Сигнальщик

Сигнальщик — строевой нижний чин специалиста 1-го, 2-го и 3-го разрядов Русского флота, должность и лицо находящееся на ней, матрос или старшина на корабле или береговом посту, выполняющий обязанности по ведению наблюдения и передаче информации (сигналов, сведений) семафорной или флажной азбукой.

Специальность сигнальщика на флоте России была введена в 1869 году. Также существовал старший строевой нижний чин во флоте — Старший сигнальщик. В сухопутных войсках для подачи сигналов также могли назначаться военнослужащие называемые сигнальщиками.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В 2 часа 22 мая сего года подсудимый Тимонов вступил на верхнюю вахту вахтенным начальником и в 3 часа того же числа подсудимые Ершов и Сазонов вступили на верхнюю вахту: первый – рулевым, а второй – сигнальщиком Подсудимый Атавин, зная неблагоприятное состояние погоды, зная, что Тимонов, вступивший на вахту впервые, что рулевой Ершов и сигнальщик Сазонов еще не натренированы для похода, не установил никакого контроля за порядком выполнения ими служебных обязанностей, в особенности за вахтенным начальником Тимоновым, доверив ему самостоятельно вести подводную лодку; сам же Атавин ушел к себе в каюту спать.

Владимир Шигин, Трагедии советского подплава, 2015

В 2 часа 22 мая сего года подсудимый Тимонов вступил на верхнюю вахту вахтенным начальником и в 3 часа того же числа подсудимые Ершов и Сазонов вступили на верхнюю вахту: первый – рулевым, а второй – сигнальщиком. Подсудимый Атавин, зная неблагоприятное состояние погоды, зная, что Тимонов, вступивший на вахту впервые, что рулевой Ершов и сигнальщик Сазонов еще не натренированы для похода, не установил никакого контроля за порядком выполнения ими служебных обязанностей, в особенности за вахтенным начальником Тимоновым, доверив ему самостоятельно вести подводную лодку; сам же Атавин ушел к себе в каюту спать.

Владимир Шигин, Отсеки в огне, 2012

В 2 часа 22 мая сего года подсудимый Тимонов вступил на верхнюю вахту вахтенным начальником и в 3 часа того же числа подсудимые Ершов и Сазонов вступили на верхнюю вахту: первый – рулевым, а второй – сигнальщиком. Подсудимый Атавин, зная неблагоприятное состояние погоды, зная, что Тимонов, вступивший на вахту впервые, что рулевой Ершов и сигнальщик Сазонов еще не натренированы для похода, не установил никакого контроля за порядком выполнения ими служебных обязанностей, в особенности за вахтенным начальником Тимоновым, доверив ему самостоятельно вести подводную лодку; сам же Атавин ушел к себе в каюту спать.

Владимир Шигин, Отсеки в огне, 2012

В 2 часа 22 мая сего года подсудимый Тимонов вступил на верхнюю вахту вахтенным начальником и в 3 часа того же числа подсудимые Ершов и Сазонов вступили на верхнюю вахту: первый – рулевым, а второй – сигнальщиком. Подсудимый Атавин, зная неблагоприятное состояние погоды, зная, что Тимонов, вступивший на вахту впервые, что рулевой Ершов и сигнальщик Сазонов еще не натренированы для похода, не установил никакого контроля за порядком выполнения ими служебных обязанностей, в особенности за вахтенным начальником Тимоновым, доверив ему самостоятельно вести подводную лодку; сам же Атавин ушел к себе в каюту спать.

Владимир Шигин, Отсеки в огне, 2012

31 октября в 7 часов утра «Генерал Алексеев» вышел на внешний рейд Севастополя и стал на якорь у Стрелецкой бухты, неподалеку от крейсера 2-го ранга «Алмаз». Старший офицер линкора старший лейтенант А. Н. Павлов сформировал машинные команды, дополнив вахты кочегаров пассажирами – юнкерами казачьего училища. Из гардемаринов и кадетов организовали вахту сигнальщиков. Кадеты провели работы по перегрузке вещей Севастопольского Морского корпуса с палубы в корабельный трюм.

Георгий Зуев, От Вознесенского проспекта до реки Пряжи. Краеведческие расследования по петербургским адресам, 2014

В кочегары и механики брали по морской записи лиц, уже имевших соответствующую специальность, а артиллеристы, специалисты по торпедному вооружению, рулевые и сигнальщики готовились в школах специалистов. В эти школы могли поступить мальчики 13–15 лет, сыновья лиц, состоявших в морской записи. Преимущество имели дети унтер-офицеров военного флота. Обучение длилось 4–5 лет. Оно было бесплатным, но родители были обязаны возместить расходы на обучение сына, если он отказывался от службы на флоте по окончании школы. Окончившие школу становились унтер-офицерами и через несколько лет могли получить звание мэтра – промежуточное между офицерским и матросским. Особенностью организации корабельной жизни французского флота являлось большое число кают-компаний – не только офицеров и мэтров, но также существовала отдельная кают-компания унтер-офицеров. Такое положение было связано с желанием сделать морскую службу более привлекательной, а корабельную организацию – более демократичной, ведь политическая атмосфера во Франции в начале XX в. заметно левела.

К. Б. Назаренко, Балтийский флот в революции. 1917–1918 гг., 2017

Между тем, согласно «тетради», в которую по приказанию старшего офицера крейсера «Алмаз», капитана 2 ранга А.П. Дьячкова сигнальщики каждое утро заносили «утренние рапорты», в данном случае флажные сигналы о наличии угля на кораблях эскадры, к 8 часам утра 13 мая запасы топлива на «Орле» составляли 1095 т[4]. Разумеется, спустя сутки, при расходе, как можно судить по таблице, около 113 т (в источниках фигурирует и другая величина – согласно В.П. Костенко, а также флагманскому минному офицеру лейтенанту Е.А. Леонтьеву с «Князя Суворова», расход достигал 125 т в сутки[5]), должно было оставаться около 982–987 т.

Сборник, «Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах, -1

Важное значение для успешных действий береговой артиллерии Порт-Артура имело четкое взаимодействие между кораблями и орудиями батарей крепости и побережья. Для решения этого вопроса по приказанию адмирала Макарова на береговые батареи были направлены сигнальщики, которые поддерживали связь, помогали артиллеристам опознавать японские корабли. Специальной инструкцией, разработанной по его указанию Колчаком, определялся характер действий кораблей и береговой артиллерии по охране внешнего рейда. Чтобы в темное время не принять свои корабли за вражеские, береговым батареям разрешалось вести огонь только по целям и пространству, находящемуся за боновыми ограждениями. Кроме того, дежурные миноносцы должны были одну из труб выкрасить в белый цвет. В инструкции подчеркивалось, что «главной задачей всех сил обороны как днем, так и ночью – преградить путь прорывающимся неприятельским судам и уничтожить их возможно дальше и раньше достижения ими входа в гавань».

Р. М. Португальский, Легендарный Колчак. Адмирал и Верховный Правитель России, 2014

Вокруг Петрограда из районов Гатчина, Царское село – Пулково, Красное село, Военно-революционный комитет организовал оборону южной и юго-восточной окраины города. Эта полоса называлась «Петроградской оборонительной линией», или позднее залив Нева. Штабом руководил Подвойский. В.И. Ленин остался недоволен его работой и лично начал проверять его работу штаба – какие части, откуда и куда направляются. Ленину принадлежит и мысль о привлечении к обороне Петрограда боевых судов Балтийского флота. От представителей Центробалта Владимир Ильич потребовал использовать корабли флота, их артиллерию в сухопутных операциях. В Морском канале были поставлены крейсер «Олег» и линейный корабль «Республика», которые должны были открыть огонь по Царскому селу и дорогам, идущим от него к Петрограду. Эскадренные миноносцы «Забияка», «Победитель», «Меткий» перешли вверх по Неве, пройдя разводную часть мостов реки Нева. Выйдя в район села Рыбацкое, миноносцы имели задачу от штаба революционных войск: установить связь с революционными нашими частями, наступающими против контрреволюционно настроенных казаков Краснова; артиллерийским огнем кораблей оказывать поддержку революционным солдатам, рабочим, матросским отрядам; держать под артиллерийским огнем Николаевскую железную дорогу и подступы к ней, а также северо-восточную окраину Царского села. С постановкой кораблей на свои позиции, каждый из них после установления связи с наступающими частями, оборудовал свой корректировочный пункт. На пунктах работали старшина Черняховский, сигнальщик Васильев и связист Лопушек. Эскадренному миноносцу «Забияка», создав искусственный крен корабля на 5°, увеличив дистанцию стрельбы почти на 5 км, приходилось несколько раз использовать свою артиллерию по врагу – бандам Краснова. Приказ Ленина был выполнен.

Г. И. Левченко, Вместе с флотом. Неизвестные мемуары адмирала, 2015

Было 19 часов 45 минут, когда впереди на дистанции в 40 кабельтовых сигнальщик подводной лодки обнаружил топовый и отличительный красный (левый) ходовые огни встречного корабля. То был эсминец «Статный», следовавший к Суурупскому проходу навстречу со скоростью 22 узла. Корабли быстро сближались. Оценив обстановку, капитан 2-го ранга Штыков обратился к командиру лодки, который только что поднялся на ходовой мостик, чтобы подменить начальника штаба бригады на ужин:

В. В. Шигин, Неизвестные страницы истории советского флота, 2012

– Надо сигнальщика на мостике сменить. Поднимитесь, помогите лейтенанту Донцову вахту нести. Заодно поговорите с лейтенантом об организации обслуживания штатной артиллерии в походных условиях, – попросил командир чуть извиняющимся тоном.

Андрей Максимушкин, Советская Британия, 2010

Через пятнадцать минут «Асама» открыл огонь из восьмидюймовых орудий с расстояния в 7500 ярдов. «Варяг» ответил огнем, но не очень эффективным. Артиллерийская стрельба русских была не слишком хорошей, похоже, что у них было не все в порядке с артиллерийскими снарядами. Большинство из них не взрывались ни в воде, ни на японских кораблях. Японцы стреляли очень хорошо, и их вооружение было в отличном состоянии. Один из первых снарядов ушел в сторону от капитанского мостика «Варяга», вызвал пожар в штурманской рубке и убил штурмана и наводящих на главном боевом посту. Вскоре четырнадцать орудий «Варяга» были выведены из строя, и большая часть команды главных орудий была ранена или убита. Начались пожары в двух местах, один на юте, а другой на бронированной палубе, но оба были ликвидированы командами. Рулевое устройство «Варяга» было выведено из строя через пятнадцать минут после нападения, и капитану пришлось вручную крутить штурвал. В это же время капитан Руднев был ранен снарядом, который разорвался около фок-мачты, а сигнальщик и барабанщик, передававшие его команды звуковыми сигналами, которые можно было слышать и понимать по всему кораблю, были убиты при этом выстреле.

Кристофер Мартин, Русско-японская война. 1904 – 1905, -1

У командира отделения акустиков старшины 2-й статьи Михаила Алексеевича Филиппова получился не слишком большой рассказ. Но в нем важным является то, что он пишет о своей и своих товарищей работе на лодке – работе акустиков. Он вспоминает, как 1 мая 1943 года они выиграли в поединке с вражеской подводной лодкой, действуя на опережение, напряженно и внимательно следя за шумами лодки противника и торпедами, направленными в сторону их лодки. Вторым эпизодом, рассказанным им, был поход в Карское море и потопление немецкой подводной лодки U-639. В этой победе была также большая заслуга акустиков М.А. Филиппова и И.В. Ларина. Ведь это они в телефоны-наушники услышали шипение: лодка противника продувала балласт перед всплытием, и вовремя сообщили командиру. Эта информация уточняет более ранние описания происходивших событий. Лодка противника шла не на полном ходу в надводном положении, как часто упоминается в литературе, а двигалась под водой и обнаружила себя в момент всплытия. Это подтверждается и в рассказе Г.А. Динцера. Он пишет, что командир дивизиона П.И. Егоров видел в перископ вахтенного офицера, сигнальщика и еще трех человек, вышедших покурить на мостике только что всплывшей вражеской субмарины.

М. К. Чуприков, С-101 в воспоминаниях экипажа, 2015

16 сентября 1942 года в 11.25 (через четыре дня после гибели «Лаконии») «U-156» была занята сбором своих четырех спасательных шлюпок, которые ночью разбросало в разные стороны. Неожиданно сигнальщик на мостике прокричал: – Вижу самолет, пеленг 70 градусов! Люди на мостике автоматически бросились к люку, ведущему во внутренние помещения. Скорее вниз и нырять! Но что делать со спасательными шлюпками на буксире, как быть с сотней итальянских и английских офицеров, женщин и детей, находящихся во внутренних помещениях лодки?

Кайюс Беккер, Поражение на море. Разгром военно-морского флота Германии, -1

С объявлением войны морской транспорт на Черном море почти прекратился, так как судовладельцы боялись подвергать свои суда риску. В Англии объявили, что государство страхует все суда и грузы и выплачивает владельцам полную стоимость потопленного неприятелем корабля с грузом, но суда, кроме нужных для военных целей, оставались в полном распоряжении владельцев. У нас в Петербурге по этому вопросу заседали большие комиссии, и наконец было решено реквизировать все пригодные суда по закону о военно-судовой повинности и создать транспортную флотилию под военным управлением. На каждый транспорт был посажен кроме капитана комендант и по два сигнальщика для переговоров и сигналов. Лучшие транспорты были оборудованы для перевозки войск, а грузовики предназначались для груза.

Д. В. Ненюков, От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 1914–1920, 2014

Начинаю с юта. При буксировке на юте, с которого в сторону баржи протянулся толщиной почти в мою руку манильский трос, никого, кроме допущенных, не должно быть. Сигнальщик, с надстройки постоянно оборачиваясь, контролирует мои перемещения на опасном участке буксира. Я тоже смотрю за ним, а наблюдает ли он за буксиром.

И. В. Сорокин, Флагман флотилии. Выжить вопреки, 2017

С целью формирования и усиления дивизионного подразделения телеграфной связи перед наступлением он был пополнен двумя взводами из запаса: эксплуатационным взводом и взводом сигнальщиков. Эксплуатационный взвод состоял из годных для несения гарнизонной службы пехотинцев и артиллеристов, которые вплоть до этого дня не имели никакой подготовки в службе эксплуатации. Они не могли установить нормальную связь, даже используя правильно подготовленный провод. Взвод сигнальщиков состоял из почтовых секретарей общей службы; несмотря на свою специальность, они мало что понимали в знаках аппарата Морзе. Так что наладить необходимую светосигнальную связь не получилось. Мой предшественник из добрых побуждений сразу же их задействовал. Дивизия была отведена на пару дней на отдых в старый немецкий ганзейский город Ригу[8]. У меня появилось дотоле не испытанное чувство, когда прибалтийские немцы, гостеприимно нас принимавшие, приветствовали нас как освободителей. Нас восхищали ренессансные строения времени расцвета Ганзы; огорчало только отсутствие алкоголя, запрещенного русскими[9], но мы покупали папиросы и конфеты со сладкой начинкой. Облик красиво одетых дам, в высоких красных сапожках из юфти, радовал взгляд. Только вот ночью нас одолевали городские клопы. Телефонная связь от штаба дивизии до полковых штабов поддерживалась с помощью проводов городского трамвая. Нас обучали этому в мирное время в теории, но мы никогда не пробовали осуществить это на практике. Большинство латышского населения было настроено враждебно. Мы посетили кладбище на краю города с недавно появившимися могилами жертв большевизма. Мой младший брат Тео, ему на то время было 8 лет, во время Второй мировой войны обретет здесь место последнего упокоения.

Альберт Праун, От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945, -1

Одевали матросов прекрасно. Уходя в запас, матросы увозили тюки одежды домой. Излюбленный козырь пропаганды, “плохие харчи”, имели большой успех в среде русского крестьянства. Однако во флоте это звучало неубедительно. Зато чисто революционная пропаганда во флоте имела несравненно больший успех, чем, например, в армии. Большинство матросов современного флота являются людьми с некоторым образованием, специалистами, прошедшими школу на звание машиниста, кочегара, минера, электрика, телеграфиста, артиллериста, гальванера, сигнальщика и др. Некоторые из них уже до службы проходили техническую школу, работали на заводах. Неграмотные очень быстро выучивались грамоте, так как эти занятия производились каждую зиму, под руководством опытных нанятых учителей. Матросы могли читать книги, газеты. Стоя зиму в гавани у заводов, матросы были все время в общении и собеседовании с заводскими рабочими. Поэтому агенты политической пропаганды имели доступ на корабль и могли, не торопясь, вести свою работу. В течение зимы из среды команды выделился революционный комитет, а лидером всего движения стал артиллерийский квартирмейстер 1-й статьи Лобадин. Лобадин был типичный лидер в среде русского простого народа. Среднего роста, широкоплечий, “квадратный человек”, большой физической силы. Широкое лицо, белесоватые, исподлобья, глаза. Большого характера, с диктаторской повадкой. Лобадин был старовером, непьющим, исполнительным и старательным по службе. Он скоро стал квартирмейстером и имел ответственную должность по заведованию ручным оружием. В палубе у него была небольшая каюта. Лобадина команда уважала и слушалась. Дверь каюты Лобадина вечером обычно открыта. Лобадин громко читает или поет псалмы. Читает божественное. И никто над ним не рискнет посмеяться».

В. В. Шигин, Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане, 2017

Капитан первого ранга Гадд поступил так, как посоветовал ему Бахирев. Он поднялся севернее острова Бокшер на восемь миль и стал на якорь. В северной части Балтийского моря погода была более благоприятна, чем у южного побережья, дальность видимости составляла в пределах пяти миль. Иногда она то увеличивалась, то опять уменьшалась, но не превышала восьми миль. Эсминцы мирно покачивались на волнах, став полукругом, концы которого смотрели в сторону финского берега. В полной боевой готовности все время находились два эсминца. На палубах постоянно находились сигнальщики, которые осматривали горизонт, стараясь не пропустить ни одного дымка, и комендоры, готовые в любой момент открыть огонь. Остальные в это время отдыхали, ожидая своего срока на вступление в дозор. Так они простояли почти десять часов, но пока было все без изменений.

Б. А. Царегородцев, Второй шанс адмирала Бахирева, 2013

Для передачи сигнала бедствия может также использоваться ручной флажной семафор. Каждая буква передается по семафору определенным положением рук с флажками. Сигнальщик, стоя на каком-либо возвышении на судне, сначала передает сигнал вызова, а затем сигнал СОС или полное сообщение о бедствии с указанием судна и характера аварии.

В. Ф. Сидорченко, Морские катастрофы, 2006

Медленно текли минуты. Возможно, субмарина уже обнаружила их. Едва выступая над поверхностью моря, она могла бы обнаружить корабль раньше, чем это удалось сделать «Блэк сван» со своим радаром, пусть даже и способным видеть на дистанции гораздо больше той, которая доступна самым опытным вахтенным сигнальщикам субмарины.

Э. Гейзевей, Серые волки, серое море. Боевой путь немецкой подводной лодки «U-124». 1941-1943, -1

Начало нового похода было вполне обычным. Лодка шла по поверхности, море было неспокойным: мрачные свинцово-серые волны тяжело бились о корпус лодки, зато оно казалось абсолютно пустынным. В сумерках два сигнальщика, успевшие получить прозвище «гроза пароходов» за удивительную способность видеть проходящие мимо суда даже безлунной ночью, указали Кречмеру цель. Это было торговое судно, двигавшееся на зигзаге. Кречмер подошел к Баргстену, который нес вахту на мостике. Совместными усилиями они опознали противника. Это было одно из судов серии «Клэн». Оно шло со скоростью 16 узлов. Кречмер решил на полной скорости обогнать судно, чтобы выйти на атакующую позицию. При таком волнении лодка «U-99» тоже могла выжать из своих машин не более 16 узлов, но следовало принять во внимание, что движение на зигзаге снижало скорость судна, рассчитанную вдоль основного курса, примерно до 12 узлов.

Теренс Робертсон, Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941, -1

Старшина сигнальщиков. Еще одно доверенное лицо капитана, особенно в военное время, когда передаются и принимаются сигналы, содержание которых не подлежит разглашению.

Денис Райнер, Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945, -1

Тем временем количество всплесков вокруг «Орла» росло, и, кроме урона от прямых попаданий, на палубу броненосца начало сыпаться все больше и больше осколков. Число серьезно раненных из находившихся на верхней палубе дальномерщиков, сигнальщиков, комендоров и горнистов увеличивалось в геометрической прогрессии.

Г. Б. Александровский, Цусимский бой, 2012

После всплытия офицеры и боцманская команда выбрались на палубный настил, один из сигнальщиков включил прожектора на рубке и осветил низкие своды.

Валерий Рощин, Подводные волки, 2011

Эсминцы отреагировали на атаку достаточно быстро. Сигнальщики на «Тревожном» вовремя заметили торпеду, и эсминец уклонился от нежеланной встречи без особого труда. А в это время на «Нимфе» увидели перископ «U-9» и решили идти на таран. Немецкие лодки, как известно, были посредственными ныряльщиками. «U-9» не была исключением. Глаза всех собравшихся на посту управления были прикованы к указателю глубины. Он двигался настолько медленно, что его хотелось подтолкнуть. Восемь метров… девять… десять… Далее я привожу описание, данное участником событий, Иоганном Шписсом: «На глубине тринадцать метров раздался оглушительный рев и лодку сильно качнуло. Через застекленное отверстие в нижней части боевой рубки я видел, как на нас надвинулась огромная тень, которая затем исчезла. Эсминец прошел прямо над нами. Нас спасла половина дюйма. Еще секунда, и все было бы кончено».

Эдвин Грей, Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне. 1914-1918, -1

Русский мемуарист свидетельствовал: «Утром… в довольно густом тумане эскадра, следуя в кильватерной колонне, шла на север в сторону Крыма. Примерно в 30 кабельтовых впереди держались дозорные корабли. Море было спокойно. Начавшийся легкий бриз рассеял туман, и сигнальщики легкого крейсера “Алмаз” в дымке на горизонте обнаружили справа по курсу “Гебен” и “Бреслау”. Развернувшись, “Алмаз” пошел навстречу эскадре, чтобы уведомить адмирала о близости противника. Был полдень. Мы спокойно сидели за столом в кают-компании “Жаркого”, когда по ушам резко ударил звук залпа тяжелых орудий и сигнал горна, возвещавший о боевой тревоге. Мы выбежали наверх, заняв боевые посты. Первое, что я увидел, – это был “Евстафий”, находившийся слева у нас на траверзе и идущий, судя по буруну, в режиме полного боевого хода. За ним в дымке виднелись “Иоанн Златоуст” и “Пантелеймон”. Остальные корабли отстали и были едва видны в тумане. Было ясно видно, как из орудий главного калибра “Евстафия” извергаются столбы огня и буро-желтого дыма. Линкор давал один бортовой залп за другим. “Гебен” был едва виден в дымке, но пламя, вылетавшее из его орудий, было ясно различимо. Германец принял бой. Его снаряды пролетели над “Евстафием” и упали недалеко от “Жаркого”, вздымая огромные водяные столбы. Какой-то страшный грохот и скрежет доносился с “Евстафия”, видимо получившего попадание. Через несколько минут все стихло – противника на горизонте не было. “Гебен” ушел»[13].

О. Г. Гончаренко, Последние битвы Императорского флота, 2017

В первую ночь, 2 октября, операция сорвалась: шлюпки дошли до Стрельны, а там в темноте не смогли найти прохода и вернулись к катеру. Тогда Прохватилов решил, что первым делом надо высадить на мыс сигнальщика. Как бы хорошо компас ни работал, ночью узкого прохода не найдешь: то ветер снесет в сторону, то течение подведет, то волна.

А. А. Ржавин, Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ, 2016

Ночь на 17 февраля 1864 года была безветренной. Увлекаемая отливом, лодка проскользнула из пролива между островами Салливан и Пальм. После 21 ч вахтенный сигнальщики «Хаусатоника» заметили странный объект, который приближался с правого борта. Вахтенные подняли тревогу, команда открыла огонь из ружей и револьверов, но пули только с визгом рикошетировали от стальной обшивки «Ханли». Еще мгновение, и сильный взрыв подбросил фрегат – через 4 минуты он затонул на глубине 9 м.

С. Н. Зигуненко, 100 великих загадок истории флота, 2008

Наводчики, не видя из-за порохового дыма и дыма горящих турецких судов перед собой цели, умудряются в считаные секунды – по указаниям сидящих на марсах и салингах сигнальщиков – так корректировать прицел, как будто противник у них сидит на открытой ладони, просматриваемый со всех сторон.

В. В. Артемов, Нахимов. Гений морских баталий, 2015

Вокруг лодки – взрывы авиабомб, в воздухе – туча вражеских самолетов. Получены новые пробоины. Вода прибывает с каждой минутой. Магомед Гаджиев командует сигнальщику:

Коллектив авторов, Погибаю, но не сдаюсь! (сборник), 2011

– Ответить им что-нибудь, чтобы сбить их с толку? – предложил сообразительный сигнальщик.

Вольфганг Франк, Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне, -1

И будто в ответ на его тревожные мысли сигнальщик прокричал:

В. И. Чудов, Честь превыше смерти. Исторические рассказы, 2016