МАГИЧЕСКАЯ МУЗЫКА ВЕТРОВ

Arnel Ankh

Легенда повествует о талантливом пианисте и его Музе, о дружбе и неискоренимой зависти, о том, как можно разрушить все одним эгоизмом и нежеланием ценить то, что уже имеем. Мистический сюжет событий рушит все грани между двумя мирами, увлекая нас в магию непознанного мира. Здесь мы столкнемся со страшнейшим проклятием, обрушившимся на город из-за человека-безумца. Вместе с искателями кладов мы откроем тайну старого монастыря и оккультный секрет посвященных монахов.

Наши дни

Летний период вступал в свои права, и на душе возникало чувство рвения к приключениям. Но особых планов не было, как и таковых средств к дальним путешествиям с шиком. К моей радости и удивлению ломать голову долго не пришлось. Мне позвонил друг и предложил нестандартный контракт на пару месяцев в какую-то глушь. Название места он не знал, так как оно было засекречено работодателями. Такой поворот меня заинтересовал, ведь я любил всё оригинальное и непознанное.

— Да! — смачным согласием прозвучало в трубку от меня.

В голове сработал компас с зашкаленной стрелкой, спрашивающий, куда же ты и в какую сторону намылился? Но сознание современного человека отвечало, что хоть куда, лишь бы подальше от рутины.

Через неделю с набитыми рюкзаками для похода мы уже ехали на поезде в неизвестность. За всё отвечал самый главный мужчина с седой бородой, как у батюшек в церкви. Его серьёзный и всегда молчаливый вид немного смущал меня. В многодневной дороге я выяснил, что мы едем с искателями легенд. Но на мой взгляд, скорее с копателями этих легенд, потому что лопатка у каждого члена экспедиции была в наличии. За работу нам ничего не платили, это был добровольный вызов судьбе. Но если мы найдём что-то ценное, то обязательно получим вознаграждение. Так объяснила нам бумага с нашей подписью о неразглашении легенд и находок.

Я подумал: «Ну и ладно, что за так припахали, зато поездку в плацкарте оплатили и на покушать тратиться не надо».

Вот так мы и доехали до станции Глуховка, где нас встретил мини-автобус и отвёз в саму Глуховку, что очень сочеталось с её неискажённым названием глушь! Дом в деревеньке на одну ночь нам выделил какой-то тип, привыкший к приезжим сюда искателям сокровищ, кстати о которых я ещё не слышал, но подозревал, что задумка у копателей легенд нечистая. Дедушка и его внук оказались гостеприимными и набожными людьми. Повсюду стояли иконы и свечи, как будто за окном нечистый дух бродит по ночам, а они тут от него отмаливаются. Зато во дворе у них вместо собаки домашний волк на цепи лязгал зубами, завидев нас.

Хозяин дома рассказывал о здешних местах и затронул одну старую легенду. Развалины старинного монастыря братства просвещённых монахов находилось в 5 часах пешего хода от деревушки. Дедуля предупредил, что туда кому попало нельзя идти, заговорённые места там. Стены монастыря одного лечат, а другого калечат. Так повелось со времён наших прапрадедов.

Многие там попытались наживы сыскать или тайну места разгадать, только всё напрасно. Не поддаётся аномальная зона обычным людям. А вот жившие там монахи владели тайными знаниями. Подчиняли себе силы природы и разговаривали с землёй, изымая из её недр алмазы.

Вечер истории получился фантастический. И как я сам для себя понял, мы именно туда и направлялись. Оптимизма мне было не занимать, поэтому я первым уснул, представляя себя на алмазной горе.

Не дожидаясь рассвета, нас разбудил хозяин дома и пригласил к завтраку. Дедуля добродушно указал нам путь, нагрузив припасами дней на пять. Сторожила был прав, разбудив нас так рано. Ведь когда мы вышли на улицу, зорька сияла во всей своей красе из-за кромки деревьев.

Навьюченный отряд пехотинцев за неприкаянной легендой тащился по лесным бездорожьям. Напоминание о дороге было, но очень скудное под заросшей тропой в чаще леса.

Я шёл, как и все, гуськом, след в след, дабы не заплутать между сосен или в высоченной траве в человеческий рост, уводящей в болота.

В голову пришёл лабиринт минотавра, только клубка у меня не было, а на зарубки на деревьях времени не хватало. Также я подумал и о лешем, что сидит себе, да посмеивается над нами, а потом ему надоест и заведёт нас в тупик на съедение хищникам. Да, сегодня мой оптимизм походил на чёрный юмор смертника без последнего слова перед казнью!

Фактически без привалов мы добрались до этих сказочных руин, и я на самом деле почувствовал себя иначе. Оказываясь ближе и ближе к монастырским стенам, все больше кружилась моя голова. Я всё свалил на неподготовленную к марш-броску усталость и посмотрел на часы. Стрелки стояли на месте, и понять сейчас время было тяжеловато. По идее время было обеденное, рассчитывая по-дедовски 5—6 часов прогулки от деревни. Но в данный момент мы видели багровый закат, исчезающий за горизонтом.

Луна воцарилась на небе, и мы разбили палатки на монастырской земле-легенде. Ощущение того, что мы перескочили время или зависли в нём, не покидало меня. Я вспомнил слова хозяина дома, предупреждающего нас не соваться сюда. Вой волков и странные хрусты деревьев, доносящиеся до нас, очень настораживали. Но сон взял верх, и я провалился в мой заслуженный отдых.

Сновидение оказалось очень реалистичным, а монастырь отстроенным как 200 лет назад. Монахи в своих сутанах проходили возле меня, но не замечали, либо игнорировали, пока один из них не остановился передо мной и поздоровался, скинув капюшон с головы.

— Я — настоятель Фёдор, — сказал мужчина. — А ты тоже Фёдор и часть моей реинкарнации.

Я вглядывался в него и действительно видел своё лицо, похожим на лицо монаха.

— Как это возможно? — спросил я.

— У нас мало времени, а мне нужно показать тебе то, зачем ты сюда пришёл, — поспешно ответил старец.

Я начал отпираться и убеждать монаха-призрака в моём сне, что просто так приехал сюда. И никакой определённой цели у меня нет. Однако он молча кивнул мне своим бритоголовым черепом и повёл внутрь здания.

Лестница вела вниз, и за подвальным помещением, вытянув вперед палец, он указал мне на стену.

— Там! — коротко сказал Фёдор и начал повествование о легенде с проклятием и спрятанном им свитке за указанной стеной.

Неожиданно в моих руках оказались берестяные свитки рукописей. Странный текст старославянской письменности приоткрывал завесу времён, но я с трудом разбирал эти загагулины и их значения.

Монах приблизился ко мне, покачал головой и возмущённо сказал:

— Грамотный, значит одарённый, — и приложил свою ладонь к моему лбу.

Свое физическое тело я, практически, не ощущал, зато поток электризующей энергии от руки монаха исходил колоссальный. Его рука опустилась, и мой взгляд заново встретился с шифрованным текстом старины.

Монах торопил меня с прочтением рассказа. Держа огарок свечи в руке, он произнёс:

— Как фитиль догорит, ты проснёшься, а я исчезну. Память прошлого сквозь столетия соединится с настоящим, ожидая этого момента.

Монах не умолкал и навязчиво посвящал меня в секреты:

— Перед смертью я, настоятель монастыря Фёдор, оставил информацию во временном поле, чтобы вернуться сюда однажды, пройдя реинкарнацию, и взять этот ключ к вечности в свои надёжные руки.

Я слушал всё, что говорил мне мой собственный дух, живший при «царе Горохе». И в то же время читал рукопись, скользя по листам и впитывая информацию.

Странная петрушка получалась… Моя прошлая жизнь стояла возле меня и указывала как дальше жить. Зато моя настоящая судьба выходила из тупика, не зная куда себя деть.

Монах рассказал мне о части клада под давно засыпанном колодце его собратьями. Также сказал:

— Алчные люди здесь ничего, кроме бед, не находят. Но сокровища можно будет раскопать и обнаружить лишь после изъятия рукописей.

Фитиль погас, и мои глаза открылись. Я вздрогнул, не понимая, где я. В считаные секунды сознание начало возвращаться, и по похрапыванию друга в палатке я сообразил, где нахожусь. Холодный пот стекал по вискам от напряжения, но мои руки были горячи, как электрический обогреватель в прохладе ночи. Мурашки толпами бегали по моей спине взад-вперёд, а сердце билось, как на первом свидании.

Успокоившись, я попытался заснуть, но из головы не выходила та история, которую я успел прочитать во сне. Это показалось бы странным, если поделиться такой историей с кем-то, но сны имеют свою собственную параллельную жизнь, соприкасаясь с нашей реальностью. Часы шли, но я больше не сомкнул глаз, обдумывая невероятную легенду любви пианиста и его реальную Музу.