Радость жизни с каждым вдохом. От рождения до совершеннолетия

Cтефан Завьялов

В произведении идет рассказ от первого лица о жизни обычного человека с момента его рождения и до шестнадцатилетнего возраста. В произведении делается попытка переосмысления всего жизненного пути главного персонажа на основании всего того, что удается извлечь из памяти и на основании этого определить, насколько человек зависит от своих корней и быта, могло ли что-то произойти иначе или все закономерно, и каждый человек идет по отмеренному ему жизненному пути.

22

На улице стояла зима. Мы с отцом отправились на уже знакомую Киевскую квартиру. У хозяев квартиры был сын моего возраста, и родители хотели отправить его на зимние каникулы к бабушке в наш родной городок. Билеты купить из Киева домой в это время было очень сложно. Поэтому наши Киевские знакомые купили по блату билеты для нас, а мы должны были доставить их ребенка к его бабушке. В общем, все были довольны.

До вечера мы прогостили у киевлян и затем отправились на железнодорожный вокзал. Нас было трое, а билетов оказалось всего два, но зато в двухместном купе. Я со своим новым другом должен был делить одну койку. Кроме всего прочего этот день мне запомнился тем, что на соседнем пути стоял состав с заключенными. Был морозный декабрьский вечер, около семи часов, за окном вагона падал снег и рядом стоял спецсостав. На душе было печально. Я уезжал из уже обжитой общности людей и предметов, где я провел шесть месяцев, то есть одну десятую часть своей сознательной жизни. Мне было грустновато, но хотелось поскорее попасть домой.

С моим соседом мы разместились на нашей койке, и начали играть в карты. Во время игры он вел себя несколько развязно по отношению ко мне и к тому же мухлевал. Я несколько раз его практически ловил на этом, но он старался разными доводами, казавшимися для него весьма убедительными, объяснить свою правду. В определенный момент обстановка накалилась и отец был вынужден нас приструнить. После этого мы продолжали игру уже чисто механически без особого азарта. Мне он стал неинтересен, так как пытался сделать из меня дурака-провинциала, а он был расстроен, что его лишили такой возможности. Я с удовольствием продемонстрировал ему, столичному мальчишке, свой провинциальный оскал.

На следующий день, к обеду мы были, наконец-то дома. Пришлось, правда, немножечко померзнуть на одной из пересадочных автобусных остановок, но это было не так уж важно. Для меня начиналась вновь моя старая, но все же новая и на этот раз долгожданная жизнь. Мне предстояло идти в школу, где я никого не знал. Я понимал, что дети, за прошедшие пол года, сдружились и мне предстояло вливаться в уже устоявшийся школьный коллектив. Меня успокаивало только то, что я на год старше их, и это был козырный туз в моем рукаве.

Дома к моему обычному досугу добавилась игра в шахматы, в шашки и карты. Отец научил меня играть в шахматы. В карты мы играли в «Подкидного дурака» и в «Козла». Мама рассказывала мне, что отец скучал за мной. Иногда вечером расставит моих солдатиков, сядет и смотрит на них, вспоминая обо мне.