Kris & Eric

Carinetta, 2020

Мир. Глазами сверхчувствительного человека. Который видит музыку в цвете. Ощущает слова на вкус. С острым чувством справедливости. Замечает то, на что всем плевать. Гибнет в одиночестве. Каждый день дерётся до крови со всем миром. Думает, что это конец, и Тени из ночных кошмаров утащат за собой… Пока не встречает свою противоположность – психопата. Человека, не чувствующего боль. И он – псих, одержимый мелочами, – тоже видит четвёртое измерение… Дневник девочки-подростка, связавшейся с психопатом. Столкновение сверхчувствительности и социопатии. Синестезия. Одиночество, депрессия, боль. И цветные сны.

Гимназия, второй этаж. За окнами дождь

Нет сил ждать вечера, когда я наконец распахну ноутбук, загружу среду разработки и решу эту задачку! Голова уже раздувается от идей, поэтому я строчу в зелёный лист прямо на подоконнике, забыв убрать книжки в сумку и зажав их в коленках.

Нет, сортировкой слишком долго! Должно быть какое-то универсальное сравнение! Чёрт! Сумка свалилась-таки на пол, и все мои цветные лекции ковром устлали пол.

Терпеть не могу белую бумагу. Этот цвет мне напоминает смерть, пустоту. Если взглянуть на белый лист, то кажется, что проваливаешься в ледяное болото. Холодно, и дышать трудно. Я специально купила пачку цветной бумаги — и у каждого предмета свой собственный мир: у информатики — зелёный, у литературы — жёлтый, у физики — красный, а у математики — синий. Самое удивительное, что кого-то это удивляет! А меня удивляет, как можно писать в белой тетради или смотреть в белый экран! Даже текстовые редакторы в моих гаджетах чёрные и с жёлтыми буквами. Как звёзды во Вселенной. Смотришь в них — и жить хочется. Печатаешь текст и словно рассекаешь космос в одиночестве — так хорошо и уютно… Но некоторые учителя думают, что это мой очередной способ выпендриться. Обидно, чёрт возьми. Ведь мне правда душно и страшно в этой вашей бледной макулатуре.

А ещё часть текста я записываю левой рукой — зеркально. И даже придумала свою собственную стенографию — с рисунками и шифрами. Так я лучше запоминаю всё, что вывожу. Отчасти благодаря этому я так хорошо учусь — я всегда тщательно продумываю, как перевести диктуемый текст на свой язык — а значит, понимаю, о чём пишу! И мне становится интересен предмет. Но парочке учителей почему-то не нужно, чтобы я понимала… Им важно, чтобы я ходила в белой блузке и строчила занудным почерком в белой тетради.

— Кристина!

О, да. Вспомнишь солнце — вот и лучик.

— Сегодня комиссия ходит по гимназии, вас же предупреждали! Ты почему опять в красном свитере явилась?

Когда я надеваю белую блузку, то ощущаю, как руки врага трогают моё тело и душат меня за шею. Мне становится так плохо, что я чувствую, будто мою кожу прожигает собственное двуличие. Я и минуты этого терпеть не могу. Но как им это объяснить?!

— Я правда не хочу, чтобы у вас были проблемы из-за меня. Честно, Таисия Карловна! Я спрячусь. Меня никто не увидит — даю слово! Я могу даже прогулять последние уроки — там всё равно ничего путного, а мне нужно олимпиаду решить.

— Это что ещё за разговоры, Кристина? Девочки из «Г» класса уже пообещали мне, что снимут цветные серьги!

И? Они их сняли? Обещать — не значит жениться! Они просто на время спрятали свои серьги в карманы! И сами тоже спрятались за углом гимназии — и курят там дешёвые папиросы, пока мы с вами тратим время. Но не могу же я сказать это вслух — и выдать девчонок?!

— Если бы я дала вам слово, то обязательно выполнила бы его. Но я вам его не давала, потому что привыкла отвечать за свои слова. И не даю обещания, которые не собираюсь выполнить.

— Кристина. — Т. К. смотрела на меня снизу вверх с уничтожающим укором. — Мы будем предпринимать меры!

К глазам предательски подступили слёзы.

— Раз уж дали слово — выполняйте!

Я как-то умудрилась моментально собрать с пола все свои вещи и удрать прочь. Т. К. заметила мои слёзы и не могла остаться равнодушной. Я очень люблю её — и она меня ещё больше. Но что ж у нас за любовь такая дурацкая?

— Почему во всей гимназии все искренне любят друг друга через задницу?! — кажется, я проорала это на всё здание и не заметила, как врезалась в Лид и Рему.

— Крис! А мы тебя ищем! Ты чего ревёшь? Опять на тебя наезжают?

— Пф-ф-ф, плевать!

— Забей! Спрячься!

— Да я прогуляю вообще.

— Ну ты даёшь! Слушай, пока не ушла! Хочешь вечером на тусу с нами? Парни устроят шикарный дрифт! Они попросили лишь подогнать клёвых девчонок. Ты же у нас самая клёвая?

— Легко! Куда подвалить?

— Часов с девяти за заправкой у «Ниагары». Ребята покатают нас бочком, сечёшь?

— Ждите!

Чёрт, что я натворила? Тусовка? Люди? Парни ищут тёлок? Я представляю, что это за парни, с которыми тусуются Рема и Лида, — стоит мне хоть раз промямлить какую-нибудь глупость, как меня закопают в позоре навеки!

Но ведь я же дала слово, что буду! Тьфу на меня!