Pwatu

Danil Alaya

Это – улучшенная и дополненная версия виртуальной реальности. Ой, то есть моего произведения. Это удивительно, но по объёму получилась моя первая повесть. Спасибо всем людям и всем обстоятельствам, которые препятствовали мне всё это время, пока я писал. Если бы мне ничего не мешало, то я бы не старался специально и назло всему дописать свою историю до последней точки. Нас не сломить, хоть ножом режь. Всем, кому хоть что-то понравилось в моей писанине – посылаю свою частицу любви.

Глава 3 — Блеклая надежда

–…Ой, а это где это я? Это я у себя что ли?

— Данил, господи! — вскрикивает Мария, бросается к Данилу и наклоняется над ним.

— Привет, Машечка. А у тебя чего лицо такое мокрое?

— Из-за тебя вообще-то…

— А, да? Эммм, тогда извини, я не хотел, чтобы так вышло. Мне, конечно, нравится видеть тебя такой, ну, то есть, мне жаль, что я заставил тебя переживать, но мне очень приятно, что ты вот… Умммх, ты наверно поняла, да?

— Да, да, я всё поняла. Не перегружай себя сейчас, пожалуйста.

— А, всё, я сформулировал мысль. Спасибо, что ты всё ещё ко мне небезразлична, вот…

— Я всегда была к тебе небезразлична.

— Это радует… А что случилось-то, можешь рассказать? Если я там от змеюки помер, а теперь снова живой, то… Да!!! Ура!!! — Данил бойко вскакивает с кровати и победно поднимает руки вверх, сжимая кулаки.

— Осторожно! Не надо так резко вставать, тебе ещё рано!

— Да какой рано, я вообще не чувствую боли!.. Ой, почувствовал. И зачем я это сказал?.. Так, рука перебинтована и обработана, клёво. Но, но… Сыворотка работает, понимаешь?! Я просто кчау!!!

— И всё же, тебе нужно успокоиться и окончательно прийти в себя.

— Ну ладно, как скажешь, — Данил понижает свой тон и улыбается Марии.

— Вот так, а теперь сиди здесь, а лучше ложись обратно и набирайся сил, а я позову к тебе Диму с Матвеем и сделаю тебе покушать.

— Вы очень любезны и милы, моя благодарность не способна это выразить, — ухмыляется Данил.

Спустя десять минут разговора Дмитрий заключает:

–…Ну вот, а мы не позволили этим невеждам забрать тебя, и правильно поступили. Затем мы занесли тебя сюда и пошли порядок наводить, а с тобой всё это время сидела Мария, спасибо ей огромное за это.

— Ребят, если честно, я понятия не имел, что вы так за меня печётесь. Зачем вам это надо? Я же просто, как бы, винтик в этой машине. Сломался я, и вы, другие винтики, меня здесь заменили, и всё. Как говорится — не ты, так кто-нибудь другой. И я всецело убеждён в том, что вы сами и без меня бы управились. А Дима вам был бы прирождённый старший сотрудник. Он обладает рядом лидерских качеств. Это тот человек, к которому всегда можно обратиться: «Димооон!» И он вас не кинет.

— Что ж, спасибо за такую лестную оценку, Данил. Но даже если мы бы и справились, и завершили бы проект, то какой ценой? Без тебя наша работа шла бы гораздо труднее и мучительней, потому что были бы утеряны твои знания и опыт. И потом — мы все просто ценим тебя, как учёного и как человека, правда, коллеги? — вопрошает Дмитрий.

— Это правда, тут никто не готов рисковать тобой, — подтверждает Мария.

— Да, подписываюсь под каждым словом, — соглашается Матвей.

— Хм, ну, — Данил мотает головой, — мне всё больше начинает казаться… Что мы друзьяшки?

Мария рассмеялась.

— Если так будет угодно — да, — улыбается Дмитрий.

— Хе, я понял. Постараюсь отплатить вам той же монетой.

— Ну так что, как оно там было? — интересуется Матвей, — видел рай, или загробную жизнь, или ещё что-то подобное?

— Неа, ничего такого. Приснился только сон, в котором я несусь со всей дури на слона, а он боится и удирает от меня. Странный сон, к чему бы это…

— Погоди. То есть медики постановили, что ты умер, а тебе снился сон? Получается, что твоё подсознание ещё функционировало?

— Кстати да. То ли мне эти врачи диагноз неверный поставили, то ли они поставили мне его умышленно, либо же… Либо это и есть причина, по которой медоеда после укуса змеи считают умершим! Возможно, наш текущий уровень развития медицины ещё не позволяет нам диагностировать ту мозговую активность медоеда, которая происходит с ним во время его комы! Однако, это всего лишь теория, друзья. Нам с вами столько всего ещё предстоит изучить. А пока — у меня у самого есть множество вопросов к вам, так что если не возражаете, пойдёмте вместе в лабораторию.

— А покушать?

— О да, Малюля, я всё скушаю. В общем, подождите меня чуть-чуть, хи-хи, ладно?

Данил появляется на месте эксперимента:

— Начнём. Итак, мой первый вопрос. Что с террариумом, ёлки-палки?

— Ты имеешь в виду, почему он открылся? — уточняет Дмитрий.

— Ага, я это имею в виду. Никто не знает?

— Я знаю, — отзывается Матвей, — я сейчас во время уборки запер его нормально ключом, тянул дверь со всей силы на себя — и угадай, что произошло?

— Что?

— Ничего. Ты забыл закрыть на замок. И убрать ключ. Он оставался в скважине неповёрнутым. Если бы ты не забыл, то змея выбила бы эту дверцу сама, и замок сейчас лежал бы сломанный где-нибудь на полу. Но нет, она её отнюдь не выбивала — она просто спокойно и беспрепятственно отворила себе проход.

— Хм. Дай-ка взглянуть… И правда.

— Какой кошмар, Данил! — сокрушается Дмитрий, — это же выходит, что если бы ты запер её тогда, то нам не пришлось бы пережить всю эту жуть, и эксперимент завершился бы для всех безболезненно, и ты бы…

— Да-да, я знаю — я балбес, я балда, бла-бла-бла… Я просто в тот миг думал о том, как всё классно. Предпочитаю не обращать внимания на такие приземлённые мелочи, как замки.

— И это вышло тебе боком, — отмечает Матвей.

— Ну кто знает, может оно и к лучшему. Препарат же всё-таки протестировали, хех. Пускай и не так, как планировали. Чуваки, а что с крысёнышем-то нашим? Где он?

Дмитрий откликается после небольшой паузы:

–…Он погиб. И мы так и не выяснили, почему. Кобра не успела его укусить, не успела! Это говорит лишь о том, что всё дело в сыворотке. Это она его погубила. Он не очнулся сорок минут назад, в отличие от тебя. Не очнулся и сейчас, я проверял.

— Эммм, это как так? Мы дозировку учли?

— Учли.

— Специально же под его вес подстраивались. Мда, что-то тут не так… Разве препарат действует только на человека? Я не понимаю, почему… Короче говоря, это провал, судари. Теперь мы вынуждены исправлять наши косяки. Но мне отчего-то кажется, что косячу, по обыкновению, я один.

— Я час назад заказал нам самое новейшее оборудование для исследования генетического кода, Данил. Нам следует ещё раз подробно изучить структуру ДНК медоеда, но уже сделать это по последнему слову техники. Вот, иди сюда, к ноутбуку, смотри, что нам пришлют.

–…Круто. А сразу снабдить себя этими приборами мы не могли? Ну, перед тем, как отправиться сюда.

— Они вышли в массовое производство спустя несколько дней после того, как мы оказались в ЮАР.

— Ха-ха, а мы везучие псы, верно? В общем, ждём новое оборудование и там с помощью него разберёмся, что в инъекции убило нашего зверька. А змея как?

— Змея нормально, что с ней станет, — с сарказмом протягивает Дмитрий, — злодеи у нас долго живут. Сидит себе в своём домике — сытая и наверняка недовольная тем, что не удалось сбежать.

Матвей взывает к ребятам с негодующей задумчивостью:

— Я так и не понял, что мы вообще забыли в Южной Африке, а тем более в самой её глуши. Зачем мы здесь, среди жаркой пустыни, нищеты и смертельно опасных зверей представляем передний край науки, если мы могли заниматься этим в своей стране? Я уверен, что у нас был выбор в эту пользу.

— Так в том-то и суть, что выбора не было, — объясняет Данил, — ну, кроме выбора отказаться от разработки препарата вовсе. Где б мы в России взяли медоедов для исследований? Из зоопарка? А ядовитых змей? У хозяев змей? Да нам никто не разрешил бы ставить над ними такие рискованные опыты. С неподтверждённой генетической сывороткой, с вредным усыпляющим газом и так далее. Это вам не двадцатый век — сейчас законы о защите животных строгие пошли, вот только иногда это идёт в ущерб таким экспериментаторам, как мы. А тут подопытных бери — не хочу. По договору ЮАР запретила российским охотникам перевозить свою фауну в Россию для наших изысканий, но зато разрешила отлавливать её на своей территории в энном количестве, а конкретно нашей группе позволила брать с медоедов всевозможные анализы, вводить наш препарат любым особям и всё такое. Но опыты проводить тоже только в этих землях. Им это просто самим выгодно. Они так всегда в курсе, какой у нас прогресс в работе, и когда всё будет готово, они хотят первыми запустить производство сыворотки, чтобы сначала распространить её на Африку, и это в принципе логично. Ну а России выгодно, что это её учёные всё изобрели, и поэтому она будет иметь нехилый процент от продаж этих шприцов с нашей инъекцией. Если бы не этот договор, мы бы с вами вообще тут не собрались и не взялись бы за такое необходимое миру дело. Так что вот так. Грязная политика, как всегда. Политика, из-за которой наша с вами безопасность ограничивается охранниками лаборатории и докторами, которые не поверили, что я воскресну. Это всё печально, разумеется. Хотел бы я, чтобы учёные всего мира не зависели от государства, которое им по случайности рождения довелось представлять.

— Всё не так уж плохо, Данил, — уверяет Дмитрий, — ибо мы здесь все вместе, живы-здоровы и полны энтузиазма продолжать!

— Ну, до твоего-то энтузиазма мне явно далеко. А помните, как мы пилили сюда? А потом ещё обратно пилить, ой-ё. Из Хотазела на машинах до Кимберли, потом от Кимберли на поезде до Претории, затем из Претории на самолёте в Москву, а дальше я из Москвы пересаживаюсь на рейс до Екатеринбурга, хе-хе. Когда день этот наступит, интересно.

Мария, заседавшая в другом конце лаборатории и услышавшая весь этот разговор, подступает к Данилу с камерой:

— Я хочу удалить то, что мы записали. Я даже не стала пересматривать этот ужас.

— Да ладно тебе, я толкал не такую уж и глупую речь…

— Хорошая шутка, но ты понимаешь, что я не про это.

— Да конечно удаляй, раз тебе неприятно.

— Ура, сию минуту.

— Ух, теперь нам нужно передать в Министерство письменный отчёт, раз видео не получилось.

— Угу, мне опять придётся его составлять.

— Ну Марий Эл, эта часть нашего общего труда прекрасно для тебя подходит. Я ведь в писательстве как-то не очень…

— Шутник, зато я очень даже, да? — усмехается Мария, — а для меня эта отчётность — просто какой-то вынос мозга. Всё, мозг не выйдет. Его вынесли. Спасибо.

Данил хохочет над Марией и над тем, как забавно она это произносит.

Через некоторое время Данил выбирается к вольеру, где ютится тот, кто первым предоставил свои анализы, тот, с которого начиналось всё исследование — медоед по прозвищу Тютю.

— А всё-таки здорово я тебя назвал, — обращается Данил к нему, — пусть никому и не понравилось. Тютю. А ты мне сегодня жизнь спас. Ну, не то чтобы я боялся умереть. Не, я был готов. И ребята беспокоились из-за меня, но я нет. Хе, а мы с тобой теперь братья, смекаешь? Твоя ДНК у меня. Хотя тебе, естественно, наплевать. Тебе на всё наплевать, да…

Пока длится этот монолог с намёком на диалог, Тютю оглядывается по сторонам и изредка посматривает на Данила своими маленькими, круглыми и чёрными глазами, полными безразличия.

— Ха, хотел бы я быть, как ты. Всегда на всё плевать. Но мне просто грустно от того, как у меня всё происходит. В жизни везде просчёты, погрешности, упущения, и, казалось бы, пора бы уже свыкнуться с тем, что я просто сам по себе такой, но не это ли и наталкивает меня на грусть после каждой такой ситуации? Очень удобно болтать об этом только с тобой, потому что наша группа не должна чувствовать, что их руководитель, по большому счёту, ничегошеньки не знает о том, а будет ли завершён проект, а сможем ли мы достичь того, чего от нас ожидают, и смогу ли я сдюжить всё то, что они ждут от меня. Ну а ты — вряд ли любишь покручиниться, как я. Однако ж я не буду порываться быть похожим на тебя, поскольку на мою долю выпала судьба человека, а не медоеда, и я приму свою участь именно такой.

Голос Данила улавливает Мария, которая приближается к нему сзади, примечая Тютю:

— Ты с ним разговариваешь?

— Ага.

— И что он отвечает?

— Говорит, что ему абсолютно накласть на мои слова, просит меня не сотрясать воздух всуе и оставить его уже в покое.

— Ну надо же, ты после сыворотки медоедов начал понимать, — с наигранным удивлением покачивает головой Мария.

— А то.

— Ты и вправду думаешь, что ему настолько всё равно?

— По их поведению это отчётливо видно.

— Ясно. Ну, я в зверях не так разбираюсь, как в людях.

— Конечно. Сперва ты хотела стать филологом, затем психиатром, потом психологом, а в итоге вместе со мной принялась за биологию, когда мы, наконец, встретились с тобой в реальности, — невольно улыбнувшись, ностальгирует Данил.

— Всё верно, ещё про музыку не забывай, — нервно вспоминает Мария об этом прошлом.

— Мда, вся эта подростковая тема с интернет-общением на расстоянии — это тот ещё отстой, через который нам пришлось пройти.

— Не совсем согласна. Этот отстой всё же позволил нам в конце концов увидеться.

— Да, но только вот жаль, что так поздно. Ладно, повидались с героем-медоедом и хватит. Пойдём отсюда, — тоскливо проронив, уходит Данил с Марией, возобновляя свою работу и проводя свой остаток дня в меланхоличных размышлениях.