Открывающая реальность

Consuello Rudolshtadt

Со мной стало случаться странное. Это происходит во сне, даже днем мне являются необъяснимые видения, черные субстанции, шепот, призраки. Неужели я постепенно схожу с ума? Видения становятся с каждым разом ярче, и вот уже начинаю ощущать происходящее во снах на физическом уровне. Я просто в ужасе от той паранормальной реальности, которая нас окружает. Мы еще умудряемся в ней жить, ничего не замечая.Мне нужно найти способ избавиться от этого или научиться с этим жить, другого выхода просто нет.

Глава 6

Поход к психологу-психотерапевту, который я постоянно откладывала, не произвел на меня никакого впечатления, а только подтвердило мои подозрения. Женщина-психолог в красных очках, задавала мне вопросы, и, услышав ответы на них, строила причинно-следственную связь. Я наблюдала за ней, когда врач с нарочито умным и непоколебимым видом, словно выносила мне приговор. Вердикт, который я услышала от врача после нашей беседы, был кратким — у меня начинается психоз. Врач назначила мне кучу седативных препаратов, которые, по ее словам, должны сделать мой сон, как у младенца. И в течение дня я должна принимать лекарства для улучшения кровообращения в мозгу. А из-за приема таких препаратов, она посоветовала мне пойти на больничный или лечь в больницу. Пообещав непременно вернуться к ней через десять дней после приема лекарств, на этом мы распрощались.

Да, впрочем, то, о чем мне говорила психолог-психотерапевт, было известно и так. Что может испытывать психика обычного человека, скептика, который опирается только на доказанные факты, когда в жизни начинают происходить необъяснимые явления? Причем, они настолько реальны, что, кажется, их можно потрогать руками. Меня только удивляло то, что до сих пор нахожусь в своем уме после того, что мне приходилось переживать последнее время. Осознание того, что мои нервы уже на пределе лишь подтверждает реальность происходящего со мной. Не всякий человек смог бы вообще вынести и нескольких дней того ужаса, который происходит в моей голове и в жизни.

Я, совершенно разочарованная и удрученная, шла по вечерним улицам Филадельфии, равнодушно разглядывая украшенные вывески перед Рождеством. Как и предполагала, наука не дает объяснения тому, что со мной происходит. От этого осознания в моем горле застревает ком. Мне хочется рыдать, как маленькой девочке, от того, что чувствую этот неожиданно накатывающий холод, от которого неизменно пробегают ледяные мурашки по моему телу. Мое лицо в такие моменты становится похоже на серую маску с черными дырами вместо глаз, и перестаю быть собой, а принадлежу какому-то паранормальному миру. Словно я пересекаю какую-то невидимую грань, и окружающее вокруг неузнаваемо меняется.

Столько времени прошло с самого первого приступа, что я просто теперь не замечаю происходящего за пределами моей собственной уже ненормальной жизни. На работу встаю по часам без всякого желания, следую рутине, встречаюсь с клиентами, и иногда мне хочется смеяться им в лицо от того, насколько они погрязли в своих надуманных проблемах. Муж с женой не могут разделить между собой нажитое добро… или родственники делят наследство после смерти бабушки, и спорят о процентах ее сбережений. Мне хочется спросить, а в своем ли они уме, проживать свою абсолютно нормальную жизнь, грызя глотку друг другу за жалкие центы? Причем, многие клиенты согласны на длительные тяжбы, которые превращаются в клубок постоянных проблем еще больших, чем то, за что они брались изначально. Почему нельзя просто жить спокойно, каждый — в своей стороне?

Углубившись в свои мысли, я решила не спускаться в метро и не ехать на автобусе до дома, мне захотелось просто пройтись пешком. Обернув вокруг своей шеи шарф, и спрятав в него свой нос, я шла быстрым шагом, засунув руки в карманы, разглядывая прохожих. Мне часто попадались серые маски вместо лиц проходящих мимо людей, и редко — черные. А еще я видела среди прохожих черные сгустки с красными глазами за спинами пьяниц, которые издавали скрипящие звуки. Похоже, скрип от этих сгустков слышу только я, ведь даже проходящие мимо них люди не замечали ничего необычного. Существа поворачивали голову мне в след, провожая своими немигающими кровавыми глазами, как в тот раз на набережной реки Скулкилл.

Порывшись в тоннах источников информации, совсем недавно я нашла предположительно достоверные факты, что бесы, подстрекающие людей на пагубные привычки — это лярвы. Они питаются энергией тех, у кого защита ослаблена из-за употребления чего-либо, вредоносного для организма человека. Лярвы — это паразитирующие черные субстанции, имеющие разум в том или ином понимании. Они, как вирус, ищущий ослабленные мишени для подпитки своей энергии. По крайней мере, описания, которые мне удалось найти — практически совпадают с тем, что я вижу рядом с людьми, которые страдают алкоголизмом или наркоманией.

Продолжая свою прогулку, и еще издалека заметив знакомый магазинчик, в котором продавали аксессуары для дома, решила все же зайти туда и прикупить что-нибудь для Далии на Рождество. Безразлично разглядывая товары, я обратила внимание на снежный шар с подсветкой, а внутри него сидел золотистый ретривер с красной шапкой Санты на голове. Улыбнувшись, я потрясла шар, и когда искусственные снежинки падали на голову игрушечной собаки, решила его купить.

Выйдя из магазинчика, продолжила свой путь в сторону дома. Мне навстречу шла женщина, одетая в дорогую одежду и обвешанная золотыми украшениями, у нее был довольно высокомерный вид. Замедлив шаг, я внимательнее посмотрела на нее: едва различимая полупрозрачная черная аура окутывала ее с ног до головы. Я закрыла глаза, и представила себе герцогиню из моих снов, и убедилась в том, что у нее была такая же черная аура, как и у этой прохожей женщины. Мне показалось, что этих двух женщин что-то связывает так или иначе, или есть какое-то сходство в них. Но что?

Женщина прошла мимо, и я, оглядываясь на нее, пошла дальше по своему пути. Начинало смеркаться, и солнце, которое и так уже не прогревает землю, только что закатилось за горизонт, от чего вспыхивающие закатные лучи постепенно начинали меркнуть. Все вокруг быстро посерело на глазах, и если бы не промелькивающая яркая одежда на прохожих, стало бы казаться, что очутилась в черно-белом фильме. Подняв голову вверх, я шла, наблюдая за блестящими огоньками, которыми были украшены деревья на бульваре, по которому сейчас лежал мой путь. С наступлением темноты все вокруг преображалось в яркие мерцающие краски, как по волшебству, и словно замерло в предвкушении грядущих праздников.

Сильный толчок, и я почувствовала боль в правом плече. Повернув голову, увидела, как мужчина в черном длинном пальто обернулся, и быстро посмотрев в мои глаза, прошептал: «извини». Я встала, как вкопанная, смотря вслед удаляющейся высокой фигуре. Не знаю, почему, но внутри было такое ощущение, что мы знакомы или же точно виделись когда-то. Нахмурив брови и потерев ударенное плечо, я сделала шаг, и услышала, как под ботинком что-то брякнуло. Приподняв ногу, увидела лежащий на асфальте круглый амулет из черного камня на черном шнурке. Наклонившись, я подняла его и внимательно посмотрела на черный круг — на нем был выгравирован открытый глаз, с отверстием вместо зрачка. Амулет, наверное слетел с того мужчины, когда мы столкнулись… Оглянувшись, я быстрым шагом направилась в обратную сторону, куда только что ушел мужчина. И пройдя около трехсот метров, пытаясь догнать высокую фигуру в черном пальто, поняла, что моя попытка оказалась тщетной, он, словно исчез с длинного бульвара. Положив амулет в карман желтой куртки, развернулась и продолжила свой путь до дома.

Каждый раз, оказываясь перед пешеходным переходом, который вел меня к дому, я замирала в нерешительности. Мне было известно, что может однажды произойти, но не замирание во времени пугало, а то, что черная тень каждый раз подбиралась ко мне ближе. Почему-то я почти была уверенна в том, что однажды она доберется до меня, и пока что у меня нет ничего, что можно было бы противопоставить ее намерениям. У меня ведь даже нет сил пошевелиться в таком состоянии, когда зависаю над пешеходным переходом, а могу лишь наблюдать, как люди и машины мелькают мимо меня. Каждый раз в такие моменты, с замиранием сердца, наблюдаю маячившую тень, которая почему-то наводит на меня нарастающий с каждым разом ужас. Но пока что у тени не получилось приблизиться ко мне достаточно… Пока.

Время шло. И пока что сны о сумасшедшей герцогине не снились мне. Оставались только серые лица, маячившие надо мной, но они мне не доставляли особых неудобств, и казалось, что я начинаю к ним привыкать.

— Мам, как выглядела моя прабабушка? — однажды вечером после работы спросила я у Далии.

— А почему ты спрашиваешь? Она умерла молодой, и даже я ее не помню… — Далия удивленно посмотрела на меня. — Но у меня может быть есть ее фото. Мама отдала мне старые фотографии, которые так же достались ей в наследство от ее мамы… Ты хочешь их посмотреть?

— Да, покажи мне.

Я прошла за мамой в ее комнату, а она достала из шкафа коробку. Мы присели с ней на мягкий серый ковер, и вытащили все фото из нее. Мама показывала одно фото за другим, но ни на одном герцогини не было. А прабабушка, которую я так хотела увидеть, совершенно, даже немного, не напоминала ту женщину, которая являлась в моих снах. Разочаровавшись, я отдала все фотографии моей маме, а она убрала их снова в шкаф.

— А какие-либо наши предки были зажиточными? Жили в замках?

— Дочка… мне ничего об этом не известно.

— Мам… мне одно время снилась одна и та же женщина. Она была в дорогих одеждах. И жила в черном замке. По крайней мере, именно так я это видела в своих снах. Мне кажется, что это происходило не просто так.

Далия подошла ко мне ближе, и обняла за плечи. Грустно посмотрев в мои глаза, которые были так похожи на ее собственные.

— Ты всегда у меня была особенной… и во снах ты многое могла предвидеть. — Далия хихикнула. — Даже новый велосипед, на который я копила тебе после смерти папы…

— Ну, ты же понимаешь, что я уже давно не девочка семи лет…

— Понимаю… — мама крепко обняла меня и поцеловала в щеку, оставив меня наедине с самой собой.

Тот вечер прошел тихо и спокойно. Когда я перед сном зашла в комнату, увидела проказницу Бамбину, которая залезла на полку, висящую над компьютерным столом. А увидев меня, рыжая бестия быстро спрыгнула оттуда, свалив поющую чашу, которую мне подарила Хлоя. Я, с округлившимися глазами, на бегу пыталась поймать тяжелую чашу, которая с грохотом свалилась на компьютерный стол.

— Бамбина! Брысь отсюда! — топнув ногой, я зло сверкнула глазами в сторону рыжей кошки. — Мам, все нормально, это кошка свалила с полки чашу…

Внимательно осмотрев ее, я подняла с пола ступу, которая так же свалилась и с грохотом закатилась в угол. Хлоя… Почему ты отстранилась от меня. Горькие слезы накатились на мои глаза, и, закрыв их, я почувствовала, как теплые слезинки скатились по моим щекам. Опустившись на пол, провела ступой по краям чаши, и услышала приятный тягучий гул. Постепенно, по мере того, как я вращала ступу по чаше, ее звук напоминал пение хора, который переливался от высоких звуков до низких, напоминающих шепот. Передо мной стали мелькать картинки, как в старых фильмах, подрагивающие и черно-белые. Вот я вижу герцогиню из моих снов, которая горделиво восседает на старинном красивом кресле, небрежно положив свою руку на подлокотник. Потом показалась картинка, где она же лежит в объятьях конюха и улыбается, смотря в его глаза. Затем мне показалась девочка в богатом бордовом платье, с длинными черными кудрями. На ее большом пальце был перстень с красным камнем, а рядом с ней были хаотично разбросаны куклы и мягкие игрушки, у которых вместо глаз были размазанные черные пятна. Мурашки побежали по моим рукам от этой картины, которая предстала передо мной. Затем я увидела могильный памятник Стивена Брука, на котором сидел черный ворон, и держал в своем клюве круглый кулон, на котором был изображен глаз.

От неожиданности я чуть не вскрикнула, моментально открыла глаза и прекратила вращение ступы. Почему мне в этих видениях показался кулон?

Конец ознакомительного фрагмента.