Матрица (франшиза)

«Ма́трица» (англ. Matrix trilogy) — американская научно-фантастическая медиафраншиза в жанре киберпанк. Началась с фильма «Матрица», снятого в 1999 году братьями Эндрю и Ларри Вачовски. Позднее, в 2003 году, вышло два продолжения: «Матрица: Перезагрузка» и «Матрица: Революция». В том же 2003 году был выпущен аниме-сериал «Аниматрица». Также по мотивам фильмов были выпущены сборники веб-комиксов и несколько компьютерных игр.

Вачовски неоднократно заявляли о том, что намеревались воспроизвести стиль аниме-киберпанка в кинокартине, и на создание медиафраншизы, в числе прочего, повлияло аниме «Призрак в доспехах».

20 августа 2019 года был анонсирован выход четвёртого фильма в серии с участием Киану Ривза и Керри-Энн Мосс. Сценаристом и режиссёром выступит Лана Вачовски.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

«И, как следствие, в 1990-е года матрица мелодрамы, с ее сфокусированностью на историях из жизни, на жертвенности и трагической иронии судьбы, стала для телевидения настолько номинативной, что сообщения о природных катастрофах или человеческих несчастьях, таких как землетрясения, наводнения, голод, гражданская война или геноцид, приобрели типичные черты мелодрамы. Дети и женщины представлены в них как жертвы, показаны страдающими и беспомощными. Мелодрама для медиа превратилась в способ, с помощью которого «сеют» сильные чувства, вызванные будничными сценами человеческих бед, с тем, чтобы потом «пожать плоды». (…) Мелодрама стала доминирующим модусом медийной аутентичности, что является парадоксом, если учесть ее изначальную противоположность реализму»[133].

Сборник статей, Отечественная война 1812 года. Экранизация памяти. Материалы международной научной конференции 24–26 мая 2012 г., 2015

Использовать миф в качестве основы – выигрышная стратегия создателя картины. Не потому, что пресыщенный и искушенный зритель эпохи постмодерна распознает притчу об Иове в «Левиафане» или путь Христа в «Хладнокровном Люке» и порадуется своей находке. Дело в том, что заимствование конкретных мифических и сказочных сюжетов – не стратегия сама по себе, а частный случай. Кино вообще мыслит преимущественно мифически. Разговаривает на языке значимых, то есть проверенных временем символов и концепций; сюжетов, вызывающих наиболее сильный резонанс «на клеточном уровне». Это сюжеты, как будто знакомые зрителю, – но не в смысле буквального повторения – «такое я уже смотрел». А в смысле подлинности вызываемых эмоций – праведного гнева от ситуации, в которую попал герой Харрисона Форда в фильме «Беглец», или готового выплеснуться в любую минуту и ждущего своего часа восторга, когда Нео из «Матрицы» начинает побеждать. Это сюжеты, на которые мы «знаем», как реагировать, и реагируем остро. Сюжеты, волнующие и будоражащие нас. Узнает ли зритель в них конкретного Геракла, или конкретную Красную Шапочку, или фигуру Христа – вопрос не первой важности. Но если зритель ощущает непосильное бремя ответственности героя «Хладнокровного Люка» за судьбы остальных заключенных, этот его «крест», то задача выполнена.

Александр Талал, Миф и жизнь в кино: Смыслы и инструменты драматургического языка, 2018

CD-мастер пришлось копировать с железной матрицы виниловой пластинки. Поэтому он сохранил тот самый звук, который слышали фанаты со своих проигрывателей. Конечно, звук хуже похищенного цифрового мастера, но такова жизнь.

Сергей «Паук» Троицкий, Битва за водку, 2016