Сам по себе…

Alex Kom, 2014

В этом мире есть только один город, масштабы которого стирают понятие границ, но имеют значение районов, что определяют положение каждого гражданина. Странная реальность, существующая в невесомости, между прошлым и будущем. И среди улиц мегаполиса есть человек как необозначенная единица, он каждый день дает себе новое имя, что берет из старых романов, словно заимствуя чью-то жизнь, не имея воспоминаний о собственной. И так он проводит свое существование, путешествуя между районами, находя новую работу, новых знакомых и новый ночлег. Но что это за мир без названия и что это за люди, готовые принять безымянного человека? Что это за реальность? И в чем замысел этого скитальца, знающего все закоулки города?

Часть 19 (попытка)

— Вы знаете, ведь он был не таким, как сейчас…………… — девушка очень волновалась и пыталась собраться с мыслями.

— Хотите закурить? — доктор Лайер протянул девушке пачку сигарет Good Feel

— Нет, спасибо, я не курю, теперь не курю — она посмотрела в окно и увидела проезжую часть, автобусы ездили по своим маршрутам и прохожие точно знали куда идут, в полной уверенности, не обращая внимания на все остальное, о чем любил говорить ОН.

— Зря вы так поступили, я же просил не вмешиваться. Понимаете, что он сейчас находится не с нами. В его мире пока нет места для вашей личности. — он говорил таким голосом, словно был дедушкой, а она его внучкой. Как если бы девушка потеряла его любимые часы, но др. Лайер не обиделся бы, оправдав это тем, что время теперь не так важно. — Сейчас я пытаюсь подвести его к границе реальности, это очень тяжело, ведь Питер весьма чувствительный в плане ощущения МИРА и его контрастности.

— Извините меня, я не знаю………..я………я………я сорвалась, мне так хотелось чтобы он снова назвал меня по имени.

— Я понимаю……………не волнуйтесь, все будет хорошо, я обещаю. — утешал др. Лайер.

— Ведь он не был таким, как сейчас………………я не могу понять, что с ним случилось, в какой-то момент Питер замолчал.

— Вы знали, что он вел дневник? — задав этот вопрос, доктор закурил.

–…………………………………….нет………………. — девушку это нисколько не удивило, ведь многие ведут записи в тетрадках и это не бывает такой новостью. — Может он там просто записывал что-то свое, Питер всегда любил поболтать на разные темы.

— Если бы……………….. — др. Лайер заерзал на стуле, опять прокололся, подумал про себя старик, сколько уже работаю в этой сфере, а так и не научился держать язык за зубами, теперь она будет думать о записях Питера, ей и так не легко, а еще ЭТО. — не волнуйтесь там обычные мысли, простая повседневность — молодец, выкрутился.

Уж лучше ей не знать про записи Питера, это нанесет еще больший вред. Бедная девушка. О том, что случилось с ее другом, Айрен узнала чуть больше года назад. В том смысле, что только именно тогда Питер пришел в себя и начал функционировать. С тех пор девушка приходит в клинику почти каждую неделю, но ей редко дают видеться с Питером. Да и что это за встречи — смотреть из другого конца зала на человека, который в данный момент даже не находится в нашем мире, не то что имени ее не знает. К сожалению, и др. Лайер это прекрасно понимал, она не может знать всех деталей состояния больного. Он мог сказать ей про симптомы Питера и какие факторы, возможно, а может, и наверняка, повлияли на ее друга, но есть вещи, которые следует утаивать во благо других.

— Расскажите, мне о том, как вы познакомились, да и вообще все по порядку в деталях. Время у нас есть. — др. Лайер сделал большую затяжку и откинулся на спинку кресла.

— Я тогда работала в небольшом театре, знаете то здание на пересечении проспекта Рансайтера и улицы Майры Лайни?

— Да-да-да, я помню туда водил своего сына. — радостно ответил доктор.

— В то время дела шли не очень хорошо, как у меня, так и у самого театра. Большие постановки мы не могли себе позволить, слишком дорого, а ставить классику на голых стенах с криками «ЭТО АНДЕГРАУНД» у нашего директора не было желания, он был настоящим консерватором. Приходилось ставить детские утренники, мы показывали всякие инсценировки старых сказок, и вроде, кому-то нравилось, но только не мне. Меня выводило из себя играть какую-то принцессу по три раз за день целый месяц. Я даже думала бросить все это, хотя в детстве только и мечтала, что о сцене и театре, даже не так хотелось сниматься в кино, сколько играть в театре. И тут появляется он…………………………Питер. Может вы заметили, с первого взгляда он совсем не заметен. Кажется, что это такой же прохожий, как и тот, что прошел пять минут назад. Ведь молодежь пытается одеваться более ярко, чтобы лучше выделяться из толпы. — Айрен сделала паузу и снова повернулась к окну. — Он не был таким…………………….как другие, в нем было что-то. Другие ЭТО называли болезнью. Местные работники не принимали его в серьез и с ним мало кто общался.

Она нахмурилась.

— Не хотите ли чая? Моя помощница делает замечательный чай. — др. Лайер всегда считал, что чай помогает при общении, уж если она не курит теперь, то чай точно поможет ей рассказать все что нужно.

— Да спасибо……………. — Айрен слегка улыбнулась и пригладила волосы, у нее были тонкие острые пальцы, заметил доктор.

Лайер вышел из кабинета и вернулся через пять минут с подносом, на котором стояли две чашки, небольшой чайник и сахарница.

— Если хотите у нас там есть печенье и шоколад? — с заботой спросил он.

— Нет, спасибо………… — засмущалась Айрен, она взяла чашку и налила чай — ……………….. вы же с ним общались, вы знаете какой он.

— Я знаю его с другой стороны, мне не известна та личность, которой он был при вас, но вы продолжайте, я вас очень внимательно слушаю. — др. Лайер сел за свой стол и прикурил еще одну сигарету.

— Питер……………сначала он показался мне не общительным, я его даже не замечала. Он всегда ходил в своем сером джемпере и старых, потертых джинсах. Позже, когда мы начали немного общаться я заметила, что он всегда что-нибудь рассматривал, хотя……………..просто, не знаю, как это объяснить. Он шел по коридору и вечно разглядывал, разглядывал все: стены, потолок, шкафы, пол — абсолютно все. Словно все что он видел, он видел в первый раз. Но иногда я замечала, как он мог часами упираться в одну точку и просто стоять так и все. Я спрашивала, о чем он думает и всегда получала один и тот же ответ: «ни о чем» — и после этого он словно просыпался и шел по своим делам.

Питер работал в хранилище, там у нас держались все костюмы, бутафория, декорации, еще он подрабатывал уборщиком, мыл сцену и прочее. Я видела многих людей, занимающихся такой работай — они не любили это дело и занимались им от безысходности, из-за того что ничего больше не могут. А он делал это, не могу сказать, что с удовольствием, но в нем не было негатива, словно он пребывает в чем-то другом, как знаете, когда человек создает картину. И он это делает потому, что ему нравится делать что-то в этом роде………………………… — Айрен запнулась — нет, я не так объясняю…………………не так. Питер был очень увлечен, как бы……………………..он мог подметать сцену или мыть окна, но он вечно что-то напевал или мог просто заговорить с проходящим мимо человеком, задав какой-нибудь глупый вопрос. Из-за этого рабочие начали считать Питера чокнутым. Хотя мы так и познакомились, точнее наше общение началось именно с мойки окон. Я тогда шла домой, вышла из гримерки и направилась к выходу, а он как раз мыл огромное окно. Только подошла к нему, как он тут же задал вопрос, причем даже задал его так, словно меня и нет рядом: «Интересно, а окно чистое или следует его еще раз помыть?» — я решила пройти мимо. И так устала, а тут еще на вопросы отвечать. Решила пройти дальше, но Питер сделал шаг назад, словно и не заметил, как перегородил мне дорогу: «Посмотри…» — предложил он. Делать было нечего, мне было честно говоря все равно, но я послушалась его просьбы и начала смотреть на окно и тут он начал говорить и говорил он так словно его и не волнует слушаю я его или нет. «Смотри, как думаешь, прохожие чистые? Мне кажется вон тот на автобусной остановке слегка серым, давай-ка я протру его по лучше» — и он начал тереть то место стекла через которое был виден человек. Питер прыскал на стекло и протирал его — «По-моему он сам серый, а не стекло» — меня заставило это улыбнуться, впервые за всю неделю. Потом он сказал, как его зовут и после этого мы стали иногда общаться.

Доктор Лайер затушил сигарету и принялся за свой чай, положил три ложки сахара и немного отпил.

— А сколько он у вас проработал?

— Чуть больше года. Первые три месяца он вообще мало с кем общался. Но когда я выступала, он всегда стоял за кулисами и наблюдал за моей игрой, если это можно так назвать…………… Однажды у меня было очень плохое настроение, я была подавлена. После спектакля пошла в гримерку и достала старую бутылку дешевого вина, тогда только это и могла себе позволить. Мне ужасно хотелось напиться. Причин было достаточно, многое не устраивало: проблемы с жильем (меня каждый раз грозились выселить за не вовремя оплачиваемые квитанции), проблемы с друзьями, мне было стыдно говорить о своей работе, у меня не было молодого человека, на которого я могла положиться, да и просто позвонить кому-нибудь………. Я не знаю сколько выпила тогда, но я отчетливо помню, что передо мной стоял Питер и я ему говорю все, что во мне накопилось. Из меня лился поток всего этого: что я не довольна своей жизнью, но другую не могу позволить из-за того, что боюсь потерять все; что мне надоела моя работа, потому что я вынуждена каждый день играть роли глупых принцесс, которых всегда спасают……. И тут он меня перебил, он сказал: «ТЫ играешь сказку, сказку в которую верят дети, когда ты выходишь на сцену, они всегда тебе аплодируют. И не расстраивайся, что ты играешь всегда одну и ту же роль ведь в зале всегда другие зрители и для них ты играешь впервые» — он тогда улыбнулся и ушел. После этого случая все изменилось, я так и продолжала играть этих принцесс, но уже знала, что меня с нетерпением ждут дети. Мы стали общаться еще чаще, он даже иногда приходил ко мне домой и мы устраивали киномарафоны, он так любил их называть. Мы делали подборку из нескольких любимых фильмов и смотрели их весь день. Он не водил меня в кафе, у уборщика редко бывают свободные деньги, но всегда гуляли по паркам или дворам города. Питер умел подать привычную картину совершенно под другим взглядом. Но все же я замечала ЭТО. Его взгляд. Иногда во время разговора, даже когда он шутил Питер, вдруг, мог замолчать и просто смотрел несколько минут в одну точку, а потом снова продолжал беседу. Я спрашивала его тогда, о чем он думает в эти моменты, но всегда слышала один и тот же ответ: «ни о чем» — он звучал как-то мертво, словно говорил не Питер, а нечто из глубины.

И чем больше мы общались — тем больше он мне начинал нравится, я даже один раз хотела сказать ему о своих чувствах, но не получилось……………………………именно тогда он и не пришел. Я подумала, что Питер просто приболел, хотела ему оставить сообщение, но у него не было связного. Мне пришлось долго ждать, прежде чем, стало понятно, что он не вернется.

Айрен замолчала, это было тяжело, по щекам потекли слезы и др. Лайер начал рыться в ящиках своего стола выискивая салфетки. Смирившись с этой затеей он протянул девушки свой платок.

— Спасибо большое……….до сих пор не могу поверить, что он находится в психиатрической клинике……….это………… — она всхлипнула и закрыла лицо руками — это……………не могу поверить.

— Мисс Айрен, прошу вас, все будет хорошо. Я уверен Питер придет в себя и сможет жить с вами, как и прежде. — начал успокаивать ее доктор. — Главное не отчаиваться, он и так делает большие успехи. Вот увидите, с ним все будет хорошо.

— А мне можно будет с ним хотя бы попытаться поговорить в следующий раз? — это выглядело не как просьба, а как мольба отчаявшегося человека.

— Я не могу вам обещать этого…………………..извините………………..