Обреченные стать пеплом

Anne Dar, 2019

Жизни главных героев терпят перевороты, масштабы которых устрашают. Цена за ошибки настолько велика, что её вес ломает даже самых сильных: Таша теряет контроль над ситуацией, Дариан теряет контроль над собой, и чем дальше эти двое заходят в своих попытках обрести свободу или поработить свою цель, тем больше усугубляется их общее положение. И вроде бы со временем у Таши получается разорвать этот порочный круг, что даётся ей с невероятным трудом и немалой долей везения, однако достаточно быстро выясняется, что это лишь иллюзия, и то, что Таша успела сделать, как ей казалось, для общего блага, лишь осложнило ситуацию. Настолько, что всё обращается в настоящий кошмар. Содержит нецензурную брань.

Глава 3.

Утром приходили мама с папой, остальных я не пожелала видеть. Мы помолчали, мама несколько раз назвала меня “деточкой”, я один раз сделала вид, будто у меня есть аппетит, но уже спустя час попросила их оставить меня “отдыхать”, и попросила передать остальным, чтобы не приходили. На самом деле я не хотела, чтобы меня видели в таком состоянии, но ссылалась именно на желание “отдохнуть”.

О каком отдыхе могла идти речь? Я просто смотрела в потолок и проваливалась во времени между сменой капельниц. Мне хотелось сдохнуть, но это запрещалось. Что мне оставалось?..

Во второй половине дня пришёл Дариан. Я как никогда не хотела с ним общаться. Поэтому я сразу же притворилась спящей и продолжала притворяться на протяжении последующих пяти часов. Было несложно, так как мне было откровенно всё равно: лежать ли с открытыми глазами или с закрытыми. Сдохнуть одинаково хотелось и так, и так.

Дариан прекрасно понимал, что я притворяюсь. Уже спустя час он произнёс это вслух, но я лишь едва уловимо повела ноющим плечом и продолжила играть роль коматозницы. Еще спустя четыре часа мне пришли ставить капельницу, но я так и не раскрыла глаз. Тогда, подождав ещё пять минут после ухода медсестры, Дариан поднялся, поцеловал меня в лоб и ушёл. Но глаза я всё равно не раскрыла. Только из-под плотно сомкнутых век потекли неконтролируемые потоки воды.

Я проснулась. Я ещё не раскрыла глаз, но ощутила, что снова жива, после чего, от разочарования, едва вновь не провалилась в сон, как вдруг мой слух уловил шаркающий звук, который в итоге и заставил меня “выглянуть” в реальность. Мне пришлось буквально заставить себя открыть глаза, и когда я это сделала, я увидела как на тот самый стул справа от меня, на котором недавно сидел Дариан, усаживается незнакомый мне парень. Он не заметил моего пробуждения, поэтому у меня было несколько секунд форы, чтобы его хорошенько рассмотреть. Высокий, заметно выше меня, но точно не выше Дариана, широкие плечи и мощная спина (под фланелевой светлой пижамой наверняка пряталось атлетическое тело спортсмена), густые, чёрные, словно смоль, волосы средней длины с пробором посередине выглядели очень красиво.

Удобно расположившись на стуле, незнакомец подкатил к себе поближе капельницу с которой явился, и я узнала звук движущихся колёсиков, которой несколькими секундами ранее и вывел меня из сна. Капельница была прикреплена к правому предплечью парня. Выходит он, как и я, пациент?..

Наконец гость посмотрел на меня и мы сразу же встретились взглядами. Тёмно-голубые глаза, широкие скулы, светлая кожа, на фоне которой контрастно отливала чернота его волос — он был красив, но я его не знала. Или знала?.. Неожиданно у меня возникло ощущение, будто я его уже где-то видела, но где именно — вспомнить не могла. Мой котелок варил слишком лениво, чтобы сильно напрягаться относительно подобных вопросов, да и в целом относительно всего вокруг меня происходящего.

— Разбудил? — замерев, поинтересовался парень.

Красивый голос, красивая внешность и всё же он, в отличие от меня и Дариана, не казался мне испорченным пороком красоты.

— Сколько тебе лет? — неожиданно спросила я, сама не зная почему и совершенно не отдавая отчёта себе самой в своём вопросе.

— Двадцать шесть, — задумавшись лишь на секунду, невозмутимо ответил он.

— Двадцать четыре, — я приподняла палец, на котором был закреплён пульсометр.

— Вот и познакомились, — улыбнулся гость.

Я замерла, смотря на его едва оголившиеся белые зубы и ямочки на щеках. От этого человека словно исходил свет, тёплый и непрерывный. “Человек-Тепло”, — пронеслось у меня в голове, после чего я почему-то вновь подумала о том, как этот парень не похож на нас с Дарианом. Дариан “Человек-Пламя” — испепеляющий до костей, я “Человек-Холод” — пробирающий до костей, а этот… Он был именно “Человеком-Теплом”, этакой золотой серединой, возле которой не жарко и не холодно, возле которой можно согреться и не сгореть, как заживо сгоришь рядом с Дарианом.

Он определённо был не из нашего с Дарианом мира крайностей. Пылать так пылать — это было про нас, но не про него. Мы с Дарианом: чрезмерность, пыл, шторм в океане… Он же: умеренность, тепло, тихая гавань… С такими я не вожу знакомств. Я для таких слишком плохая, чтобы им ко мне приближаться, а они для меня слишком хорошие, чтобы мне их портить. Так откуда у меня ощущение, будто я могу знать этого человека?

— Ты кто? — наконец поинтересовалась я, начав обращать внимание на общее состояние парня: гематомы на оголённых участках тела, в том числе и на шее; несколько царапин, одна из которых легонько прошлась по правой щеке; красиво рассечённые правая бровь и уголок нижней губы; перебинтованные левое предплечье и правое запястье… И всё же, не смотря на то, что незнакомца где-то откровенно потрепало, он всё равно выглядел воодушевляюще, тем более на фоне моего хренового состояния.

— Ты обгоняла мою машину, когда произошёл взрыв, — парень повёл очевидно беспокоящим его правым плечом. — Твой автомобиль вынесло в кювет и перевернуло, но перед этим ты задела крыло моей машины, из-за чего меня снесло в противоположную сторону. Это я вытащил тебя из твоей машины, а ещё через несколько минут возле нас остановилась проезжавшая мимо семейная пара, которая и вызвала медицинскую помощь. Они прибыли спустя четырнадцать минут. Повезло, что взрыв бензобака произошёл не сразу, и я успел оттащить тебя достаточно далеко от пылающей машины.

Я нахмурилась и вдруг начала вспоминать. Это лицо я видела в красно-синем свете мигалок, а ещё я видела ворот его белоснежной рубашки и его чёрный костюм… И всё равно меня не покидало ощущение, будто я ещё прежде где-то видела этого парня, и его удачная попытка спасти меня из огня здесь ни при чём.

— Судя по твоему внешнему виду, тебе здорово досталось, — продолжала хмуриться я.

Странно, но Дариан мне об этом человеке ничего не рассказал, хотя и казалось, будто когда он рассказывал мне о произошедшем, он буквально по полочкам разложил передо мной каждую деталь, приведшую меня в эту койку.

— Царапины, ссадины, лёгкая хромота и трещина ребра, — обезоруживающе спокойно улыбнулся мой гость. — Ничего серьёзного. И, кстати, тебе сделали переливание моей крови.

— Пффф… Ну это уже слишком, — едва не улыбнулась я, но, по-видимому, забыла, как это делается. — Буду должна тебе до конца жизни?

— Должна?.. Ты о чём? Ты выжила и не покалечилась, а это главное, — гулко выдохнув, оторвал от своего колена руку парень.

Не знаю почему, но от его слов мне вдруг стало тепло. Будто где-то в глубине меня зажёгся настолько миниатюрный светлячок неумолимо тающей восковой свечи, что его и разглядеть-то было невозможно. Наверное, я просто забыла, каково это — быть никому не должной, даже в случае, если тебе жизнь спасли.

— Ты тащился на своём ягуаре, словно черепаха.

Клянусь, на одно мгновение я вдруг улыбнулась.

— Зато ты на своём порше летела быстрее Ночной Фурии*, — оголил ровные зубы парень, и я перевела взгляд на потолок (*Редкий вид драконов в полнометражном анимационном фильме производства студии «DreamWorks Animation»).

Когда в следующий раз я посмотрела на своего гостя, я вдруг поняла, что мы промолчали четверть часа, но никого из нас это не смутило. Это было странно и, возможно, даже приятно, но в последнем я не была уверена наверняка.