Цитаты со словом «небоеспособный»
Похожие цитаты:
Армия принципов прорвется там, где не прорвется армия солдат.
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Если бы наши солдаты понимали из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны.
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
Личный фактор на корабле – командир!
Мы вырастали в надежде реванша, в культе знамени, в атмосфере обожания армии… Это было время школьных батальонов и как обычное зрелище можно было видеть учителей, ведущих военным строем свои войска учеников.
В составе русского населения волго-вятской зоны имеется восточнофинский элемент (168)
Донесение. Развивая наступление, мы сожгли ещё несколько деревень. Уцелевшие жители устроили нашим войскам восторженную встречу.
Самые многочисленные армии — далеко не самые сильные.
Бог воюет на той стороне, у которой при прочих равных условиях больше войск.
Чем больше оптимизма и уверенности в победе, тем тяжелее катастрофа для того, кто уже посчитал трудности преодолёнными, а противника разбитым.
Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.
«Линия Маннергейма» — это финские солдаты.
Если не будет возможности успешно напасть ни на одно государство, войны прекратятся.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
— Во всем свете у нас только 2 верных союзника, — любил он говорить своим министрам: — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас.
Не таскайте за собой больших обозов, главное быстрота и натиск, ваш хлеб в обозе и ранцах врагов.
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.
Война — слишком серьёзное дело, чтобы доверять её военным.
Офицер-воин есть лицо, крепостью духа своего превосходящее подчинённых ему в бою.
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
Всякая мерзость для врага есть дело пригодное, и если бы не было Бакунина, Нечаева и tutti quanti, то враги России должны были бы создать их.
Где армия зависит от народа, там рано или поздно оказывается, что правительство зависит от армии.
Пока мы воюем в Европе, война остается гражданской.
Империалистический геноцид может привести к более тяжким последствиям, поскольку группа, которую американцы пытаются уничтожить, уничтожая вьетнамский народ, — это всё человечество.
Войну идей так же нельзя выиграть без книг, как морскую войну — без кораблей.
Дисциплина — искусство внушать солдатам больше страха перед офицерами, чем перед врагом.
Матрос нового времени должен быстро соображать. Мускулы утратили первенствующую роль. Без технической выучки и знаний матрос не годен для ухода за теми механизмами, которые ему доверяются.
Хорошо быть линкором. Башню снесло, четыре осталось.
Для меня самым трудным в армии было ходить по лесам Лапландии с тоннами (как мне казалось) кабеля. Да что казалось – так оно и было!
На поле брани якобы наиболее опасны идеальный военный гений и абсолютный идиот, с перевесом на стороне идиота, поскольку его поступки уж совершенно невозможно предвидеть.
Суда не предназначены для путешествия господ офицеров с образовательной целью. Они назначены для боя. Им принадлежит личный состав, каждому свой, а не наоборот.
В конечном счёте солдатский ранец не тяжелее, чем цепи военнопленного.