Цитаты со словом «обтачивать»
Для примера возьмём ... производство булавок. Один рабочий тянет проволоку, другой выпрямляет её, третий обрезает, четвёртый заостряет конец, пятый
обтачивает один конец для насаживания головки; изготовление самой головки требует двух или трёх самостоятельных операций; насадка её составляет особую операцию, полировка булавки — другую; самостоятельной операцией является даже завёртывание готовых булавок в пакетики.
Похожие цитаты:
Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом.
Простой грамматик есть работник, который полирует инструменты и никогда их не употребляет.
Страдание и горе — вот резец,Которым смерть ваяет человека.
Я вообще считаю, что в шахматах всё держится на тактике. Если стратегия — это глыба мрамора, то тактика — это резец, которым действует мастер, создавая произведение шахматного искусства.
Кто-то предсказал, что когда-нибудь вокруг Земли образуется кольцо, как у Сатурна, состоящее исключительно из болтов, крепёжных деталей и даже инструментов, упущенных беспечными монтажниками орбитальных конструкций.
Главная моя цель — писать не быстрее, а медленнее. Лучше всего было бы высекать слова на камне — не чтобы навечно, а чтобы не торопясь.
Во Франции приходится быть либо наковальней, либо молотом; я родился наковальней.
Бросить в женщину камень можно только в одном случае: когда этот камень драгоценный.
На полюсе я не раз благодарил судьбу за то, что она меня многому научила. Недаром говорят: знания плечи не оттянут. В свое время я лудил посуду, тачал сапоги, стирал, мыл полы, свежевал медведя, готовил обед. Все пригодилось.
Обиды записывайте на песке, благодеяния вырезайте на мраморе.
Капля дробит камень не силой, но частым падением, так и человек делается мудрым не силою, но часто повторяющимся чтением.
Тот, кто работает руками — рабочий. Тот, кто работает руками и головой — мастер. Тот, кто работает руками, головой и сердцем — художник.
Бери вещи за гладкую ручку.
Кисть, которой водит художник, должна обмакиваться в разум: о грифеле Аристотеля говорили, что он больше оставлял для мысли, чем для глаз.
Большая империя, как и большой пирог, начинает крошиться с краёв.
Я не мастер, я ученик-мастер. У меня есть знания и опыт мастера, но я продолжаю учиться. Следовательно, я ученик-мастер. Я не верю в слово «мастер», думая о нем как человеке, на котором можно поставить крест.
Чувства дают необработанный материал.
Время ведь тоже трудится, как человек: сначала совершенствуя и лишь потом — разрушая.
Ваять можно научить каждого, но тогда пришлось бы учить Микеланджело, как не делать этого. То же самое — с великими программистами.
Даже большой мастер не может обучить другого мастера: различные ключи подходят к различным замкам.
Любое произведение Джорджа Мартина — мастерски отшлифованный бриллиант, каждая грань которого играет бликами таланта и отражает всё разнообразие человеческих характеров.
Мысль поэта, живая и трепещущая, оправляется в золото и драгоценные камни, и нельзя уже затем разъединить мысль с ее оправой, не разрушив ее.
Техники требуют четырёх качеств, в которых отражается природа нашего мира. В зависимости от обстоятельств, ты должен быть: твёрдым, как алмаз, гибким, как ива, плавным, как течение воды, или пустым, как небо.
Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.
Светлая голова и светлое сердце всегда составляют грозную комбинацию. А когда ты добавляешь к этому острый язык или карандаш, получается что-то очень гремучее.
Порыв холодного ветра ударил мне в лицо, и передо мной засияло ясное небо, похожее на огромную глыбу ляпис-лазури с золотой пылью бесчисленных звёзд.
Если бы мне было дано вытесать себя по своему вкусу, то нет такой формы — как бы прекрасна она ни была, — в которую я желал бы втиснуться, с тем чтобы никогда уже с нею не расставаться.
Я предпочитаю самостоятельно ковать себе душу, а не украшать её позаимствованным добром.
«Я говорю здесь о машине, но не только о машине из меди и железа… нет особой разницы, если эта машина изготовлена из плоти и костей». (Человеческое использование человеческих существ: Кибернетика и общество)
Я стреляю по цели, как будто вручную вбиваю пули.
Напрасно ты думаешь, что камень, поставленный на могиле философа, это и есть философский камень.
В каждом булыжнике дремлют искры, надо уметь их только высечь.
Захер-Мазох: Я привык работать из-под палки.
Мастер находить оправдания редко бывает мастером в чём-нибудь ещё.
Честь походит на драгоценный камень: малейшее пятнышко лишает её блеска и отнимает у неё всю её цену.
Все нужно проектировать сверху вниз, за исключением фундамента, с которого нужно начинать.
Наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бы бросаться камнями в других.
Никто не делается мастером, не упражняясь в мастерстве.
Самые цивилизованные нации так же близки к варварству, как отполированное железо — к ржавчине. Народы смахивают на металлы: весь блеск их снаружи.
Свойство старости — делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Не думаете ли вы, что о присутствии человека на Земле через миллиард лет будут напоминать только опустошенные угольные выработки и жестянки из-под пива, залегающие в глубинных пластах, как теперь — кости ящеров?
Для памятников нужны герои, для отвинчивания памятников нужна толпа.
Я мечтал сооружать вещи своими руками: корабли, дома, моторы, — вспоминал Льюис, — но вместо этого пришлось писать рассказы.
Я писал свои труды бетоном и железом.