Цитаты со словом «страдальчески»
Похожие цитаты:
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.
Нельзя пожать друг другу руки со сжатыми кулаками.
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!
Слово — что камень: коли метнёт его рука, то уж потом назад не воротишь.
Улыбка стоит так мало — что ж не улыбаться, катаясь в открытом экипаже. Улыбайся в смертном хрипе — так будет легче для тех, кого ты оставляешь. Улыбайся, чёрт тебя подери! Улыбка, которая вечно с тобой!
Всё-таки жаль немое кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно.
Дайте мне взглянуть правде в лицо. Расскажите мне, какое лицо у правды.
Ты не должен сердиться на друга, который, желая тебе добра, заставит тебя очнуться от сладких грез, если бы даже он сделал это несколько сурово и грубо.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо — еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!
Бог говорит с нами лицом к лицу только тогда, когда у нас у самих есть лицо.
Выходя из себя, не забудь закрыть рот!
Хозяйский глаз сделает больше, чем обе руки.
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.
Философия Linux — «смейся в лицо опасностям». Упс. Не то. «Делай это сам». Да, именно так.
Бог шепчет нам в наших удовольствиях, вслух говорит с нашей совестью, но Он кричит в нашей боли — это Его мегафон, чтобы слышал оглохший мир.
Лицо — это то, что выросло вокруг носа.
Я знал, что вокруг меня никого нет; пустота. Подозревал, что окружающие меня плетут за моей спиной интриги, а в лицо льстиво улыбаются.
Боль - одно из зол, но сама по себе ещё не зло.
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Как-то после концерта ко мне подошла девушка, она меня так нежно обняла, сказала, что я очень напоминаю ей ее… дедушку. Это было самое-самое, что меня тронуло… я чуть не разрыдался… И сразу так захотелось дедушкой стать!
В своих произведениях я невольно отворачиваюсь от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.
Женщина хорошеет на глазах, глядя на себя в зеркало.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Как много может разъяснить неожиданный удар кулаком в подбородок.
Хочу увидеть, как я выгляжу в зеркале, когда глаза мои закрыты.
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Обращайтесь с женщиной осторожно! Она сделана из кривого ребра, Бог не сумел создать её прямее; если захочешь выпрямить ее, она поломается; оставишь её в покое, она станет ещё кривее.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
Иные судорожно держатся за руль, чтобы не упасть.
Если у мужчины красивые руки, по-настоящему красивые, он не может быть уродливым внутри. Руки не лгут, как лица.
Скромная девушка не закладывает ногу за ногу. Скромная девушка не раздвигает ноги, когда сидит. Скромная девушка не демонстрирует своих ног. По-настоящему скромная девушка вообще не имеет ног.
Когда доктор прогнал из палаты шестиголовых змей, я сел и поболтал с сестричками. Одна рыжая кошечка, совершив отчаянную попытку перейти к самообороне, принялась читать мне газеты.
Протягивая руку помощи, не сжимайте её в кулак.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Истина застывает на губах умирающих.
Ребенок не может жить без смеха. Если вы не научили его смеяться, радостно удивляясь, сочувствуя, желая добра, если вы не сумели вызвать у него мудрую и добрую улыбку, он будет смеяться злобно, смех его будет насмешкой.