Цитаты со словом «пыльно»
Похожие цитаты:
Вчера на этой трибуне выступал дьявол. И здесь все ещё пахнет серой.
Живи так, чтобы знакомым стало скучно, когда ты умрешь.
Ещё бы: когда такая холодная осень,Хочется оказаться дома и смотреть телик,А тут надо кого-нибудь подброситьЗа небольшое количество денег.
Мы ехали в поезде по Крыму. Когда моя соседка увидела зелёную траву, она так обрадовалась, как будто она была коровой, всю зиму проведшей в мрачном уединении хлева.
Когда становилось уже совсем невыносимо, оставалось в запасе одно средство — пойти в автомат на Киевской и выпить два или три стакана белого крепленого проклятого, благословенного портвейна № 41.
Если страшно от сильного пожара, то надобно бежать туда и работать, и вовсе не будет страшно.
Кому захочется оставаться там, где его не хотят?
Всегда приятно не прийти туда, где тебя ждут.
С Руси тянуло выстуженным ветром.
На свете очень много хороших людей, но все они страшно заняты.
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда от всего.
Когда все доступно — ничего не хочется. Там, на вершине, ничего нет — там вакуум. Но чтобы это понять, надо туда залезть. Я вот слазил и узнал.
Горы только издали имеют форму, а когда на нее взойдешь, то как дом — вошел в дом: разные комнаты, чуланы, кладовые, уборные, коридоры, а крыши не видно.
Надо не сидеть сложа руки, надо действовать, идите из села в село, бывайте всюду, не пропускайте ни одной крестьянской квартиры, напомните, что существует Бог.
Некоторые богатства тяжелы от пролитых человеческих слез, как бывает тяжел плохо убранный урожай от несвоевременных дождей.
Каждое чудо должно найти своё объяснение, иначе оно просто невыносимо.
Все несчастья человека происходят оттого, что он не желает спокойно сидеть у себя дома — там, где ему положено.
Нужно ли такое обилие красок, как у Бунина? «Господин из Сан-Франциско» — просто подавляет красками, читать рассказ становится от них тягостно.
Мы торопились, чтобы ещё днём приехать в город, и через деревни Берёзовку и Лодейку вечером около пяти часов счастливо прибыли в Красноярск. Служивые живут здесь очень хорошо и большей частью зажиточно.
Двери дворцов не так высоки, как думают: пройти в них можно только нагибаясь.
Нельзя плевать в алтаре, а потом молиться там же, на заплёванном полу.
Там, где дни облачны и кратки, родится племя, которому умирать не больно.
В океане нет места смерти — там всегда будет царить жизнь.
Что ж, умереть, так умереть! Потеря для мира небольшая, да и мне самому порядочно уж скучно. Я — как человек, зевающий на бале, который не едет спать только потому, что ещё нет его кареты. Но карета готова — прощайте!
Человеческое тело — это дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в дом и любить нас.
От окружающего мира я спасаюсь у себя в комнате. Сажусь и занимаюсь своими делами. Дома меня почти никто не трогает, дома меня уже все знают.
Нет ни небес в сиянии славном, ни ада, где жарятся грешники. Здесь и сейчас день наших вечных мук! Здесь и сейчас наш день наслаждения! Здесь и сейчас наш шанс! Выбери же этот день, этот час, ибо спасителя нет!
Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
Вы действительно уверены, что пол не может также быть потолком?
Старость приходит внезапно, как снег. Утром вы встаёте и видите, что всё бело.
Ведь если я гореть не буду,если ты гореть не будешь,если мы гореть не будем,так кто же здесь рассеет тьму?
Не страшно, если вас оставили в дураках, хуже, если вам там понравилось.
Короче, когда все сидят, если дышать вполсилы, можно сказать, есть место… Но не более того. Не хочешь ходить в синяках — лучше не двигайся.
Я еще не знаю, чем я займусь в следующем году. Но что бы это ни было, мне не будет скучно.
Пока ты говоришь совсем не то, что думаешь, слушаешь совсем не то, во что веришь, и делаешь совсем не то, к чему расположен — то всё это время и живёшь совсем не ты.
Кто сам в себе носит солнце и жизнь, не станет искать света где-то на стороне.
Где просто — там ангелов со сто, а где мудрено — там ни одного.
Мы ищем правду, но найти ее хотели бы там, где нам нравится.
У меня есть звезды на небе… но я так тоскую по маленькой лампе, не зажженной у меня в доме.
У меня нет никакого желания жить до 70 лет: это, наверное, очень скучное занятие.
Я до предела устал быть мишенью взглядов, обсуждений и восхвалений. Как можно сделать так, чтобы о тебе забыли? После моей смерти еще будут греметь моими костями, то здесь, то там, из любопытства.
Ах да. Это дети. Маленькие, резвые: шаловливые надежды. Их было так много, и так весело и людно было от них на душе, — но одна за другой умирали они.