и взвалила узел на подоконник. Прохладный воздух ворвался в комнату, порыв холодного ветра облизнул лицо. На секунду меня тормознула мысль: а какого хрена я творю? И именно этой секунды мне и не хватило — дверь в спальню открылась, медленно и неумолимо.
— И что это мы делаем?
Я проглотила лакомство, закрыла окно и медленно повернулась, пряча покрывало за спиной. Муж наблюдал за мной, скрестив руки на груди. Его взгляд скользнул по моему лицу и опустился вниз. Глаза сузились, когда он заметил предательски выглядывающий куль ткани.
Я тяжело вздохнула, прекрасно представляя, как выгляжу со стороны.
По-идиотски! Вот как!
— Ни… Ничего!
Логан посмотрел на меня исподлобья. Разноцветные глаза опасно сверкнули.
— И почему же мне показалось, что ты собиралась выкинуть покрывало в окно?
— Тебе показалось!
Мужчина медленно двинулся ко мне, и я вся сжалась.
— Ты опять это сделала, да?
Я отчаянно замотала головой.
— Я не понимаю, про что ты говоришь!
— О! И почему тогда так яростно отрицаешь?
— Я не…
Я замолчала, когда он слегка повернул голову вбок и приподнял брови.
Дьявол!
Шаг за шагом Логан приближался. Я крепко сжала улику и оглянулась.
Ловушка. Я загнала себя в ловушку! Отступать некуда!
Я повернулась к мужчине и робко улыбнулась.
— Ты так быстро вернулся! Как прошла тренировка?
Логан уже обошел кровать. Он двигался грациозно, медленно и осторожно, как хищник, который боится спугнуть заметившую его добычу. А когда заговорил, я невольно поежилась от угрожающих нот.
— Все улики говорят против тебя. Лучше сама признайся.
Я помотала головой, не убирая улыбку с лица.
— Не в чем!
Глаза мужчины сузились. Он протянул руку.
— Отдай. Мне. Покрывало.
Дьявол! Вот попала!
Сердце билось быстро. Пальцы едва ощутимо дрожали. Зато мозг работал просто превосходно… если считать превосходной идею выбросить улики в окно. Но идеи он выдавал одну за другой! И я отметала их все. Кроме последней:
«Нужно отвлечь его. ГЕНИАЛЬНО!».
Когда Логан приблизился, я нежно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и я привстала на носочки.
— Я скучала.
Я потянулась к мужу. Его взгляд потеплел. Большая ладонь скользнула по моей талии и легла на спину. Легкий рывок — и Логан прижал меня к себе. Я ощутила его дыхание на губах.
— И я по тебе.
«Что, серьезно?! Вот так просто?! Кажется, на этот раз пронесло! А в следующий…».
— ДЬЯВОЛ! ГРИН!
Мужчина вырвал куль из моих пальцев и отскочил в сторону, одарив меня взглядом победителя соревнований мирового уровня.
— Серьезно, миссис Грин? По Вашему мнению, я настолько прост?
Я возмущенно вскрикнула и ринулась за ним, но Логан был быстрее. И более ловким!
Он оказался в центре спальни в считанные мгновения, пока я пробиралась между кроватью и комодом.
— Нет, Логан, подожди!
Но он и не думал останавливаться и начал разворачивать покрывало. Я зажмурилась и приготовилась… к чему угодно.
В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь редкими глухими стуками. Логан кашлянул, и я осмелилась открыть один глаз.
«Дьявол…».
Мой драгоценный муж, сжав зубы, смотрел на то, как из складок покрывала сыпались шкурки от мандаринов. От двух фунтов1 мандаринов, вообще-то. Последний целый фрукт покатился по полу, и я проследила за ним взглядом.
Все-таки пропустила один. Я думала, тот был…
— Так-так.
Я сглотнула, нерешительно повернулась к мужу и наткнулась на недовольный взгляд.
— Вот как, значит.
Я напустила на себя самый виноватый вид. А это было очень сложно! Потому что мандарины — очень вкусные!
Логан скользнул взглядом по усыпанному шкурками полу, бросил покрывало на кровать и двинулся ко мне.
— Значит, не в чем признаваться, да?
Я испуганно пискнула, когда мужчина остановился в шаге от меня.
— Я не хотела! Честно! Я просто… заработалась!
— По-моему, доктор ясно сказал, что СТОЛЬКО ЦИТРУСОВЫХ…
Логан махнул рукой на шкурки.
–…тебе есть вредно. Было такое? И не ври, что не было, я тоже там был и все слышал!
Я нехотя кивнула, чувствуя себя нашкодившим ребенком.
Ну вкусно же! Что я могу поделать?!
— И ты ОБЕЩАЛА, что это не повторится после прошлого раза, помнишь?
Я снова кивнула. Меня медленно и неотвратимо захватывал стыд.
Горячая ладонь Логана легла на мою постепенно исчезающую талию. Второй рукой он осторожно приподнял мое лицо, удерживая пальцами подбородок.
— И ты помнишь, ЧТО Я ОБЕЩАЛ, если нарушишь данное слово. Так?
Пару секунд я тупо моргала… а потом охнула:
— Ты не…
Мужчина наклонился так, чтобы наши глаза оказались напротив, и заявил:
— Никакого. Секса. Целый. Месяц.
— Но доктор сказал…
Логан выпрямился и скрестил руки на груди.
— Да ладно? Серьезно? Ты все-таки слышишь его! Но только то, что хочешь, да?
Я беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь придумать аргумент. Хоть один! Самый слабенький! Но после всех гениальных идей в голове в полном одиночестве катился по извилине перекати-поле и стрекотали сверчки.
— Так нельзя!
Логан криво усмехнулся и указал взглядом на пол.
— Так тоже нельзя. Но ты же сделала это. ОПЯТЬ!
Он резко развернулся и пошел к выходу из спальни. Я бросилась следом. Догнав мужчину в коридоре, я обняла его за талию.
— Ну, прости! Прости меня! Этот раз — последний, обещаю! Клянусь!
Логан словно не заметил дополнительный вес и тащил меня за собой как на буксире.
— Прошлый раз тоже был последним.
Он вошел в ванную комнату и взял совок и щетку с длинной ручкой.
— Не хочешь по-хорошему? Будем по-плохому.
— Нет!
— Да!
Мужчина огляделся и осторожно развернулся. Так, чтобы не сбить мною окружающие предметы мебели и сантехники.
Ага. Прошлый раз пошел в урок! Тогда муж так же тащил меня на себе из гостиной, и по пути мы снесли столик и кресло.
Я заскулила, прижимаясь к нему изо всех сил.
— Это четыре недели! Это жестоко! Ты понимаешь, как мне будет тяжело?
Логан засмеялся, направляя наш «паровозик».
— А мне-то будет легко, да?
А ведь действительно! Ему-то тоже не слишком просто будет, да?
Когда он вошел в спальню и остановился, втащив меня за собой, я скользнула рукой под его футболку. Мужчина судорожно вздохнул, когда я провела ладонью по его животу вверх к груди.
— Вот видишь! Это не рационально! Раз и мне, и тебе…
Логан вытащил мою руку из-под одежды и отвел от себя.
— Я все сказал.
Я шумно выдохнула, понимая — на этот раз он не шутит. И без боя точно не сдастся. Но я была готова бороться… за секс.
Очень смешно!
— Значит, я буду спать голая!
— Значит, я буду спать на диване.
Он быстро смел шкурки и пошел к выходу, а я застыла на пару мгновений, переваривая услышанное. Потом рванула за ним, медленно закипая.
— Тогда я буду приходить к тебе на диван каждую ночь!
— Ты не поместишься со мной на диване.
В груди вскипела обида. Да такая яростная, что на глаза навернулись слезы. Мало того, что он меня секса лишит, так еще и спать отдельно будет! Сдурел?! Из-за каких-то мандаринов!
Я хотела возмущенно закричать… и улыбнулась, кое-что вспомнив. Даже настроение улучшилось! Протянула недовольно:
— Ну и ладно! Спи на своем неудобном диване.
Мужчина удивленно моргнул, когда я развернулась и пошла прочь. Бурча под нос тихие ругательства, я вернулась в спальню и подняла с пола мандарин.
— Секса он меня лишит. Ну и ладно! Тогда я съем его вот так, даже не помыв!
Стоило вонзить ногти в мягкую шкурку, воздух наполнился цитрусовым ароматом. Я невольно фыркнула.
«Да он обо всем догадался, когда в квартиру вошел! По запаху! Ты мешок мандаринов слопала!».
Сок потек по пальцам, и я удовлетворенно слизнула его.
Вот еще, придумал тоже! Наказывать глубоко беременную женщину!
Я бросила шкурки прямо на пол и уже собиралась отломить дольку, как вдруг…
— Серьезно?!
Я вздрогнула от неожиданности, обернулась и уставилась на мужа, с трудом сдерживающего смех. Быстро убрала мандарин за спину… и улыбнулась, представив, как выгляжу со стороны.
— Я… Это… Ну…
Губы Логана дрогнули. Он улыбнулся шире… и расхохотался, согнувшись пополам и ухватившись рукой за дверной косяк
— Женщина, ты меня добьешь!
Пару секунд я смотрела на него, сжимая фрукт, а потом звонко засмеялась.
Логан вытер глаза и с трудом выпрямился.
— Ох, Хоуп, да ты же… Ох…
Я подошла к нему и обняла…
…не выпуская мандарин.
Большие ладони легли на мой живот. Я ощутила жар тела мужчины и прикрыла глаза, наслаждаясь любовью и спокойствием, которые проникали в меня каждый раз, стоило нам обняться. Логан нежно поцеловал меня в губы, и я обхватила его ладонями за шею. Мандарин с глухим стуком упал на пол, и я отстранилась, чтобы посмотреть на него. Мужчина засмеялся и зарылся лицом в мои волосы.
— Ты такая вредная, Хоуп! Самая вредная женщина на свете.
— Но ты же любишь меня, да?
Логан отстранился и удивленно вскинул брови.
— Конечно, люблю.
Я счастливо вздохнула, водя пальцами по плечам мужчины.
Моего мужа.
***
Спустя час я жевала крекер за обеденным столом и наблюдала за Логаном, колдующим у плиты. По всей квартире разносился потрясающий аромат.
Мне страшно нравилось наблюдать за мужем на кухне: как он подготавливает продукты, режет овощи, трясет баночками со специями над скворчащим мясом. Его действия были выверенными, точными и такими… обыденными. Привычными.
Логан что-то напевал, а я скользила взглядом по его широкой спине. Он обернулся, подмигнул мне и вытер руки об фартук. И я улыбнулась в ответ.
Он так забавно выглядит в этом фартуке! Каждый раз я умилялась до слез!
Когда уголки глаз предательски защипало, я кашлянула, прочищая горло, и отложила крекер в сторону. Не хватало еще крошками подавиться.
Гормоны, чтоб их!
Логан вопросительно вскинул брови, но я лишь покачала головой. Не объяснять же ему в сотый раз, что я сейчас разревусь, потому что во мне растет наша дочь!
— Ты же в курсе, что это ненормально — не подпускать женщину к плите? И вообще, где ты научился готовить?
— Я как-то жил без тебя все эти годы. Кушать хотелось каждый день. Приходилось готовить самому. Не Джеймса же просить!
Мужчина засмеялся, а я всерьез задумалась — умеет ли готовить наш амбал? Мия точно умеет…
«О чем ты вообще?!».
— Готовка успокаивает меня. Я люблю…
–…но это не повод не подпускать меня к плите.
Если, конечно, это ЕДИНСТВЕННАЯ причина. Может, он просто боится, что я с моим везением квартиру сожгу?
Логан повернулся и покачал головой посмеиваясь.
— Ты — единственная в мире женщина, недовольная тем, что ее муж готовит ужин.
Я пожала плечами. Муж подмигнул мне и вернулся к своему занятию, а я — к своему. К поеданию крекера и созерцанию широченной спины любимого — под тонкой тканью футболки отчетливо проступал красивый рельеф мускулов.
Мой мужчина выглядел потрясающе. Каждое его движение дышало силой и здоровьем. А ведь когда он только очнулся…
Я вздрогнула и поежилась.
Перед взглядом трейлером кошмарного фильма пронеслись первые недели нашей жизни после комы.
ПОЧТИ ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД
В первые дни было совсем плохо. Я выдавала желаемое за действительное, повторяя: теперь все будет хорошо. Он очнулся, и теперь все будет хорошо.
Логан очень хотел быть сильным, но ранение и кома сделали свое пакостное дело. Он был слаб, апатичен. Ему было больно. Но он старался держаться молодцом. Потому что над нами нависла грозовая туча, и было совершенно непонятно — ждать молний или нет.
Я проводила в палате любимого все свободное время. Стоило покинуть его, паническая атака цеплялась острыми коготками за позвоночник и буквально тащила меня обратно. Я так боялась, что, вернувшись утром, застану его в коме, что спать нормально не могла!
Врачи уверяли, что его жизненные показатели в пределах нормы или близки к ней, но их слова не убеждали меня. Я проводила в палате Логана столько времени, что вполне могла начать носить форму медсестер, потому что стала «своей в доску».
Персонал госпиталя относился к этому по-разному. Кто-то умилялся, встречая меня в коридоре. Кто-то скептически поджимал губы. Но мне было плевать и на тех, и на других.
Я приходила к Логану, забиралась в больничную кровать и держала его за руку. Наблюдала за ним, когда он спал, восстанавливая силы. Разглядывала его подрагивающие ресницы и считала удары сердца, крепко прижимая ладонь к груди мужчины.
Когда он просыпался, мы разговаривали. Он — тихо и с явным трудом, я — так, словно не общалась с живыми людьми целую вечность. Логан улыбался, пока я трещала без умолку, иногда хрипло смеялся, и я замирала, купаясь в любви.
Я лежала в его кровати до тех пор, пока он не засыпал. Или не приходил врач на очередную процедуру. Или кто-то еще. Да и уходила я лишь потому, что мой мужчина просил меня об этом. Он слабо улыбался и повторял:
— Я не хочу, чтобы ты видела это. Чтобы видела меня. Не таким. Не так.
Мое нутро сжималось, потому что в глазах Логана буйными волнами плескалась досада. Я нежно целовала его и уходила, потому что уважала… желание быть сильным.
Я слишком хорошо помнила себя на его месте. Как чувствовала себя в моменты наивысшей слабости. И почему не хотелось, чтобы кто-то видел меня такой. Почему никому не хотелось рассказывать про то, что случилось. Почему никого не хотелось к себе подпускать. Даже Логана.
Камрады навещали его каждый день. Чтобы не мешать нам проводить время наедине, они приходили вместе. Сначала полным составом. Потом, когда Командор уехал, вдвоем.
Когда Картер наконец свалил из Бостона, мы выдохнули с облегчением. Парни переживали, что он потребует сопроводить его в Вашингтон, но Майкл был умным мужиком. Он понял, что после случившегося в офисе команду разлучать не стоит. Да и потрепало наших супергероев знатно. Один Командор остался «на ходу».
Джеймс был готов свернуть основателю нашей компании шею. Стоило кому-то сказать: «Майкл», амбал скалился. Его реакция казалась мне странной, пока Мия не растолковала причину — ее муж злился, что Картер вышел сухим из воды.
После заварушки в офисе почти все разгребли парни Дэнни и наш Командор. Дэнни запустил Протокол, в детали которого я не вдавалась, а Командор подключил своих начальников, должности и регалии которых я уточнять и не собиралась. Специальные службы — наверняка купленные теми, кто отправил сюда Дэнни, и теми, кто давал задания нашим мужчинам — опечатали здание, убрали тела и запустили в массы липовые новости. Что-то про утечку газа. Что-то про несанкционированный доступ. Что-то про вандалов.
Я видела заголовки новостей, но спешно проматывала ленту. Потому что каждый раз, стоило вспомнить офис, все тело словно покрывалось толстой коркой льда. И я была несказанно рада тому, что уволилась. Пусть чертов Картер ищет замену. И не только мне.
Он увез в Вашингтон мою бывшую начальницу, Мелиссу Харпер, которая решила перевестись обратно в головной офис на должность, не сулящую ей таких перспектив, как руководство над бостонским филиалом. И мне на пару секунд даже стало любопытно — почему? Но это было настолько не важно, что я забыла про ее отъезд почти сразу.
На имя Харпер Джеймс реагировал почти так же, как и на имя большого босса — его лицо на пару мгновений превращалось в рожу озверевшего маньяка. Но эту реакцию Мия никак не комментировала. Видимо, сама не знала. Или о чем-то умалчивала.
Но это тоже было не важно. Важно было то, что парни были рядом с Логаном.
Они вваливались в палату, рассаживались на неудобных стульях, неизменно ворча, и без умолку болтали, травили байки, вспоминая старые задания.
В один из таких разговоров Джеймс с хохотом хлопнул себя по колену.
— Ох, Логан! Никогда не забуду, как ты выпил две бутылки самогона в Далате и танцевал на барной стойке!
Я вскинула брови и с улыбкой посмотрела на любимого. А тот, хитро прищурившись, покачал головой.
— Вообще-то, это был наш снайпер, чертов ты придурок. Тебе не кажется, что стоит… освежить память, нет?
Я удивленно моргнула, когда Джеймс и Коннор переглянулись. Слишком уж радостными были их лица! А спустя пару секунд до меня дошло.
Я прокрутила в голове все вопросы, которые они задавали другу, его ответы и реакции камрадов. И едва не задохнулась от восторга — они проверяли, все ли Логан помнит из их прошлого. И едва не заплакала от переполнившей меня благодарности.
Джеймс поиграл бровями и повернулся к снайперу.
— Точно! До сих пор не понимаю, как ты тогда забрался на стойку! Ты стоять не мог!
Парни смеялись, а я с нежностью думала, как же сильно им повезло найти друг друга, стать командой. Даже не командой! Семьей.
В итоге визитов камрадов и наших с Логаном разговоров стало понятно — его память не пострадала. И это стало чудесной новостью! Но мы все равно держали руку на пульсе.
Нас предупредили, что несмотря на отсутствие травм и ушибов головы мозг мужчины «голодал» без кислорода. А это значило, что со временем могли всплыть неприятные последствия. Восстановление на фоне операции и общего ослабления организма займет время. Сколько — никто не знал.
В один из моих визитов доктор, мужчина с вечно уставшим лицом, сказал:
— Ему очень повезло.
Я скептически поджала губы.
— Так себе везение. Он был в коме, если Вы вдруг забыли.
— Причина, по которой Ваш супруг впал в кому — самую легкую из всех возможных — никак не сказалась на работе его мозга. Судя по тому, что мы наблюдаем…
Док задумчиво хмыкнул, посматривая в сторону Логана и его товарищей.
–…он восстановится быстро.
Я обхватила себя руками.
— Когда я смогу забрать его домой?
— Я не могу сказать точно. Как только мистер Грин сможет самостоятельно ходить и перестанет спорить с медперсоналом, уверен — восстановление пойдет очень быстро.
Мужчина тепло улыбнулся и посмотрел на мою руку, лежащую на животе. Я смущенно потупилась. Это действие стало рефлексом. Я делала это так часто, что перестала замечать. Это стало следствием простого, но значимого осознания — я поняла, ЧТО важно для меня сейчас.
Мой мужчина и его ребенок во мне. Два чуда моей жизни.
— Мисс Картер, я понимаю Вашу тревогу. Я встречаюсь с этим гораздо чаще, чем Вы можете представить. Это УЖЕ случилось. Не стоит сожалеть об этом, даже если кажется, что в Ваших силах было что-то исправить, в чем лично я сильно сомневаюсь.
Я украдкой посмотрела на дока. Он улыбался, а я готова была провалиться сквозь пол. Потому что действительно думала об этом. Если бы я не поехала в офис, если бы не попалась Дэнни, если бы… да «бы» мешает.
— Вы не можете знать наверняка.
Док неожиданно взял меня за руку. Я нахмурилась, а мужчина тепло улыбнулся.
— Это — самая распространенная и, к сожалению, практически не поддающаяся лечению болезнь всего человечества. Возвращаться мыслями в прошлое в попытках найти то, что могло бы изменить ход событий. Что помогло бы нам не оказаться в той ситуации, которая доставляет неудобства или заставляет страдать.
Он пожал плечами.
— Каждый из нас верит, что… скажи он нужное слово, поступи по-другому, все было бы хорошо. Гораздо лучше! Но это так не работает, мисс Картер.
Его слова были бальзамом на мою истерзанную тревогами и самобичеванием душу.
— Вы не можете знать, что еще могло пойти не так. И уж наверняка не можете знать, не стало бы хуже, если бы ситуация сложилась по-другому. Верно?
Я медленно кивнула и посмотрела на Логана. Он слушал Джеймса и тихо смеялся.
Мне очень хотелось верить в слова дока. Это помогло бы мне избавиться от гнетущего чувства вины. Я заталкивала воспоминания про заварушку в офисе и размышления о роли, которую сыграла в проекте: «Уложить Логана Грина в госпиталь» так глубоко в подсознание, как могла. Лишь бы не чувствовать вину каждый раз рядом с любимым.
Это помогало, но не всегда и ненадолго.
— Не тратьте силы на прошлое, мисс Картер. Оно осталось позади и явно не заслуживает вложений. Ваши силы нужны в настоящем. И понадобятся в будущем, которое Вас еще ждет.
Он посмотрел на Логана.
— Ваш мужчина — настоящий боец. Посмотрите, как он держится ради Вас. Пообщавшись с ним после пробуждения, я сразу понял, что работенка нас ждет адская. Знаете, почему?
Я покачала головой. Глаза дока озорно сверкнули.
— Мистер Грин так яростно спорит с нами, потому что слишком сильно хочет выздороветь и убраться отсюда подальше. Подозреваю, что он хочет вернуться к Вам.
Я засмеялась, утирая выступившие на глазах слезы.
— Надеюсь, док.
— Точно Вам говорю. Если в первые дни у медперсонала оставались сомнения, сейчас, спустя всего неделю, я могу смело сказать, что он поправится быстро. И дело не в его физическом состоянии. Дело в том, как сильно он хочет выздороветь.
Я улыбнулась… и тут же поежилась. Уголки губ быстро опустились вниз.
— Док, а выздоровление будет… по всем фронтам, да?
Мужчина несколько секунд всматривался в мое лицо, тяжело вздохнул и отвел взгляд.
— Физическое здоровье… Восстановление не займет много времени. А с остальным… Вы ему поможете. Тем более, у него есть, ради чего поправляться.
Я кивнула, чувствуя, как сжимается сердце.
Он говорил о нашем ребенке.
Господь всемогущий, какое облегчение я испытала, когда поняла, что Логан помнит ВСЕ, что произошло с нами, все, что касалось нас. Особенно… про это.
Доктор отпустил мою руку и успокаивающе потрепал по предплечью.
— Вот Вам еще одна причина не возвращаться мыслями в прошлое, пытаясь придумать, как исправить то, что уже случилось. Сейчас Вам нужны все силы, что помочь нашему пациенту. Будьте рядом. Ему нужна Ваша поддержка. Особенно… Ну, Вы понимаете.
Я с трудом проглотила вставший в горле ком.
Да. Я понимала. Очень хорошо.
***
Я была сильной каждое мгновение рядом с любимым. Я была нужна ему. Моя любовь. Моя поддержка. И я отдавала ему все, что могла.
Меньше недели в коме — и в первые дни Логану пришлось заново учить свое тело даже таким простым вещам, как… поднять руку. Или согнуть ногу.
Я с болью наблюдала за тем, как Логан ЗАСТАВЛЯЛ свое тело делать все то, чему давным-давно научился… и словно разучился всего за несколько дней. Он смотрел на рельефные мускулы, на прежде сильные руки и ноги с нескрываемой досадой. Кажется, он ненавидел свое тело, чувствовал себя его пленником. Но не сдавался. Лишь морщился от боли и усталости, но снова и снова выполнял простейшие действия — поднимал руки над кроватью, сгибал в локтях, поводил плечами. Хитро улыбался, когда я беззлобно смеялась над его неудачными попытками.
С каждым днем обыденные для нас, но невероятно трудные для него действия удавались все лучше. Я подбадривала его, хвалила и целовала так часто, как могла.
Я была сильной, когда Логан начал самостоятельно садиться. Когда с неимоверным трудом пошел. Когда начал прогуливаться по коридорам. Когда корчился от спазмов. Когда его донимала послеоперационная боль. Когда ныли швы, но он отказывался от лекарств, до хрипа споря со мной и врачами.
Я была сильной, когда подрывалась с кровати среди ночи от звонка доктора и мчалась в больницу. Потому что у Логана началась очередная паническая атака. Он страшно кричал во сне, а когда просыпался — начинал задыхаться, прижимая руку к левому боку. Потому что заживающая рана болела. Потому что нутро горело. Потому что мужчина ужасно пугался, внезапно обнаружив себя в оглушающей тишине.
Я врывалась в палату, игнорируя недовольное шипение персонала, забиралась к нему в кровать, обнимала так, как когда-то он обнимал меня в Новом Орлеане. Разговаривала с ним, прогоняя тишину. В эти моменты Логан прижимался к моей груди спиной и шептал:
— Прости меня. Я снова утонул в ней. В черноте. В гребаной тишине. Я так испугался, что не смогу вернуться к вам…
Я ждала, когда он заснет, а потом выбиралась из кровати и уезжала домой. Вела машину, таращилась на дорогу немигающим взглядом и умоляла себя: продержись еще немного, совсем чуть-чуть. Держись, девочка.
Рядом с Логаном я была сильной. Улыбалась, смеялась, шутила, поддерживала его, подбадривала, успокаивала. А слабой… я позволяла себе быть слабой лишь возвращаясь домой. Скидывала верхнюю одежду прямо на пол, разувалась, проходила в спальню, падала на кровать и сворачивалась клубком. Выпускала на свободу боль и страх и рыдала до тех пор, пока слезы не заканчивались.
Я сжимала в руке телефон, чтобы не пропустить звонок из госпиталя. Чертов смартфон, по которому сама практически не звонила. Потому что не знала, кому позвонить.
Я не хотела тревожить Анну. Мия и Джеймс, Коннор и Лиза, Командор и Элли… все не то! Я не звонила друзьям, потому что не хотела мешать им быть счастливыми сейчас, когда все так сильно пострадали! Когда каждый из них понял, что такое счастье. Что ценно и значимо. И как важно это беречь. Особенно Коннор, который переборол себя, примирился с прошлым и нашел счастье в объятиях любящей женщины.
Я соскальзывала в тревожный сон, вздрагивая и просыпаясь от каждого уведомления, а потом лежала и тупо пялилась на темный экран. Но сама не звонила никому.
Потому что во всем мире был всего один человек, которому я действительно хотела позвонить, с которым хотела поделиться чувствами. Но он не брал трубку.
Дэниел Стоун нарушил данное слово. Уехал, не попрощавшись. Удрал после встречи в палате Логана. Без звонков и сообщений. Без предупреждения.
Когда Дэнни впервые не ответил на мой звонок, я не придала этому значения. Впрочем, как и тому, что он не перезвонил. И когда он не ответил на третий звонок. И на пятый.
Спустя неделю я начала переживать. Дэнни не появлялся в госпитале, не перезванивал мне и не связывался ни с кем из камрадов. Когда я спросила Логана, звонил ли ему товарищ, он тепло улыбнулся.
— Он не из тех людей, кто будет напоминать о себе. Почему ты спрашиваешь?
Я нервно улыбнулась.
— Просто так.
Мужчина смерил меня недоверчивым взглядом.
— Он пообещал, что не уедет, не предупредив. А к обещаниям он относится серьезно.
Я усмехнулась. В груди засело дурное предчувствие.
Кажется, в этот раз это не так.
Еще несколько дней я держалась. Отдавала все время любимому мужчине, а домой возвращалась слишком уставшей, чтобы думать еще и про Дэнни. Но я звонила ему каждый вечер. И каждый раз нарывалась на голосовую почту. На одно и то же сообщение:
— Я не могу сейчас ответить. Видимо, я очень занят. Но я увижу, что Вы звонили мне, и свяжусь с Вами, если этот звонок важен.
Я убирала телефон и засыпала, чтобы восстановить жизненные силы. А утром с улыбкой возвращалась в госпиталь.
Тревога стала перманентным состоянием, и я уже не слишком понимала, из-за чего переживаю. Слишком много всего свалилось на меня. Не хватало еще за Дэнни переживать. С ним все в порядке.
Но почему он не отвечает? И не перезванивает…
***
Когда у Логана начались кошмары… точнее, когда медперсонал связался со мной в первый раз, потому что никто не мог успокоить пациента, мой мир затрещал по швам.
Выходя из палаты любимого на рассвете, я тряслась всем телом. Мне было очень страшно. Я не знала, что с ним происходит и что с этим делать. Вдобавок Логан попросил меня не рассказывать об этом парням. И я согласилась!
Дьявол, я согласилась, не раздумывая!
И сейчас шла по коридору к выходу из госпиталя с расходящейся на волокна душой, бешено колотящимся сердцем и пыталась… А что я пыталась? Дышать я пыталась!
Я села в машину и впервые в жизни пожалела, что не курю.
Пальцы дрожали, когда я достала смартфон, разблокировала экран и уставилась на список избранных контактов.
Джеймс М.
Нельзя.
Коннор.
Нельзя.
Мия Бостон.
Нельзя.
Командор — Стив.
Нельзя.
Элли Психолог.
Нельзя.
Я ведь пообещала Логану, что никому не расскажу! И не могла позвонить никому из них! Никому!
Я пролистнула список ниже… и судорожно вдохнула.
Дэнни С.
Тоска вцепилась в сердце.
Дэнни был единственным человеком, с которым я могла поговорить. А могла и не говорить! С ним я могла молчать, и он не стал бы донимать меня вопросами, прекрасно понимая, как мне хреново!
Я нажала на вызов и прижала телефон к уху. Закусив губу, молилась: ответь, возьми трубку, ну же! Но… нет. Длинные гудки.
Я зажмурилась, сдерживая подступающие к глазам слезы, и помотала головой.
«Дыши, давай, дыши! Дыши!».
Кажется, меня начала одолевать паника.
Нет, не кажется.
Начала.
Перед взглядом яркими вспышками проносились дни, когда Логан был в коме. Первые дни после того, как он вышел из нее. И сегодняшняя ночь — мой мужчина страшно кричал даже тогда, когда я уже была рядом.
Когда в трубке раздался щелчок, я встрепенулась, но лишь для того, чтобы в следующее мгновение закусить губу еще сильнее.
— Я не могу сейчас ответить. Видимо, я очень занят. Но я увижу, что Вы звонили мне, и свяжусь с Вами, если этот звонок важен.
На меня навалилось такое отчаяние, что впервые за последние недели я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО почувствовала себя одинокой. Брошенной всеми.
Хотя бросил меня всего один человек.
Не отдавая отчета в своих действиях, я швырнула телефон на пассажирское кресло, вытерла слезы, завела машину и поехала по просыпающемуся Бостону.
Я ехала по знакомому маршруту, совершенно не понимая куда держу путь, но точно зная, где нужно свернуть. И когда остановилась возле многоэтажного дома, сердце забилось где-то в глотке.
Я выбралась из машины и запахнула пальто, всматриваясь в окна. Кое-где горел свет. Люди начали просыпаться, собирались на работу. Кто-то, вероятно, еще не ложился спать.
Мне повезло. Незнакомый мужчина вышел на улицу и придержал дверь, запуская меня в подъезд. Спустя минуту я поднималась на лифте на нужный этаж.
Я машинально поглаживала пальцем металлическую кнопку с цифрой и вздрогнула от неожиданности, когда лифт с грохотом замер. Двери открылись, и я судорожно вдохнула, вжимаясь плечом в стену кабины.
Что-то останавливало меня.
Впрочем, вполне понятно, что именно!
Во-первых, время визита. Раннее утро! А я приперлась к Дэнни!
Я представила его реакцию и густо покраснела.
«Идиотка, совсем с ума сошла!».
Двери лифта закрылись, и я нажала на кнопку, заставляя их разъехаться в стороны.
Во-вторых, Дэнни не брал трубку. А вдруг он не хочет меня видеть? Вдруг не просто так прячется! Наверняка не просто так и…
Я внезапно разозлилась на этого засранца. На взрослого мужчину, который играл с нами в прятки! И злость заставила меня выскочить из лифта.
Не хочет видеть — пусть скажет в лицо! И плевать на время!
Я подошла к нужной двери и уже занесла кулак, чтобы постучать, но застыла, уставившись на всунутый в щель между дверью и косяком лист бумаги. Воспоминания о крафтовом конверте обожгли нервы, и я невольно поежилась.
«Дыши, Хоуп. Это другое».
Я взяла лист, развернула и вскинула брови. Бланк голосования жильцов…
Сердце ударило по ребрам, когда я увидела дату на документе. Это же… тот самый день, когда Логан вышел из комы, когда мы с Дэнни виделись в последний раз.
Волоски на шее встали дыбом. Дыхание сбилось.
Я громко постучала в дверь.
«Давай, открывай, давай, ну же!».
Но ответа не было.
Постучала еще раз, практически не слыша ударов за гулом крови в ушах.
Снова ничего…
Не знаю, сколько я стояла перед дверью и стучала. Помню, как зачем-то вставила листок обратно в щель, спустилась на лифте на первый этаж, подошла к почтовым ящикам и заглянула в прорезь одного из них, с номером квартиры Дэнни. Помню, как с трудом подцепила ногтями и вытащила какой-то рекламный буклет. Помню тупое оцепенение, навалившееся на меня, стоило увидеть дату.
Вчерашнее число. Совсем свежий рекламный буклет в забитом почтовом ящике.
«Может, он просто не достает почту?».
«Может и не достает. Но чтобы в квартиру попасть, листок он убрать должен был…».
Вернувшись в машину, я вцепилась в руль так крепко, что побелели пальцы. Обида сдавила грудь. По щекам побежали слезы.
Все-таки сбежал. Не предупредил. Бросил нас. Бросил… меня.
Кажется, даже земля на несколько секунд перестала вращаться…
***
Я не переставала звонить Дэнни. Я делала это каждый день в надежде, что ему надоест видеть мой номер на экране смартфона, и он все же ответит. Или заблокирует.
Мне было обидно. Так, что плавились легкие.
Мне было горько. Так, что слезы наворачивались на глаза.
Мне было больно. Не так, как после очередной ночи в больнице, но все же.
Дэниел Стоун сбежал. И каждый раз, набирая его номер, я злилась и обвиняла друга в том, что мне паршиво. Что он не рядом. Что я не могу с ним связаться.
Я звонила ему и каждый раз слушала одно и то же сообщение:
— Я не могу сейчас ответить. Видимо, я очень занят. Но я увижу, что Вы звонили мне, и свяжусь с Вами, если этот звонок важен.
Едкий голосок в голове шептал: «Что ж… Видимо, твой звонок не важен». И я рычала и отбрасывала смартфон. И злилась на Дэнни до багровых кругов перед глазами за то, что он пропал. И на себя злилась, потому что чувствовала себя дурой.
Недаром Логан часто повторял: горячая голова — гарант поражения. Моя горячая голова, угнетаемая усталостью и нервным истощением, подбрасывала такие мысли, что становилось тошно от самой себя.
Я ведь действительно думала, что наши отношения наладились за то время, пока Логан был в коме. Я верила, что мы с Дэнни сблизились, стали друзьями! Ведь он так помог мне! Он был рядом, не задавая идиотских вопросов, не давая ненужных советов. Не спрашивая: «Эй, как ты себя чувствуешь?».
ХРЕНОВО, МАТЬ ТВОЮ! НЕУЖЕЛИ НЕПОНЯТНО?!
Дэнни просто был рядом. Несмотря на то, что был влюблен в меня, и я эгоистично этим пользовалась. Он держал меня за руку, и мне становилось лучше. Как тогда, в машине, когда он напомнил, почему я должна бороться. Почему не имею права сдаться!
Или как тогда, у него дома. Когда я впервые за несколько дней беспробудного кошмара почувствовала себя… хорошо. Потому что рядом был тот, кто понимал меня. Кто хотел помочь и помогал.
Может, он злится из-за той ночи, когда я попросила его остаться со мной в одной комнате?
Возможно, так оно и есть. И я корила себя за это каждый раз, когда он не брал трубку. Я хотела извиниться, но Дэнни не давал мне шанса.
Да, я использовала его. И от этой мысли становилось совсем паршиво. И я пыталась оправдаться, придумать хоть что-то, что могло бы обелить мое имя! И придумывала, задавалась вопросом:
«Может, ты все придумала? Что отношения наладились. Что вы стали друзьями. Что он был рядом, потому что хотел помочь. Может, не этого он добивался, а, Хоуп?».
Эти мысли поднимали волну ярости, и становилось легче.
Я обвиняла Дэнни в трусости и во всем, что приходило мне в голову.
Так было легче — злиться вместо того, чтобы скучать по нему.
Но я не могла заставить себя перестать звонить ему.
***
Камрады звонили каждый день. Элли — раз в несколько дней. Мия постоянно присылала идиотские картинки и пошлые шутки. Они предлагали приехать, составить компанию, но я была либо слишком уставшей, либо слишком злой, чтобы с кем-то видеться.
Я чувствовала себя ужасно одинокой, но мне хотелось быть одной. Потому что только так я могла позволить себе быть слабой. И друзья относились к моему желанию с уважением.
Почти всегда.
В один из вечеров ко мне без предупреждения приехал Коннор. Он вел себя странно. Избегал моего взгляда. Говорил тихо и неразборчиво и выглядел так, будто провинился и искал поддержки. И я сорвалась, наорала на него.
Потому что устала быть сильной! Потому что ХОТЯ БЫ ДОМА мне нужно было побыть слабой!
Я кричала на друга, выплескивая боль и отчаяние, а он слушал и молчал. Его осунувшееся лицо с темными кругами под запавшими глазами разозлило меня еще сильнее, и я попросила его уйти.
Перед уходом Коннор застыл в коридоре, нервно сжимая костыль. Я не могла заставить себя посмотреть на него, опиралась спиной об стену и гневно раздувала ноздри.
Он тихо попросил:
— Посмотри на меня.
Я раздраженно повела плечами и подняла взгляд. Друг грустно улыбнулся.
— Не делай этого.
Я прикрыла глаза и потерла лоб кончиками пальцев.
— О чем ты?
— Не отгораживайся от нас. Ты отгораживаешься от людей, которые хотят тебя поддержать.
— Спасибо, но…
— Разреши нам сделать это.
Я замолчала на полуслове. Усталость взяла верх. Ноги стали ватными. Я слепо зашарила рукой по стене, пытаясь ухватиться за что-нибудь, лишь бы не рухнуть на пол.
Мне нужна была поддержка. Помощь. Сильное плечо. И друг оказался рядом.
Костыль с грохотом упал на пол. Коннор обнял меня и прижал к себе.
— Я с тобой, слышишь?
Я горько всхлипнула и вцепилась в его куртку. Слезы потекли по щекам против воли. В голове на повторе крутилось: я устала, я больше не могу, не могу больше быть сильной, не хочу, я не справляюсь, я слишком устала…
Мужчина шептал:
— Я всегда буду рядом, когда понадоблюсь, слышишь? Просто скажи — и я буду рядом.
А я рыдала, сгорая от стыда из-за недавней вспышки гнева. Ведь Коннор — мой лучший друг. Он хочет быть рядом! А я не подпускаю его, потому что… Да я могла назвать с десяток причин, почему оставалась одна! Но точно знала — снайперу на них плевать. И он будет рядом, даже если весь мир обернется против меня.
Я вспомнила Дэнни. Грудь пронзила боль. Тоска вгрызлась в сердце.
Коннор был рядом против моей воли, потому что знал, что мне необходим друг. А этот засранец сбежал.
Я начала задыхаться от злости на мужчину, который был нужен мне. Но гораздо сильнее я злилась на себя. Из-за того, что так сильно нуждалась в этом паршивце, так сильно скучала и отталкивала людей, которые любят меня и хотят помочь!
Коннор обнимал меня, гладил по волосам и шептал:
— Я всегда буду рядом. Только позови.
А я рыдала в плечо одного друга, отпуская другого.
Не важно, что испытывал ко мне Дэнни. Не важно, как сильно я скучала по нему. Я должна отпустить его…
Не знаю, сколько времени мне потребовалось, чтобы успокоиться. Я осторожно оттолкнула снайпера, вытерла слезы и нервно рассмеялась.
— Точно? Не врешь?
Он нежно улыбнулся и поцеловал меня в лоб.
— Я никогда не врал тебе. И никогда… не совру.
Коннор запнулся в конце фразы, но я не придала этому значения. Когда мы снова встретились взглядами, меня ожег сильный стыд. Он выглядел по-настоящему дерьмово. Ему было не легче. Ведь он винил себя в том, что навлек на нас опасность, пусть даже гипотетическую.
— Я тоже… рядом.
— Знаю, Хоуп. Ты всегда придешь на помощь. И не отпирайся! Ты сама говорила, что друзья нужны именно для этого, помнишь?
Я вопросительно уставилась на Коннора, и он засмеялся.
— Мы помогаем друг другу, как бы тяжело это ни было для нас самих…
Когда он ушел, я умылась и забралась в кровать. Я чувствовала себя раздавленной и опустошенной, но должна была кое-что сделать.
Я разблокировала экран смартфона, зашла в адресную книгу и забила в поиск знакомое до боли имя: Дэнни С.
Я смотрела на буквы, а перед взглядом стояли зеленые глаза, полные тревоги и заботы.
Чертов Стоун, почему ты сбежал?
Мне не хотелось думать про это, но каждому из нас, чтобы успокоиться, порой необходимо знать причину поступка другого человека. Словно это могло освободить нас, помочь простить боль, что нам причинили, забыть про муки, что мы испытали по чужой вине.
Я зажмурилась и помотала головой, пытаясь заткнуть внутренний голос, который ехидно прошептал: «Вероятно, потому что в нем наконец-то проснулась гордость. Ты использовала его чувства. А ведь он ПРОСИЛ НЕ ИГРАТЬ С НИМ, помнишь?».
Я не играла с ним в ту ночь. В ту ночь он был нужен мне.
Пластиковый чехол смартфона жалобно заскрипел в моих пальцах.
Какого черта?! Неужели я настолько сильно задела его?! Неужели так сильно обидела?!
Я нажала на вызов. В динамике раздались гудки. Все как обычно.
Я слушала их и часто дышала, скрипя зубами. И молилась, чтобы он взял трубку. По всем законам жанра драмы ИМЕННО СЕЙЧАС он должен ответить, чтобы я обматерила его так, что даже Джеймс покряхтел бы и отвел взгляд.
Щелчок был похож на выстрел. Контрольный, в голову. А потом в динамике раздался голос Дэнни:
— Я не могу сейчас ответить. Видимо, я очень занят. Но я увижу, что Вы звонили мне, и свяжусь с Вами, если этот звонок важен.
Я знала эти слова наизусть. Я прослушала их, кажется, сотни раз. И каждый раз проговаривала про себя в надежде, что послание изменится хоть на один звук.
Но… нет.
Финальный звуковой сигнал — и я прорычала в трубку, записывая первое и последнее голосовое сообщение:
— Пошел ты к черту, Дэнни Стоун. Видимо, ты никогда не наберешься храбрости объяснить, почему сбежал. Пошел ты к черту!
Я сбросила звонок, отшвырнула телефон и закричала, уткнувшись лицом в подушку. Вина, злость, отчаяние — все отступило перед лицом страшного зверя, который мучил меня по вечерам.
Я тосковала по засранцу, с которым мы только-только наладили отношения. С которым, как мне казалось, наконец-то подружились. И не только я! И Логан тоже!
Сукин сын Стоун бросил всех нас…
Проснувшись утром, я пожалела об оставленном голосовом сообщении.
А вдруг, прослушав его, он вообще никогда не появится?!
Горечь заполнила рот, но я встряхнулась.
Значит, так тому и быть. Я должна думать о себе. О моем мужчине. О нашем ребенке.
***
Чем лучше становилось Логану, тем яростнее он спорил. Сначала на тему того, что обезболивающие ему не нужны. Он твердил, что из-за них ему снятся кошмары. И каждый раз бросал на меня виноватые взгляды. Но я лишь улыбалась в ответ, холодея нутром.
Чем дольше его мучили кошмары, тем сильнее я убеждалась — дело не в лекарствах. Но, кажется, Логан был не готов принять этот факт. И когда врачи, скрипя зубами, согласились на его условия, я прикрыла глаза и взмолилась, чтобы мой мужчина оказался прав.
Но одной победы над медперсоналом ему было недостаточно. Едва встав на ноги, он заявил, что ему пора заниматься спортом. И на каждое возражение уставших от его напора докторов широко улыбался и повторял:
— Чем дольше буду откладывать, тем дольше буду восстанавливаться, разве нет?
Его не смущал тот факт, что он не мог толком ходить. Что физиотерапевт, мужчина в два раза меньше Логана, трусливо поглядывал на меня при каждом разговоре с пациентом. Видимо, надеялся, что я смогу вправить этому парню мозги.
Но я не была на это способна. Как и Джеймс, Коннор и даже Командор.
Логан слишком сильно хотел убраться из госпиталя и вернуться в строй.
А я хотела придушить его подушкой во сне.
Но потом вспоминала себя с загипсованной ногой. Ощущение беспомощности. Ненависть к себе. За то, что слаб. Болен.
И я устало вздыхала и улыбалась. И повторяла про себя:
«Дыши, Хоуп, просто дыши. Еще один день, и станет легче».
И с каждым днем действительно становилось легче. Логан поправлялся, становился сильнее, выносливее. Он много ходил, часто тренировался. Обнимал меня крепче. Целовал жарче. И все реже просыпался по ночам.
Доктора проверили все, про что писали в учебниках и справочниках по медицине. Сделали все анализы, которые могли. Фраза: «Нам нужно провести еще один тест» стала обыденной.
В тот день, когда док с улыбкой сообщил, что мой мужчина может отправиться домой, я едва не разрыдалась от облегчения.
Логан осторожно подхватил меня и покружил над полом.
— Домой, слышишь? Я возвращаюсь к тебе, домой…
Он поставил меня на пол и зажал в кулаке жетон, висевший у него на шее.
— Домой. К вам…
Когда спустя пару дней мы покидали палату, док протянул Логану руку.
— Мистер Грин, судьба подарила Вам еще одну жизнь. Берегите ее.
Логан ответил рукопожатием и прижался губами к моему виску.
— Вы даже не представляете, насколько правы, док.
Мое сердце мучительно сжалось от любви и нежности.
Еще одна жизнь.
Я заглянула в разноцветные глаза любимого и, наконец, почувствовала себя живой. После шести недель мучительных, полных переживаний дней, одиноких, полных слез и боли ночей мой мужчина ехал домой…
