Цитаты со словом «морской»

Богатство подобно морской воде, от которой жажда тем больше усиливается, чем больше пьешь.

Войну идей так же нельзя выиграть без книг, как морскую войну — без кораблей.

Самый простой способ скрыть хромоту на левую ногу — хромать и на правую. У вас будет вид морского волка, шагающего вперевалку.

Хорошая погода, крепкий попутный ветер и, главное, курс на родной порт — вот самое приятное, что только может быть в морской жизни.

В наш век нескончаемых усовершенствований и преобразований в морском искусстве единственное средство не быть позади других – это стремиться быть впереди всех.

...Без разлуки, без препятствий едва ли можно узнать настоящую цену дружбе и привязанностям... Наша морская служба... не такова, чтобы от неё сердце черствело.

Как можно меньшему учить, как можно большему предоставлять учиться самим. (Девиз петербургского Морского корпуса, который придумал его начальник В.А. Римский-Корсаков)

Не знаю, кем я кажусь миру, но сам себе я кажусь ребёнком, который, играя на морском берегу, нашёл несколько камешков поглаже и раковин попестрее, чем удавалось другим, в то время как неизмеримый океан истины расстилался неисследованным перед моим взором.

Простите, что я вспоминаю о прошлом, но и забывать о нем не приходится. Ведь один, с морским флотом, построенным первоначально на пресной речной воде, с моряками, им самим обученными, без средств, но с твердой верой в Россию и её будущее шел вперед Великий Петр. Не было попутного ветра, он со своими моряками на руках, на мозолистых руках, переносил по суше из Финского залива в Ботнический свои галеры, разбивал вражеский флот, брал в плен эскадры и награждал чернорабочего творца новой России Петра Михайлова скромным званием адмирала. Господа, неужели об этой стремительной мощи, об этой гениальной силе наших предков помнят только кадеты морского корпуса, которые поставили на месте Ган-гутской битвы скромный крест из сердобольского гранита? Неужели об этой творческой силе наших предков, не только силе победы, но и силе сознания государственных задач, помнят только они и забыла Россия? Ведь кровь этих сильных людей перелилась в ваши жилы, ведь вы плоть от плоти их, ведь не многие же из вас отрицают отчизну, а громадное большинство сознает, что люди соединились в семьи, семьи — в племена, племена — в народы для того, чтобы осуществить свою мировую задачу, для того, чтобы двигать человечество вперед. Неужели и тут скажут, что нужно ждать, пока окрепнет центр, неужели в центре нашей государственной мысли, нашего государственного чувства ослабло понимание наших государственных задач?

Я уверен, что всякая заминка в деле флота будет для него гибельной, нельзя на полном ходу останавливать или давать задний ход машине — это ведет к её поломке. Господа, в деле воссоздания нашего морского могущества, нашей морской мощи может быть только один лозунг, один пароль, и этот пароль — «вперед».

Вникая в общественную жизнь гражданина, он (иностранец) увидит, что если нужно исправить источник в селе, построить морской порт или проложить железную дорогу, то апеллируют всегда не к государству, а к личной инициативе. Продолжая своё исследование, он скоро узнает, что этот народ (англичане), несмотря на недостатки, которые делают его для иностранца самой несносной из наций, один только истинно свободен, потому что он только один научился искусству самоуправления и сумел оставить за правительством минимум деятельной власти.

Социальный идеал англосаксов весьма определённый, и при том один и тот же, как в Англии при монархическом режиме, так и в Соединённых Штатах при режиме республиканском. Идеал этот состоит в том, чтобы роль государства (правительства) низвести до минимума, а роль каждого гражданина возвысить до максимума, что совершенно противоположно идеалу латинской расы. Железные дороги, морские порты, университеты, школы и прочее создаются исключительно частной инициативой, и государству, особенно в Америке, никогда не приходится ими заниматься.

Эпитафия нашей расе, написанная бегущими светящимися буквами, будет гласить: «Тем, кого боги хотят уничтожить, они сначала дают телевизор». Мы становимся расой созерцателей, а не созидателей. Но с другой стороны, смотреть телевизор — все равно что дышать: без него не обойтись. Человек может дольше прожить без еды, чем без информации. Загвоздка — в образовательной системе: людей надо обучать разборчивости. Только самодисциплина сможет противостоять тем волшебным силам, которые еще только будут вызваны нами к жизни. Иначе все станем морскими губками.

Чаек вскармливает бесконечность. Самая яркая , самая прекрасная отличительная особенность их, да и других морских птиц именно в этом. Они на море умирают. Как море они беспощадны, как море, свободны. Они преданы морю. Так может быть предан лишь человек своей отчизне.

Брак подобен долгому морскому путешествию, где очень скоро штили надоедают, а бури опасны: где редко увидишь что-нибудь новое — всё море да море; всё муж, да муж, ежедневно, ежечасно, до пересыщения.

В условиях морского Севера заново определились занятия и сложился быт поселенцев, они были тесно связаны с новой жизнью у моря. За поселенцами с XII века закрепилось наименование «поморы». Потомки коренного населения всех берегов Белого и Баренцева морей гордятся этим именем.

К лечебным средствам Анапы, кроме прекрасного климата, относятся морские купания, грязи из местного солёного озера и грязевых вулканов (сальз), песчаный берег, восхождение на горы (терренкур), лечебный виноград, козье молоко, кефир. Морской берег можно считать для купания превосходным.

Я с удовольствием отмечаю, что почти целый век, а точнее с тысяча семьсот шестьдесят шестого по тысяча восемьсот сороковой год, Франция намного превосходила другие страны, включая и Англию, числом и результатами морских экспедиций, предпринятых в поисках новых земель.

Как бы ни были занимательны и хорошо написаны эти книги, с какой бы точностью они ни воспроизводили жизнь на море, каждому вполне ясно, что офицер военного флота, который всегда остается «джентльменом в перчатках», общается лишь с офицерами, а с матросами в лучшем случае говорит через боцмана и морскую жизнь опишет иначе, нежели простой матрос.

Страх и энтузиазм – узкая и ненадежная основа дисциплины, наверное, главный элемент морской дисциплины – это гордость, гордость за себя, гордость за возложенные на тебя обязанности, гордость за дело, которое ты отстаиваешь, гордость за флот, в котором ты служишь.

Беда тому флоту, в котором заведётся и укоренится зараза равнодушия. Ни громадные сооружения, ни новейшие изобретения, ни миллионы, отпускаемые государством, не избавят его от «спасования» перед соперником, в котором господствует более живой, более горячий и более морской дух!

Характер моряка, образовавшись раз в истории флота, где бури и битвы наполняют каждую страницу, лотом переходит уже легко и быстро от одной личности к другой, от одного поколения моряков к другому. Новый пришлец на борте корабля, окруженный энергическими натурами старых моряков, быстро и неудержимо подчиняется их влиянию и проникается их характером, сложившимся веками. Этот характер скоро покоряет безразличную, неустановившуюся натуру молодого рекрута, находит в его душе новую, свежую и, может быть, сильную почву для своего дальнейшего существования и развития. Таким образом полнеют предания флота и создаются типические личности моряков, живые хранилища морских преданий. Эти предания не могут быть ни записаны, ни рассказаны. Они живут не мертвою жизнью пыльной летописи, но полною жизнью настоящего — живут в характере моряков. Они неоценимо важны для флота и составляют корень его живучести и силы; они-то дают его развитию ту неистощимую моральную почву, которая не боится уже случайностей, потому что всегда может создать и новый флот и новых моряков.

Уединение, в котором живет моряк, долгие странствования и бессонные ночи располагают его к задумчивости и открывают его душу живым и глубоким впечатлениям. Вот почему, несмотря на видимую холодность, не смотря на некоторую суровость, происходящую от привычки к морской дисциплине, трудно встретить сердца более горячие, как сердца наших моряков.

…Страсть к морю и к морской жизни есть влечение поддельное, плод искусственного настроения, нечто вроде многих дурных, но милых нам привычек, которых в начале нашей жизни мы легко могли бы и не усвоить, но которые впоследствии так укореняются, что становятся необходимее самых существенных нужд.

В России постоянно приходится повторять старую истину, что для обороны берегов нужен флот, что главным источником богатства страны является морская торговля и открытый доступ к мировым рынкам и что все это зависит от морских вооружённых сил. Особенно в последнее время вследствие сильного экономического подъёма всех цивилизованных народов морские пути приобрели выдающееся значение, а вместе с ними и морская оборона.

Великая держава не может существовать без возможности пользоваться морскими путями сообщения. Через море государства дышат, и чем дальше, тем большую роль играют моря, переплетая интересы самых отдаленных государств, сближая их друг с другом, освобождая их от зависимости от непосредственных своих соседей.

На долю современного офицера, а морского в особенности, выпадает многотрудная и высокоответственная задача не только служить нравственной опорой для нижних чинов в бою, но главным образом крепко трудиться над воспитанием в нижних чинах в период мирного времени качеств, доброму воину присущих. Многотрудная задача эта, ибо ловцы душ человеческих сами в душе своей должны носить доблесть воинского духа и любовь беспредельную к ратным подвигам, к делу своему и к людям своим подначальным.

Защищая свои интересы на земле, народы создают территориальные армии; защищая свои интересы и права на море, они сооружают военно-морскую мощь, т.е. флот, ибо каждая нация, желающая владеть хотя бы частью морской поверхности, должна иметь морскую силу. В вопросе об обладании морем компромисс невозможен: или государство соглашается нести крупные и подчас тяжёлые жертвы для содержания флота, или же оно вовсе отрекается от моря и тогда отказывается в будущем от своей самобытности.

Морская служба насыщена техникой и требует знаний, наблюдательности и быстроты ориентировки, а постоянное соприкосновение с жизнью других народов развивает в моряках способность критической оценки явлений и расширяет их кругозор.

Когда развившаяся техника проникла в русский флот, его руководители не распознали в этом явлении нового ведущего начала, которое предопределяет всю будущую эволюцию флота. Они продолжали цепко держаться за освящённую двухсотлетней историей постановку морского дела. Все высшие руководители нынешнего флота, начиная от великого князя генерал-адмирала Алексея и кончая любым капитаном первого ранга, командиром корабля, получили образование в те времена, когда ещё были живы традиции парусного флота, а паровой двигатель казался лишь заменой парусов при безветрии. Действующий в настоящее время Морской устав, система морского ценза, воспитание личного состава и дух воинской дисциплины флота ещё остались всецело пропитанными идеологией парусного времени, которая казалась старым морякам незыблемой и переходила от одного поколения к следующему.

Наука — океан, открытый как для ладьи, так и для фрегата. Один перевозит по нему слитки золота, другой ловит в нём сельдей.

«Море лесов» — это не плохо, только немного обидно за лес: море морем, а лес сам по себе не хуже, по мне, так и лучше моря.

Для мореплавателя земля гораздо опаснее океана.

Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.

... капитан в море означает слово огромное, состоящее из одних прихотей.

Высоко вверху большие лампы боролись с мраком, нависавшим, словно брюхо дохлого кита, дрейфующего в глубинах океана.

Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.

я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова нёсся навстречу новым неожиданностям.

Мы живём на тихом островке невежества посреди темного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далекие расстояния.

У меня был дом у моря. Но, для того чтобы попасть на пляж, нужно было пройти через бар. Поэтому я так и не увидел само море.

Наши жизни подобны островам в океане или деревьям в лесу, чьи корни переплетены в подземной глубине.

Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.

Познание течения моря столь важно для мореплавания, что мореходец должен поставить себе обязанностью производить над оными наблюдения во всякое время со всевозможной точностью.

Для меня море – не просто «водный путь», а близкий друг и товарищ.

Лига наций похожа на спасательный пояс, нарисованный на прибрежной скале.

Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.

Мы должны освободить себя от надежды, что море когда-нибудь успокоится. Мы должны научиться плыть при сильном ветре.

Океан пугает. Это верно. Но он даёт и силу.

Чудесен тропический океан со своей лазурью и фосфорическим светом, чудесны тропическое солнце и облака, но ночное тропическое небо над океаном чудеснее всего на свете.

Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?

Зачем вступать в военно-морские силы, если ты можешь быть пиратом?

Новая волна — такой же миф, как и Старая волна, если только мы не примем постулат, что Старая волна сформировалась во времена Аристофана и её вершиной является, скажем, Рэндалл Гаррет.

Много преимуществ у путешествий морем, но безопасность не в их числе.

Плоды смуты никогда не достаются тому, кто её вызвал; он только всколыхнул и замутил воду, а ловить рыбу будут уже другие.

Сколько мы ещё не знаем о море!

Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи. Пусть лучше она будет волнующим морем между берегами ваших душ.

Нашим экскурсоводом по острову стала единственная обитательница бывшей монастырской, а теперь военной гостиницы Ксения Петровна Гемп — глубокий знаток культуры Севера, человек удивительной памяти и какого-то тихого очарования.

Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.

Теперь я проклят, родина внушает мне отвращение. Лучше всего пьяный сон, на прибрежном песке.

 — Тель-авивского пляжа у нас (на Венере) нет. Песчаные бури у нас есть.

Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.

Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.

Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.

Абиссинцы с ружьями за плечами ходят без дела с независимым видом. Они завоеватели, им работать неприлично. И сейчас же за городом начинаются горы, где стада павианов обгрызают молочаи и летают птицы с громадными красными носами.

После удачного похода на болгар Юрий решился укрепить за Русью важное место при устье Оки в Волгу, где привыкли собираться суздальские и муромские войска: здесь в 1221 году заложен был Нижний Новгород.

Дядя Стёпа: Заправка тиной отдаёт последний долг утопленнице Лизе, почившей в бозе, а не в обозе военном пленном здоровенном, как венский лес, кишащий лесбиянками.

Техники требуют четырёх качеств, в которых отражается природа нашего мира. В зависимости от обстоятельств, ты должен быть: твёрдым, как алмаз, гибким, как ива, плавным, как течение воды, или пустым, как небо.

Море не отталкивает от себя ни одной реки.

Будущее народов и участь их решаются на океане, и потому военно-морская идея с вытекающей из неё обдуманной программой постройки однотипных боевых эскадр приобретает высшее мировое значение.