Узы (Серия ”Одержимость”, Книга 1)

Amy Blankenship

Санктуарий – это обширное и уединенное место отдыха, спрятанное на вершине горы. Энджел Харт выросла на семейном курорте, всегда защищенном от реального мира. Окруженная тремя мужчинами, которых она обожала больше всего, Энджел вела уединенную и привилегированную жизнь, пока развод родителей не заставил ее уехать далеко от них. Два года спустя она приезжает домой в гости и приводит с собой своего нового парня. Внезапно Энджел оказывается объектом привязанности нескольких людей, и они не намерены когда-либо снова позволить ей покинуть Санктуарий. Тайные навязчивые идеи превращаются в смертельную игру одержимости, поскольку мужчины, которые любят ее, становятся самыми опасными людьми на горе. Translator: Ilya_Lobachev

«Узы»

Серия «Одержимость»

Автор: Эми Бланкеншип

Perevodchik: Ilya_Lobachev

Copyright © 2012 Amy Blankenship

English Edition Published by TekTime

All rights reserved.

Глава 1 «Санктуарий»

Энджел Харт посмотрела через толстое стекло иллюминатора, желая съежиться от того, на какой высоте летел вертолет к курорту, где она выросла. Она до смерти любила это место… но с земли оно нравилось ей гораздо больше. Полеты были ее единственной фобией, а она занималась этим последние десять часов.

Откинув челку с глаз, она посмотрела на своего брата Тристиана, задаваясь вопросом, что заставило его встретить их в аэропорту, зная, что ему придется лететь на вертолете по дороге домой.

Она точно знала, что Тристиан ненавидел летать даже больше, чем она, и видела, как он пишет кому-то по мобильному телефону, чтобы занять свои мысли. Может быть, он столкнулся со своим страхом, потому что они не виделись почти два года, хотя разговаривали по телефону и переписывались почти каждый день. На самом деле ей было все равно, почему он это сделал, потому что то, что он был здесь с ней, действовало на нее успокаивающе, и она была благодарна за это.

Чтобы отвлечься от шума вертолета, Энджел позволила своим мыслям вернуться в прошлое на два последних года. Когда их родители развелись, отец увез ее в Калифорнию, в то время как Тристиан был вынужден остаться здесь, в Санктуарии, с их матерью. Поскольку ехать было так далеко, а летать ни один из них не любил… расстояние было единственной причиной, по которой они не посетили его лично.

Она не осознавала, как сильно скучала по Тристиану, пока не увидела его стоящим в аэропорту в полном одиночестве. Он прислонился к стене прямо напротив двери, через которую они вошли. Как только они увидели друг друга, она бросилась бежать к нему, а он протянул руки, чтобы поймать ее.

Ее старший брат… Тристиан всегда был первым, с кем она разговаривала по утрам, и последним, кого она видела перед тем, как закрыть глаза перед сном. Повзрослев, они даже убеждали своих родителей, что у них проблемы с лунатизмом, потому что они вставали посреди ночи и засыпали в кроватях друг друга.

Их мать пыталась положить этому конец, когда они стали немного старше, запирая на ночь двери своих спален. Губы Энджел сжались, вспомнив, что сказала их мать в последний раз, когда застала их спящими в объятиях друг друга.

«Это греховно, то, как вы двое ведете себя… вы ведете себя скорее, как любовники, чем как брат и сестра». В ту ночь голос Изабель Харт сменился с материнской любви на отвращение.

Тристиан быстро нашел способ обойти эти дурацкие замки. Он вырезал место в стене в задней части своего шкафа, чтобы легко проходить через маленькие тонкие коридоры, которые тайно шли через стены отеля, в котором они жили. Он проделал то же самое с ее шкафом, и каждую ночь он пробирался в ее комнату и спал с ней, ставил будильник, чтобы их не застукали.

Он сказал ей, что это их мать была извращенкой, думая, что их отношения были неправильными и грязными. Он даже указал, что во многих небольших странах вся семья моется и спит вместе, и что в других совершенно нормально даже жениться на своем брате или сестре. Тристиан убедил ее, что это мать была грешницей, пытаясь разлучить их.

Энджел давным-давно решила хранить секреты ее и Тристиана и что это никого больше не касается… она доверяла ему.

Тристиан не сильно изменился с тех пор, как она видела его в последний раз, сохранив свой юный, невинный вид. Но в то же время она видела перемены, которые пропустила. Его светлые волосы немного потемнели у корней… блики платинового блондина и приглушенные оттенки клубничного блондина очень хорошо смотрелись на нем с его легким загаром и зелеными глазами.

Она улыбнулась, подумав, что он был похож на калифорнийских серферов со своей стрижкой. Они были одинаковой длины почти по всей длине и расходились в одну сторону, свисая над одним глазом, ниже подбородка. Она также видела ожерелье с крестом из черной кожи, которое она послала ему на Рождество, выглядывающее из-под его воротника.

Однако ей казалось, что больше всего изменилась она сама. Когда она покинула Санктуарий, ей было всего шестнадцать. После того, как она была с Тристианом, Хантером и Рэем почти каждый божий день своей жизни… она чувствовала себя такой потерянной и одинокой в Лос-Анджелесе. Она даже никогда не ходила в настоящую школу, потому что их бабушка всегда нанимала частных учителей, чтобы обучать их на дому.

Учеба в средней школе в Лос-Анджелесе была настоящим культурным шоком. Именно тогда она поняла, что ее семья, имеющая так много денег, держала ее в полном неведении относительно того, что было нормально. Потом она встретила Эштона Фокса. Каждый раз, когда она покидала пентхаус своего отца, Эштон был тут как тут или появлялся, где бы она ни была… как судьба. Он быстро заставил ее улыбнуться и начал показывать ей совершенно новый мир.

Энджел совершила ошибку, выглянув в окно как раз в тот момент, когда они пролетали над низкой долиной, заставив ее почувствовать, что они были высоко в небе.

Она еще крепче сжала руку Эштона, решив посмотреть на него, а не на головокружительное зрелище. Его льдисто-голубые глаза смеялись над ее нервозностью, но ей было все равно… ну, не совсем все равно. Она была почти рада, что он не послушал ее, когда она пыталась удержать его от возвращения в Санктуарий на неделю.

Используя связь, встроенную в ее наушники, она спросила: «Эш, ты когда-нибудь летал на вертолете? Ты, кажется, очень хорошо справляешься с этим».

«Нет, но я наслаждаюсь каждой минутой полета», — ухмыльнулся ей Эштон. «Твоя семья просто немного эксцентрична, тебе не кажется? Вертолет забирает нас из аэропорта, а лимузин везет наш багаж. А я-то думал, что моя семья богата». Он пошевелил бровями, пытаясь рассмешить ее.

Он знал, что она нервничает, по тому, как она перекрывала кровообращение в его руке. Ее уязвимость только еще больше расположила ее к нему. Она совсем не походила на лос-анджелесских бродяг, с которыми он всегда встречался. Его мысли были прерваны, когда по ком-линку раздался голос ее брата.

«Так всегда бывает», — Тристиан взглянул на сестру, зная, что она согласится с ним.

Они всю жизнь видели, как взрослые из семьи Харт играли в эту глупую игру. «Семья Харт просто должна стараться превзойти друг друга. Тот факт, что наша бабушка владеет этим вертолетом и всем Санктуарием, — это ее маленькая победа над тремя детьми… и миром, — последнюю часть он пробормотал с чуть большим сарказмом.

«Хватит, Тристиан». Малькольм Харт бросил на сына разочарованный взгляд, затем повернулся к своей последней подружке Фелиции. Он решил доминировать в ком-линке до конца поездки, чтобы у его сына не было возможности сказать что-нибудь еще вредное о семье в присутствии их гостя.

Он улыбнулся хорошенькой рыжеволосой девушке, с которой начал встречаться всего пару недель назад. Он соблазнил ее деньгами только для того, чтобы привести ее и показать своей бывшей жене Лили. Это она настояла на разводе, так что он собирался злобно ткнуть ее в это носом.

Перейдя в режим гида, Малкольм указал в окно, видя, что они почти на месте. «Это курорт прямо за возвышенностью, Санктуарий… известный больше всего своей знаменитой свадебной часовней и люксами для новобрачных». Малкольм хитро усмехнулся Фелиции. Он знал, что если будет поддерживать в ней надежду, то она вполне достойно сыграет свою роль перед Лили.

«Поскольку вершина горы довольно плоская, в этом месте есть все, о чем вы могли бы подумать, включая спа-салон, огромный пруд, открытые и закрытые бассейны… среди прочего. Мы владеем всем на протяжении примерно 30 миль во всех направлениях и обозначили эту землю как заповедник, чтобы никто никогда не мог строить на ней и портить ее красоту. Есть только одна дорога, ведущая в гору, и ворота внизу не пропускают посторонних».

«Ух ты… это все так потрясающе, — проворковала Фелиция своим жалобным голосом.

«А у подножия горы есть индейская резервация апачей», — продолжил он. «Большинство сотрудников курорта — апачи. Глаза Малкольма остекленели от воспоминаний о красивых девушках, которых его родители наняли в резервации. Его подростковые годы были теми, которые он не изменил бы ни за что на свете.

«Настоящие индейцы?» Фелиция захлопала ресницами и бросила на него испуганный взгляд, склонившись к своему новому папочке в поисках защиты. Ей действительно повезло, когда такой богатый пожилой мужчина проникся к ней симпатией. Если бы она правильно разыграла свои карты, то никогда бы ни в чем не нуждалась.

«Что за создание!?» Тристиан протянул руку и выключил связь, чувствуя тошноту, и это было не от полета на вертолете.

Он раздраженно потер висок, чувствуя, как у него начинает болеть голова… в последнее время он потерял всякую терпимость к глупым людям. Сунув руку в карман, он достал маленькую фляжку со спиртом, только в этой не было алкоголя. Это было индийское средство от головной боли, которое приготовил ему его друг Хантер, и обычно оно действовало в течение нескольких минут. Он просто надеялся, что оно было достаточно мощным, чтобы избавить его от подобной боли, вызванной этим дурацким вертолетом и его отцом.

Он знал, что задумал его отец. Фелиции, вероятно, было лет двадцать пять, и она больше походила на трофейную шлюху его отца, чем на подружку. Именно в такие моменты он радовался, что не живет с отцом.

Вся эта ситуация все еще дико бесила его. Энджел не виновата, что их родители не могли поладить, так почему же ей пришлось покинуть свой дом? Развод разозлил его, когда он узнал, что местный судья постановил, что на одного родителя приходится один ребенок. С тех пор как Энджел исполнилось шестнадцать, а ему семнадцать, их разлучили против их воли.

Если бы он знал тогда то, что знает сейчас… он бы никогда не позволил этому случиться. Потому что у него не хватило ума остановить это… он не видел Энджел почти два года, и именно поэтому совершил ошибку, встретив ее сегодня в аэропорту. Он слишком сильно скучал по ней.

Уголки его губ намекнули на злую улыбку, вспомнив, что очень глупый местный судья, который разделил его и его сестру, был убит в результате несчастного случая через пару дней после того, как Энджел была вынуждена уехать. Тристиан пожал плечами и оглянулся на сестру. До тех пор они жили в Санктуарии всю свою жизнь.

Он и Энджел были любимцами бабушки Харт из семи внуков, и дела в Санктуарии пошли еще лучше, когда их дедушка упал с лестницы и сломал шею три года назад.

Глаза Тристиана посуровели при этой мысли. Они не проронили ни слезинки, когда это случилось, потому что ни он, ни Энджел не могли выносить старика. Джон Харт был страшным — подлым… всегда смотрел на них и говорил ненавистные вещи, когда думал, что его никто не слушает. Повзрослев, они с сестрой превратили это в игру, когда любой ценой избегали своего дедушки.

Джон Харт всегда был самым подлым по отношению к нему… обращался с ним не так, как с другими его внуками. Тристиан упрямо запер воспоминания подальше, решив, что старик не стоит тех умственных усилий, которые он тратил на него.

Его взгляд переместился с сестры на ее парня Эштона Фокса. Он впервые узнал, что у нее есть парень. Тристиан сохранял непроницаемое выражение лица, оглядывая преподавателя колледжа. Из всей информации, которую он собрал… Эштон казался нормальным, и он ненавидел этот факт, потому что хотел, чтобы Энджел вернулась в Санктуарий. Этого бы не случилось, если бы она наслаждалась своей жизнью в Калифорнии.

Эштону Фоксу было двадцать лет, но на этой неделе ему исполнится двадцать один… как будто ему было не все равно. Может быть, он устроил бы ему вечеринку по случаю дня рождения и позволил бы ему так напиться, что его стошнило на Энджел… может быть, это помогло бы разорвать их связи настолько, чтобы заставить ее вернуться домой. Если нет, то он был уверен, что совместно он, Хантер и Рэй могли бы что-нибудь придумать.

Тристиан продолжал думать о других причинах не любить Эштона. Он даже попросил своего дядю Роберта, который был адвокатом, тщательно проверить этого парня. Роберт Харт подтвердил, что Эштон из богатой семьи… просто не настолько богатой, как они. Тем не менее, Тристиан должен был признать, что этого было достаточно, чтобы помешать ему встречаться с сестрой только из-за ее богатства.

Однако он узнал, что у Эштона Фокса было какое-то уголовное прошлое… но оно было плотно закрыто. Роберт сказал, что это, вероятно, было что-то незначительное, например, вождение в нетрезвом виде в подростковом возрасте или что-то в этом роде. Эштон также ходил в школу, чтобы стать врачом, хотя он больше походил на ходячую рекламу джинсов Calvin Klein с его платиновыми светлыми волосами, завязанными сзади, загорелой кожей и ледяными голубыми глазами.

Тристиан нахмурился, подумав, что, если бы Эштон и Энджел были ближе по возрасту, они могли бы быть почти близнецами… за исключением того факта, что волосы Энджел были длиннее. Даже сейчас они оба улыбались друг другу, и это действительно начинало действовать ему на нервы. Тристиан откинулся на спинку стула и решил выглянуть в окно.

Он тихо зарычал, гадая, что было хуже.

*****

Изабель Харт поставила свою чашку с чаем, услышав вдалеке звук своего личного вертолета. Ей хотелось броситься к окну и посмотреть, как они вернутся домой, но она успокоила себя, зная, что ей предстоит сыграть свою роль на этой неделе… хрупкая бабушка, которая нуждалась в том, чтобы ее семья жила вместе с ней.

Недавно у нее случился небольшой сердечный приступ, и этого было достаточно, чтобы убедить Малкольма и Энджел вернуться домой… даже если это было только на каникулы четвертого июля. Это почти сделало пугающий опыт стоящим того. Она даже закрыла курорт для посторонних и договорилась с Тристианом, чтобы персонал взял отпуск на неделю, чтобы это больше походило на дом для ее семьи.

Будь ее воля, она бы заставила своего пропавшего ребенка и внука навсегда вернуться в Санктуарий… даже если бы ей пришлось притвориться, что она умирает, просто чтобы заставить их сделать это.

Ее дети всегда жили здесь со своими семьями. Это была традиция, которую нарушил развод Малкольма. Ее старший сын Роберт стал адвокатом, женившись на своей школьной возлюбленной Дайан. У них были мальчики-близнецы Девин и Дэмиен, которым сейчас было двадцать лет, и они работали у нее тренерами в тренажерном зале, занимавшем огромную площадь на первом этаже курорта.

Ей приходилось не спускать глаз с Роберта, потому что он был очень похож на своего отца… жадный и расчетливый. Она знала, что он уже собирался оспорить ее Последнюю Волю и Завещание, когда она умрет, хотя и знала, что он не был полностью уверен в том, что было указано в Завещании.

Роберт и не подозревал, что это не принесет ему никакой пользы… это Завещание было конкретным во всех отношениях. Она также помешала ему заняться оформлением документов для курорта, когда поймала его за приготовлением бухгалтерских книг и перечислением части прибыли на один из его собственных счетов. За последние пару лет он стал для нее настоящим разочарованием.

Ее второй по старшинству ребенок, ее единственная дочь Карли, и трое ее детей также жили здесь. Но Карли была совсем не похожа на Роберта.

Ее маленькая семья была полна избалованных детей, которые думали, что они лучше всех остальных, потому что жили за счет трастовых фондов, которые она для них создала. Тиффани было семнадцать, Парису двадцать два, а Джейсону двадцать. Но она не могла по-настоящему винить детей за их ленивый образ жизни, когда их мать была всего лишь алкоголичкой. Вчетвером они прогнали бедного мужа Карли много лет назад.

Прошло три года с тех пор, как скончался ее муж Джон, а всего через год она потеряла Малкольма и Энджел. Джон был властным мужчиной с тяжелой рукой, и правда заключалась в том, что… она совсем не скучала по нему. Но поскольку все остальные члены семьи были так заняты своей собственной жизнью, это оставило Изабель одинокой в ее преклонном возрасте.

Единственными, кто действительно обращал на нее внимание, были Тристиан и два индийских мальчика, которых они с сестрой так любили… Хантер и Рэй Роулинс.

На самом деле ей было все равно, чем занимаются остальные члены семьи… для нее были важны Энджел и Тристиан. Ее не беспокоило, что один из них не был родным… главное было сердце. Когда Тристиана усыновили, она предупредила других членов семьи, что, если они когда-нибудь расскажут ему об усыновлении, их без раздумий выгонят из Санктуария. До сих пор угроза сохранялась.

Тристиан и Энджел никак не могли этого знать, но Санктуарий однажды будет принадлежать только им.

Подняв глаза, Изабель мысленно улыбнулась, увидев Лили Харт, напряженно стоящую в цветнике. Она позволила Лили продолжать жить здесь, когда ее сын Малкольм переехал на другой конец страны. Единственная причина, по которой она согласилась на то, чтобы женщина осталась, заключалась в том, чтобы Энджел возвращалась как можно чаще, и чтобы Тристиан жил здесь.

Что касается Изабель, то она была обеспокоена… Лили имела полное право быть несчастной. Малкольм любил ее, но она вела себя холодно и невыносимо… отталкивая Малкольма, но не говоря ему почему. Она решила, что Лили осталась здесь только потому, что была достаточно глупа, чтобы думать, что однажды ей будет принадлежать часть Санктуария.

Малкольм всегда был плейбоем до того, как они поженились, спал с половиной индийского персонала, работавшего в отеле, прежде чем перейти к более крупной рыбе.

Он прекратил свои плутовские выходки, когда женился, так что она знала, что это не было причиной развода. Он всегда любил девочек, но Изабель знала, что больше всего он любил Лили из-за ее красоты… она все еще была очень красива. Холодная и красивая… такая бесчувственная, что она никогда не утруждала себя тем, чтобы быть настоящей матерью своим детям… даже когда они были маленькими.

По страдальческому выражению лица Лили Изабель поняла, что Малкольм наконец-то здесь. Она недвусмысленно заявила пилоту своего вертолета, что его уволят, если он осмелится вернуться за кем-либо до конца выходных. Она также заплатила Рэю за то, чтобы он так или иначе вывел из строя все транспортные средства на территории, чтобы никто не мог уехать.

На этот раз… вся семья оказалась бы здесь вместе… нравилось им это или нет.

*****

Рэй Роулинс услышал звук вертолета вдалеке, когда закрывал капот последней машины на парковке. Он с чувством удовлетворения оглядел все дорогие автомобили, которые теперь были бесполезны. Изабель Хантер могла быть такой же безжалостной, как и ее покойный муж, когда хотела.

Выйдя из кирпичного здания, он откинул с глаз длинные темные волосы, наблюдая, как вертолет медленно опускается на вертолетную площадку. Он мысленно обратилися к Хантеру, задаваясь вопросом, сможет ли его брат держать себя в руках теперь, когда они узнали, что Энджел привезла своего калифорнийского парня в Санктуарий на неделю.

Эштон Фокс понятия не имел о паутине, сплетенной пауками, в которую он собирался войти.

По его мнению, большинство людей, родившихся на вершине этой горы, заслуживали того, чтобы упасть с нее. Энджел и Тристиан были исключением. Когда они росли, он и Хантер взяли их под свое крыло и защищали, насколько это было возможно, от зла, в котором они родились… даже их милая бабушка могла быть вероломной, когда хотела поступить по-своему.

Он прислонился спиной к кирпичной стене, вспоминая их детство. Они с Хантером были всего на пару лет старше братьев и сестер, но все четверо всегда были неразлучны. Вместе они почти каждый день ходили в горные леса, где он и Хантер обучали их индейским приемам выживания… хотя Тристиан и Энджел думали, что все это было забавой и играми.

Его видение прошлого растаяло, когда Энджел бросилась прочь от вертолета со своим парнем на буксире. Он покачал головой, когда ветер от вертолета развевал ее платиновые волосы, как будто она стояла посреди какой-то невидимой бури.

Он взглянул на массивное поместье, известное как Санктуарий. Он знал, что люди внутри, которые утверждали, что являются ее семьей, собирались сыграть в новую игру… слишком опасную для маленькой девочки, чтобы играть в одиночку.

Рэй вытащил маленькую фляжку, которую подарил ему Хантер, и сделал глоток, пытаясь прояснить мысли. Ему понадобится вся его концентрация, если он хочет уберечь Энджел от опасности.

*****

Тристиан подождал, пока все выйдут из вертолета, прежде чем наклонился к пилоту, привлекая его внимание. «Помни, что сказала Изабель Харт», — улыбка исчезла с его лица, а зеленые глаза предупреждающе сузились. «Иди, отдохни и не беспокойся о нас. Ты нам не понадобишься на этой неделе, понял?»

Энджел счастливо улыбнулась, когда Тристиан присоединился к ней, и они все убежали от ветра пропеллеров. Она почувствовала себя намного лучше, как только повернулась, чтобы посмотреть, как злая машина улетает, унося с собой громкий звук.

«Скатертью дорога, торнадо». Энджел насмешливо отсалютовал ему. Если бы она знала, что никто не будет смеяться над ней, она бы положила руки на землю и поблагодарила ее за свое благополучное возвращение.

Эштон провел пальцами по ее шелковистым светлым волосам, наслаждаясь их ощущением. «О, ты просто злишься, потому что он испортил твои красивые волосы», — ухмыльнулся он, удивляясь, как его пальцы пробегали по ним, не задев ни единого клубка. Она была ближе всего к совершенству, которое он когда-либо находил, и когда она сказала, что собирается домой в гости, он был достаточно умен, чтобы не выпускать ее из виду.

Заметив, что ее отец и Фелиция уже вошли внутрь, Эштон обнял ее за плечи, когда они начали подниматься на холм по направлению к поместью.

«Итак, красная шапочка, мы отправляемся сначала навестить твою бабушку?» — заметил он, стараясь не казаться ошеломленным размерами особняка. Он слушал, как ее отец хвастался этим, но теперь, когда он был здесь, он понял, что тот действительно все преуменьшал.

Тристиан подмигнул Энджел, прежде чем прервать молчание. «Я думаю, что пришло время показать Эштону его комнату и позволить ему устроиться, не так ли? Нет необходимости слишком сильно искушать большого злого волка. У бабушки уже был один сердечный приступ… я думаю, что знакомство с твоим парнем сразу, когда ты приедешь, может просто вывести ее из себя».

Улыбка Энджел дрогнула при упоминании о сердечном приступе ее бабушки. Она почти улетела домой, как только Тристиан позвонил и рассказал ей об этом, но ее отец согласился, что они приедут на неделю Четвертого июля, чтобы навестить ее, поэтому она подождала. Тристиан сказал ей по телефону, что именно Хантер нашел их бабушку в самый последний момент и, возможно, даже спас ей жизнь.

Ее собственное сердце заколотилось на секунду, когда она представила Хантера в своем воображении… Хантер Роулинс. Она всегда считала его своим лучшим другом, но, когда она переехала в Лос-Анджелес, Энджел постепенно поняла, что они были больше, чем просто друзьями… намного больше. Она скучала по Хантеру так же сильно, как и по собственному брату.

«Да ладно тебе», — почти прорычал Тристиан, обнимая ее и нежно обнимая. «Я не это имел в виду». Он отстранился и обхватил ладонями ее щеки, заставляя ее посмотреть на него снизу-вверх. «Ты обещала только улыбаться на этой неделе», — напомнил он ей прямым взглядом.

«Я знаю», — Энджел снова улыбнулась, но это было не совсем то же самое. «Со мной все будет в порядке, как только я сама увижу, что с бабушкой все в порядке. Ты берешь Эша и идешь развлекаться. Я догоню вас двоих позже».

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Эштона в щеку, прежде чем повернуться и направиться к боковому входу, где, как она знала, должна была быть ее бабушка.

Эштон смотрел, как Энджел уходит, и ему не нравился тот факт, что их разлучили почти в ту же минуту, как они коснулись горы. Пока она жила в Лос-Анджелесе, ее отец никогда ни в чем не нуждался, поэтому она была полностью в его распоряжении. Он плохо делился с другими.

*****

Хантер встряхнулся, когда оттолкнулся от дверного косяка, к которому прислонялся. При виде, как Энджел дарит своему парню даже этот невинный маленький поцелуй, у него во рту остался действительно неприятный привкус, а также желание что-нибудь ударить… предпочтительно Эштона Фокса. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не последовать за ней, когда он смотрел, как она уходит от остальных.

Он мог сказать, в какой момент Тристиан заметил, что он стоит там, потому что его шаги ускорились.

Он и Тристиан были лучшими друзьями, сколько он себя помнил, но за последние пару лет они оба познакомились со своими темными сторонами… и все потому, что Энджел бросила их. Он наблюдал, как Тристиан сократил расстояние между ними, а затем придал своему лицу строгое выражение.

Приподняв губы в широкой улыбке, Хантер направился к ним. «Рад видеть, что ты выжил в вертолете», — поддразнил Хантер, дружески положив руку на плечо Тристиана и сжав его, а затем кивнул в знак приветствия другому парню.

«Да, однажды я возьму базуку и взорву эту штуку прямо в небе», — пожал плечами Тристиан, когда Хантер рассмеялся. Сменив тему, он добавил: «По крайней мере, это все, кого мы ожидали в течение недели. Последние гости ушли больше часа назад, так что теперь мы остались только с семьей и друзьями. Я не думаю, что когда-либо видел это место таким пустым, но это действительно приятно».

Внимательно наблюдая за реакцией Хантера, Тристиан отступил назад, чтобы представить их: «Хантер Роулинс… познакомьтесь с Эштоном Фоксом».

Эштон протянул руку и довольно крепко сжал руку Хантера. Он ожидал, что Хантер в ответ усилит хватку, и был удивлен, когда тот этого не сделал. Индеец сохранил дружеское рукопожатие, чтобы соответствовать улыбке, которую он носил.

И если подумать, то он беспокоился о встрече с мальчиком из племени Апач, о котором так много слышал от Энджел. Послушать, как она рассказывает о Хантере и Рэе… можно подумать, что они ходили по воде плюс могли делать все, что вы когда-либо видели, как индейцы делают в фильмах.

«Добро пожаловать в Санктуарий», — повторил Хантер то же самое, что сказал бы любому гостю. «Ты готов повеселиться на этой неделе?» Эти слова прозвучали как обоюдоострый меч для его собственных ушей, но другой мужчина, похоже, понятия не имел.

«Почему нет?» Эштон улыбнулся, радуясь, что ему пока не придется открывать крышку на своем тестостероне. «Но сначала, я думаю, мне не помешал бы душ и возможность расслабиться после того, как я провел в воздухе почти десять часов подряд».

«Не говори больше ничего», — сказал Тристиан, ведя его к главному входу. «Хантер, в какую комнату ты поместил его на неделю?»

«Я возьму ключ», — сказал Хантер, проходя мимо них в вестибюль и делая вид, что открывает регистрационные книги, как будто он проверял список имен.

Он точно знал, куда поместил Эштона… прямо рядом с комнатой, в которой остановился Рэй, для легкого доступа, просто не такого легкого доступа, как хотелось бы парню. Эштон Фокс получил одну из двух комнат, которые, казалось, выходили за угол холла первого этажа, по другую сторону огромного крытого бассейна… подальше от всех остальных комнат.

Развернувшись, Хантер снял со стены нужный ключ и протянул его Тристиану. Взглянув на Эштона, он произнес это так, словно дарил ему подарок. «Вам повезло, крытый бассейн и тренажерный зал отеля находятся прямо рядом с Вашим номером».

Тристиан заметил номер на ключе и отвернулся от Эштона, скрывая выражение своего лица. Он был рад, что Хантер не поселил Эштона рядом с комнатой Энджел, но он думал, что, по крайней мере, он будет на том же этаже… не то чтобы он собирался жаловаться. Будь его воля, Эштон не остался бы здесь на всю неделю.

«Все готово для вечеринки у бассейна?» — спросил Тристиан, зная, что Энджел любит плавать. Ему отчаянно хотелось напомнить ей обо всем, чего ей не хватало с тех пор, как она уехала.

Хантер кивнул: «Да, у детей Карли есть несколько друзей на ночь, и они уже открыли Тики-бар для самостоятельного обслуживания». Увидев, что Тристиан бросил на него понимающий взгляд, он добавил: «Джейсон предоставил своим гостям комнаты рядом с ним и его сестрами… не то чтобы они в них будут спать».

«Достаточно верно», — ухмыльнулся Тристиан, зная, что регистрация их в дополнительных комнатах была только для внешнего вида. Он ненавидел тот факт, что его двоюродные братья всегда пытались вести себя так, как будто они владели отелем, когда на самом деле они были просто нахлебниками, которые ничего не делали, чтобы заработать себе на пропитание. Они были известны тем, что заводили новых парней или подруг каждый месяц, неделю… иногда каждый день. Все, для чего они были действительно хороши, — это секс… кроме этого, их свидания обычно не длились долго.

«Увидимся там позже», — бросил он через плечо.

Когда Тристиан ушел с Эштоном, Хантер повернулся и схватил ключ от лучшей комнаты, которая была в Санктуарии… одного из люксов для новобрачных на четвертом этаже. Не похоже было, что кто-то будет пользоваться им на этой неделе, и Энджел, вероятно, получила бы удовольствие, оставаясь в нем.

«Кто остановился в номере для новобрачных?»

Хантер обернулся, увидев Рэя, стоящего прямо по другую сторону прилавка с коробкой фейерверков, зажатой под мышкой. Они с Рэем не ладили с тех пор, как месяц назад умерла их мать. Они заключили перемирие, хотя оба знали, что это всего лишь тонкая грань. Он любил своего брата, но в последнее время Рэй вел себя достаточно странно, чтобы держать его в состоянии повышенной готовности.

«Итак, ты решил устроить фейерверк сегодня вечером?» Хантер быстро сменил тему, сунув ключ в карман.

Темные глаза Рэя проследили за этим защитным движением, но он пока оставил его в покое. «Да, мы хотим начать неделю эффектно, не так ли?»

«Конечно. Ты придешь на вечеринку у бассейна позже?» — спросил Хантер, которому не нравился тот факт, что Рэй не спускал с него глаз.

«Да, я буду… поблизости», — ответил Рэй, пристально глядя на него, когда он схватил несколько спичек из миски на столе и бросил их в коробку с фейерверками, прежде чем повернуться, чтобы уйти.

Хантер оставался на месте, пока Рэй не скрылся из виду, затем медленно полез в карман, чтобы достать ключ. Повернувшись, он начал вешать его туда, где он должен был быть, но вместо этого сунул его в один из ящиков стола. Повернувшись обратно к стойке с ключами, он пошевелил пальцами, словно размышляя, затем схватил ключ от комнаты рядом со своей.

Он чувствовал бы себя в большей безопасности, если бы мог присматривать за Энджел… особенно ночью.