Цитаты со словом «расстреляние»
…и даже допускал, что самые заблуждения людей не всегда должны иметь непременным последствием
расстреляние.
Похожие цитаты:
Человек — это приговорённый к смерти, казнь которого откладывается.
Судья, вынесший обвиняемому приговор в припадке гнева, сам заслуживает смертного приговора.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
... любой издатель может вам растолковать, что пытаться выжать из автора книгу, когда она «не идёт», всё равно, что торопить казнь через повешение.
Что будет после Страшного Суда? Как обычно — реабилитация!
…епископа Амвросия обвиняли в мнимом укрывательстве бывших офицеров царской армии через рукоположение их в сан священника.
Напишите о карманнике, судившемся тридцать раз, что он известный карманник-рецидивист — и он подаст на вас в суд за оскорбление личности, причем вы проиграете это дело.
Страдания правого — приговор неправому.
Наказание — это не только право, но и обязанность в тех случаях, когда наказание необходимо.
Брак без любви - это пожизненная каторга.
Я умру, если так решила моя партия. (Последние слова Моро перед казнью «Красными бригадами»)
Полевой суд, пулевой суд — а суда всё не видно!
Сожжение назначили на одиннадцать, чтобы после этого зрелища народ мог спокойно разойтись на обед.
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней мере девяносто пять были повешены.
Нет более мучительного наказания, чем не быть наказанным.
Игра в воротах подобна расстрелу.
Люди не смогли даже выдумать восьмого смертного греха.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Я отрицаю сколько-нибудь существенное устрашающее действие смертной казни на потенциальных преступников. Я уверен в обратном — жестокость порождает жестокость.
Бывают среди верующих такие жёсткие люди — они бы всех приговорили к высшей мере суровой доброты.
Политик напоминает мне человека, который убил отца и мать, а затем, когда ему выносят приговор, просит его пощадить на том основании, что он — сирота.
...Если б русский мужик и добровольно отказался от употребления спиртных напитков, то и тогда надлежало бы кроткими мерами вновь побудить его возвратиться к оным.
— Шах сажал персов на кол до конституции, но он сажал их на кол и во время конституции, следовательно, он будет сажать их на кол и после отмены конституции.
Временно советую назначать своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.
Если меня посадят в тюрьму, по крайней мере, не надо будет раздавать автографы.
Трус, знающий, что в случае дезертирства его ждет смерть, пойдёт на риск в бою.
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Послушание несправедливым приказам есть преступление.
Христос милует свыше всякой меры, но чётко ненавидит грех, круче пророка Михея.
Я чувствую себя в неоплатном долгу перед смелыми и нравственными людьми, которые являются узниками тюрем, лагерей и психиатрических больниц за свою борьбу в защиту прав человека.
Да здравствует свободная социалистическая Румыния. Долой предателей! (Последние слова Чаушеску перед расстрелом, также, по воспоминаниям участников событий, он пел «Интернационал»)
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью.
Литература изъята из законов тления. Она одна не признает смерти.
Не следует устраивать волокит с судебными разбирательствами. Это революция, доказательства тут вторичны. Мы должны действовать по убеждению. Они все — банда преступников и убийц.
Кто думает о мире, кто желает его — тот изменник Отечества, его предатель.
Помилуй Бог, мы — русские! Какой восторг!
Самый страшный грех − иудин. Предательство! Падшие. Преступившие черту. Нелюдь. Не заслуживают даже презрения.
Человек несовершенен, потому что сам должен себя совершить. Сам. С Божьей помощью, конечно. Это не приговор — быть человеком, а назначение.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Поскольку меч — последнее средство обеспечения наших свобод, его надлежит сложить первым, как только эти свободы будут твердо установлены.