Цитаты со словом «нелепость»
Корысть заставляет поддерживать величайшие
нелепости.
Нет такой
нелепости, которую бы те или другие философы не защищали как истину.
Догмы всякой религии оказываются
нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины.
Идейная любовь — такая же
нелепость, как и идейная ненависть; духовное мошенничество, подделка, иногда очень ловкая.
"Нужно постараться заглянуть в душу человека, особенно старого, не считать его разговоры
нелепостью и сумасбродием, как это часто бывает, а дать человеку открыть тебе душу, выложить все, что наболело… ", — повесть «Был слякотный солнечный день»
Похожие цитаты:
Наша жизнь, как и мой театр, абсурдна, смешна, ничтожна и несчастна.
Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.
Чему я хочу научить — так это переходить от неявной бессмыслицы к бессмыслице явной. (464)
Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.
Дурак, как бы он ни был талантлив, обнаружит немедленно свою дурковатость социальной бесполезностью своего произведения, и эта бесполезность будет опять его идеей.
Когда выйдешь из круга ошибок и заблуждений, внутри которого совершаются поступки, занять какую-либо позицию становится почти невозможно. Для всего — для утверждения и даже для отрицания — нужна хоть капля глупости.
Двух вещей очень трудно избежать: тупоумия — если замкнуться в своей специальности, и неосновательности — если выйти из неё.
Молчание не всегда доказывает присутствие ума, зато всегда доказывает отсутствие глупости.
Если какая-то точка зрения широко распространена, это вовсе не значит, что она не абсурдна. Больше того. Учитывая глупость большинства людей, широко распространённая точка зрения будет скорее глупа, чем разумна.
Ложные знания хуже откровенного незнания, ибо в последнем случае хоть понимаешь свое положение. Не потому ли нас так раздражают наводящие вопросы детей?
Когда говорит человек в мантии и шапочке, всякая галиматья становится ученостью, а всякая глупость — разумной речью.
К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.
Доказывать Бога — кощунство; отрицать его — безумие.
Всякая ложь и абсурд разоблачаются обычно потому, что в момент апогея в них обнаруживается внутреннее противоречие.
Мышление – ужасный недостаток, но люди, как правило, не обременены им. Способность думать всего лишь позволяет вам осознать безобразия, которые творятся вокруг.
Философия — это когда берёшь нечто настолько простое, что об этом, кажется, не стоит и говорить, и приходишь к чему-то настолько парадоксальному, что в это просто невозможно поверить.
Юности свойственны поспешные обобщения, и она зачастую приходит к выводу, что все на свете лживо лишь потому, что какие-то отдельные вещи оказались действительно лживыми.
Немного искренности — вещь опасная, но абсолютная искренность просто фатальна. («Критик как художник»)
«Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.»
Массе свойственны глупость и легкомыслие, из-за которых она позволяет вести себя куда угодно, завороженная сладостными звуками красивых слов и не способная проверить разумом и познать подлинную суть вещей.
Единственно подлинные мысли — мысли утопающего. Всё прочее — риторика, поза, внутреннее фиглярство.
Искусная ирония может исправить смешные стороны и недостатки, подстрекая самолюбие.
«Если человек просто откинулся и подумал о надвигающемся ему прекращении и ужасе, и незначительности одиночества в космосе, то он, несомненно, будет сходить с ума, либо испытывать чувство бесполезности».
Существует только один грех — глупость. («Критик как художник»)
Когда я мучаюсь над концовкой стиха, то прибегаю к последнему средству — откровенной алогичности.
Признавать существование бога – это предрассудок, абсурд, признак умственной отсталости.
Сингулярную составляющую большинство физиков считает абсолютно бесполезной патологией. Последнее мнение является абсолютно безосновательной чепухой.
Учёная литература спасает людей от невежества, а изящная — от грубости и пошлости.
Совесть человека может заблуждаться, но сам человек может и не быть бессовестным, точно так же как можно обладать ложным вкусом, не впадая в безвкусицу.
Общий порок всякого невежества — говорить будто то, чего не знаешь, не существует вовсе.
Я и подобные мне убеждаем не метафорами, не стихами, не доводами, мы убеждаем тем, что существуем.
Он имел бесстыдство умереть. Действительно, в смерти есть что-то неприличное. Разумеется, этот её аспект приходит на ум в последнюю очередь.
Обидно ли будет для памяти Достоевского сравнение с Шекспиром? Я думаю, нет. Оно было бы обидною насмешкою для какой-нибудь бездарности.
Долголетняя практика убедила меня в ненужности, излишестве политической свалки, логическим выводом из чего являлось затеянное мною еврейское и рабочее движение.
Количество глупостей, совершаемых по велению рассудка, гораздо больше, чем количество глупостей, совершаемых по глупости.
У истории есть свое шарлатанство: она ставит своих героев вдаль для того, чтобы скрыть все то низкое и возмутительное, что имеется в их чертах.
Нет такого нелепого заблуждения, которое не нашло бы своего защитника.
Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим.
Сказать то, что думаешь, порою величайшая глупость, а порой — величайшее искусство.
К историческому повествованию должно присовокупить лишь такие рассуждения, до которых здравомыслящий читатель не может дойти своим умом.
Гениальность — это всего-навсего непривычный взгляд на вещи.
Мы так погрязли в болезненных предубеждениях, так уважаем безумие, что здравомыслящий человек пугает нас, как помешанный.
Не подлежит никакому сомнению, что между помешанным во время припадка и гениальным человеком, обдумывающим и создающим свое произведение, существует полнейшее сходство.
Чтобы старость не стала нелепой пародией на нашу жизнь, существует только одно средство — преследовать цели, которые придают смысл нашему существованию.