Фиал (сосуд)

Фиáл, или фиáла (греч. phiale) — сосуд из стекла, употреблявшийся в Древней Греции для культовых и бытовых нужд. Имел форму широкой плоской чаши с тонкими стенками, слегка загнутыми внутрь краями и полусферическим выступом на дне.

В конце XVI века фиалы, наполненные водой, использовал в своих экспериментах по исследованию природы радуги Марк Антоний де Доминис. Упоминание об этом имеется в книге И. Ньютона «Оптика».

В обычном обиходе фиал используется редко. В литературе фиал известен благодаря:

• древнегреческому философу Сократу, который принял яд из фиала
• трагедии «Фауст» Гёте, главный герой которой воскликнул: «Привет тебе, единственный фиал, Который я беру с благоговеньем!» (пер. Н. Холодковский)
• чаша, кубок (поэт.). «Вооружись фиалом, шампанского напень» Жуковский. «Певец лихой и сладкогласный меча, фиала и любви» Языков
• строке в сонете 23 У. Шекспира в переводе С. Степанова: «Я — словно переполненный фиал»
• стихотворению А. Пушкина «Фиал Анакреона»
• упоминанию в «Евгении Онегине»: «Любви приманчивый фиал»'

фразе в повести И. С. Тургенева «Вешние воды» (глава XXXVIII): «Надо испить фиал до дна, надо одеться, идти обедать — а оттуда в театр…»

• упоминаниям фиала в рассказе Роберта Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»

роману «Властелин колец», где один из артефактов — фиал Галадриэль.«Фиалы» (англ. vial) распространены в компьютерных играх (аркады, квесты, ролевые игры): за ними скрываются либо артефакты, дающие уникальные способности, либо обычное восстановление сил игрока.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Наиболее замечательны вазы именно критские, особого стиля, называемого теперь камарес(по названию пещеры в горном хребте Иды, на Крите, где впервые были найдены вазы такого типа). Вазы камарес исполнены опытными и искусными гончарами, из хорошо промытой глины, на усовершенствованном, чисто работающем станке. Встречаются, впрочем, вазы не только глиняные и фарфоровые, но также из металлов, из камня, из стекла. Стенки гончарных ваз тонки, линии их четки, рисунок украшений безукоризнен: видно, что мастер достигал того самого, чего хотел. Вазам обычно придана не только изящная, но и изысканная форма. Создавая амфоры, киликти, кратеры, гидрии, лекифы, пелики, скифы, пифы, фиалы и другие формы сосудов, ставшие традиционными у эллинов, эгейские мастера умели достигать бесконечного разнообразия. Некоторые вазы вытянуты, как венецианские бокалы; другие причудливо согнуты, нарушая строго геометрическую точность очертаний; третьи, напротив, совпадают своими чертами с безукоризненно вычерченными кривыми: эллипсом, параболой, синусоидой; есть шаровидные, с узким горлышком над формой мяча; есть остроконечные, которые могли стоять лишь на подставке; есть кувшинчики, рюмочки, леечки, флакончики, баночки и т. д. У большинства прихотливо изогнутые ручки, линии которых дополняют сферический рисунок самого сосуда. Самые пленительные дразнят воображение не совершенной гармонией фигуры, а сознательным уклонением от полной правильности форм.

Валерий Брюсов, Учители учителей, 1917

Это загадка готической архитектуры, но исследователи объясняют ее по-своему. Дело в том, что зрительное восприятие ее архитектоники абсолютно не совпадает с реальной, существующей в действительности. Реальность создает эффект сжатия, тогда как зрительный образ в полной мере отражает стремление души в небо, к Богу и слияние с ним, обретение человеком утраченного богоподобия. Со временем это будоражащее воображение несоответствие стало традицией франкского стиля. Нервюры превратились в декоративный элемент узора сводов. Зодчие выкладывали из камней изумительные по красоте элементы конструкции, которые, казалось бы, не могли нести ни малейшей физической нагрузки (хотя это впечатление было обманчиво). Особенно красиво смотрится точка пересечения нервюр. Она похожа на крестоцветы, удивительные кружевные цветы. Изумительно тонкие фиалы – башенки – порой можно увидеть в самых неожиданных местах. Конструктивные элементы перевоплощались.

Екатерина Останина, Соборы Парижа, 2005