Роковое клеймо

Delia Ree

Не разводите руками, не веря, что можно перевернуть жизнь одним несчастным случаем в детстве. С героиней книг это произошло, когда она обварилась кипятком. Шрамы на лице определили ей один путь – быть выбранной тому, кому она была удобна, чтобы нести крест одинокого существования с ненавистным человеком, чтобы увидеть яркий всполох забрезжившей любви и поплатиться за нее до конца своих дней, так и не увидев, как плод этой любви – сын, пережив годы сиротства и страдания, обрел настоящее счастье.

Глава 8

2012 год

Марат приоткрыл окно, впуская свежий воздух. Он вздохнул и покрутил пальцами склеенные листы письма. Будто смутно, но догадывался, что произошло с Дарией. Еще пока трудно было сказать, вернее, назвать ее матерью. Так странно. Он сел за стол, но снова поднялся и подошел к окну. Ему будто не хватало воздуха. Странное волнение охватило сердце. Он обернулся и глянул на стол, на пожелтевшие листы письма. Вот оно, его тайна рождения, судьба матери. Он, обычно всегда с перегибом жесткий на некоторые вещи, возможно, изрядно цинично воспринимающий чьи-то взгляды на жизнь, вдруг почувствовал, как ему дорого это послание. Как ему хочется знать все, обязательно знать все. Он чувствовал, понимал в глубине своего сердца, что это не простая история, что там, в прошлых годах произошла трагедия повлекшая за собой череду событий, где жизненная волна накрыла судьбы тех, кто, так или иначе, потонул волей злого рока, в пучине произошедшего. И он ошибался, считая эту женщину лгуньей. Невозможно придумать боль, которая читается среди строчек. Игра судьбы, исход которой был не предсказуем, привел к тому, что есть сейчас, к тому, что стало причиной, по которой он, Марат, был оторван он матери, семьи и родных. Вот только кто повлиял на это, на его мать или что-то еще произошло?

Он вернулся к столу, сел. В голове звенело тысяча вопросов. Он обхватил голову руками, опираясь локтями на стол. Потом взял себя в руки и стал читать дальше.

«Я смотрела на подругу невидящим взглядом. Она все что-то говорила и говорила. Слова до меня доходили медленно и глухо. Не знаю, сколько я тогда пробыла в оцепенении. Но потом, что-то внутри щелкнуло. Что-то встряхнуло меня. Я усадила подругу перед собой и буквально приказала рассказать все, что она знала»…

1972 год

…Айгуль захлопала ресницами, не веря, что это сейчас перед ней Дария. Та смотрела строго и прямо в глаза.

— Ну…

Подруга облизала пересохшие губы, открыла было рот, чтобы сказать, но слова застряли в горле.

Айгуль отстранилась назад и еще раз посмотрела на Дарию. Ее глаза потемнели, волосы выбились из-под ободка. Она тяжело дышала, но терпеливо ждала, когда Айгуль решится сказать главное.

Та нелепо дернула плечом, так же улыбнулась, от чего губы некрасиво скривились уголками вниз.

— Ты что ничего не знаешь? — переспросила подруга.

Дария медленно замотала головой.

— Ну, а что говорить то, ты же, ну… согласи… то есть все что я знаю…

— На что я согласилась?

— Замуж выйти, — пролепетала еще несколько минут назад бойкая подруга, растерянно озираясь куда угодно, лишь бы не встретиться взглядом с Дарией.

— Значит, я должна выйти замуж? — тихо переспросила она, туманно, будто и сама не могла понять, кто сыграл такую шутку с ней.

— Только, пожалуйста, не говори, что это я, — умоляюще прошептала Айгуль, — твоя мама хвалила Алла, что ты приглянулась одному человеку, который желает взять тебя замуж. Что ты тоже согласна, тем более он столько всего сделал для вашей семьи. Ну, ведь это не удивительно, Дария! Это ведь он устроил отца на работу и помог со свадьбой Бауржана и..

— Молчи! — вдруг выпалила Дария и закрыла уши ладонями.

Гул в ушах будто проник в голову, застучал нелепо возникшей болью, проникая холодом в кожу, от чего мурашки сковали руки неприятным ощущением.

Дария опустилась на лавочку и устремив пустой взгляд вперед. Что-то прокатилась по ее сознанию, что-то невероятное, словно волна, холодная, леденящая душу волна, окатила ее так, что даже всхлип не успел вырваться наружу, застряв в сердце, словно кость у подавившегося человека, больно раздирая внутренности, не позволяя нормально дышать.

Она застыла, а вместе с ней и время, внезапно замерло всего лишь на какие-то минуты, а показалось на вечность. Только эта вечность вдруг стала разворачиваться огнем, выжигающим чувства, оставляя следы ожогов не хуже чем те, что избороздили ее лицо, и будто горстка пепла оседая на ее хрупком сердце, заставил вернуться в недавние моменты прошлого.

Все стало сходиться, будто кубик Рубика, который долгое время не удавалось правильно раскрутить, разобрать по цветам. То там, то тут не хватало нужного квадратика и вот, новость, такая простая новость разрешила то, что не складывалось в самом начале.

Дария отрешенно глянула на сидящую испуганную подругу, потом повернулась в сторону дома, заглянула в горящие окна, но уместить в своей юной голове то, что услышала только что, не могла.

Она видела, как мама суетиться по кухне, пришел Бауржан с работы, усадил сына на колени, Бахыт помогала маме, отец что-то делал возле печки и все они, ее семья, они все причастны к тайне!? Нет, для них это не тайна, это она, глупая уродливая дурочка, которую, как маленькую обвили вокруг пальца.

Айгуль что-то говорила, но Дария уже не слушала. Она решительно заскочила на крыльцо дома, распахнула дверь и словно обезумившая влетела на кухню.

— Ма…

Ее глаза светились сумасшедшим блеском. Дария вскинула руками в немом вопросе, переводя взгляд то с матери на отца, то на брата с его женой.

— Ведь это не правда, да? Вы же не могли так, да? Вы продали меня?

Мама затряслась, вдруг почуяв, в чем причина такого состояния дочери, выронила хлеб на стол, но сказать ничего не смогла.

Видя, что мать сейчас потеряет сознание, отец подскочил к ней и закричал на Дарию.

— Ну чего ты тут устроила!

— Я?! Вы! Что сделали вы? Мама! Это же не правда?!

Губы матери задрожали и затрясся подбородок. Она знала, она хорошо знала, что этот день наступит, только как быть дальше не видела. Она умоляюще смотрела на дочь, а потом перевела взгляд на кого-то позади Дарии. Это была Айгуль. Матери не трудно было догадаться, как дочь узнала правду. Она подняла руку на стоявшую в проходе девушку, рука ее мелко затряслась и мама упала на руки отца….

2012 год

…« Тот момент для меня был как в тумане. Будто все что происходило, было не со мной. Я стояла в оцепенении и наблюдала, как мать укладывают на диван, как бегает женге, что-то кричит отец и брат, плачет маленький племянник. Я не видела, как ушла подруга, ее выгнали со словами, чтобы она больше не появлялась в нашем доме. А я все продолжала стоять и смотреть на эту комнату и родных сквозь туман.

У мамы случился инсульт. Ее увезли в районную больницу. А меня будто перестали замечать. Так словно я была невидимкой. А если и замечали, то с таким укором, будто это я виновата, в случившемся с мамой. Хотя, конечно, я. Ведь нужно было молчать, а не устраивать трагедии из блага, что делали родители для меня. Так мне сказал моя сестра Лейла, когда узнала о маме»

1972 год

…Лейла стукнула ладонями по столу, за которым сидела Дария, так что от неожиданности та вздрогнула.

— Если мама умрет, — процедила Лейла сквозь зубы, — я удушу тебя!

— Лучше сделай это сразу, — покорно произнесла Дария, не поднимая глаза на сестру.

— Не успела я выйти замуж, порадоваться, как ты здесь решила устроить скандал! Что голос хотела свой показать?!

— Нет, — еще тише произнесла девушка, разглядывая свои ладони.

— Родители горбаться, чтобы все мы были обеспечены, счастливы! Радоваться надо, что тебя хоть кто-то берет замуж!

Лейла так неожиданно подскочила к Дарие, что та вжала голову в шею, словно как раньше, когда была маленькой, а сестра за любую провинность могла побить ее. Сестра схватила Дарию за плечи и заставила подняться с места. Подтолкнула к зеркалу и выпалила ей:

— Ну, смотри на себя! Смотри! Принцесса! Ты должна благодарить маму и папу, что они согласились выдать тебя замуж! Он обеспеченный человек, ты будешь, как сыр в масле кататься! Он же помог со свадьбой и братьев устроил! А этот дом?! Это же все он!

Дария смотрела на свое отражение, а по шрамам потекли слезы. Каждое слово Лейлы было как приговор, словно та втыкала толстые иголки ей под кожу и прокручивала их, вонзая до самого сердца. Слезы щипали лицо, а она стояла и смотрела, как сестра все высказывает ей, укоряет, обвиняет в болезни мамы. Ее лицо исказилось, стало некрасивым, будто это маска на лице Лейлы. Ее рот ходуном ходил, то растягиваясь безобразно, то выплевывая со слюнями гадости в адрес Дарии.

Она помнила себя маленькой, как сидела рядышком с сестрой и наблюдала, как та прихорашивается перед зеркалом, как примеряет сережки и заплетает волосы. Какой же она считала Лейлу красивой! Иногда, когда Лейла была в настроении, то позволяла Дарие расчесывать ее волосы, но до первого запутанного локона, после чего Дария получала взбучку и убегала прочь, чтобы там, позабыв обиды, перед своим маленьким зеркальцем копировать старшую сестру, кокетничать и не замечать кривых шероховатых шрамов.

Только сейчас они стали взрослые, а слова были въедливыми, как кислота, растворяющая добро.

Дария медленно увернулась от руки Лейлы, встала так, чтобы быть напротив нее, потом тихо и спокойно спросила:

— А ты сама тоже благодарна, что тебе провели свадьбу и ты живешь не хуже сыра в масле?

Лейла замерла, не ожидая, что всегда подчиняющаяся сестренка вдруг осмелиться перечить ей.

До нее дошли слова Дарии. Она вспыхнула яростью и ударила ее по щеке.

— Запомни мои слова! Каждое слово, что я тебе сказала, и главное не забывай об этом! Выздоровление мамы в твоих руках. Ты пойдешь к ней и скажешь, что согласна на это брак!

2012 год

«Так вот я и узнала, что тот таинственный человек и гость в нашем доме это был мой будущий муж. Человек, который убедил моего отца в выгоде этого брака. Вот почему они так странно вели со мной, прятали взгляды. Я не могла вспомнить лицо будущего мужа, не знала, какой он по характеру, знала только то, что он вдовец, старше меня на двадцать четыре года и у него три сына, старшему из которых столько же, сколько и мне. Он действительно помог нашей семье выбраться из нищеты, встать на ноги, обеспечил всех моих братьев и сестер, но какой ценой? Страх матери был оправдан, если бы я не согласилась, они бы не смогли даже до конца своих дней расплатиться за все затраты этого щедрого человека. А может я так сильно преувеличивала тогда? Да и что я могла думать, я не знала элементарных вещей, что значит быть женой и стать женщиной. Я не верила до последнего, что я не сплю, что это происходит со мной. Что вообще такое возможно в нашем современном мире. Меня лишили всего. Даже подруги, с которой я могла посекретничать и отвести душу. Оно было и понятно, ведь Айгуль могла плохо повлиять на мое практически рабское подчинение родным. Мама поправлялась. Это было самое главное на тот момент»…