Цитаты со словом «контуженый»
Похожие цитаты:
Мои товарищи второй раз в Форос не ездили. Это уже те товарищи, которые мне никак не товарищи.
Не солдат, кто других убиваетНо солдат, кто другими убит.
Болезнью шутит тот, кто ран не ведал. (Над шрамом смеётся тот, кто не был ранен)
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Писателю необходима такая же отвага, как солдату: первый должен так же мало думать о критиках, как второй — о госпитале.
Я предпочитаю умереть в России, чем быть спасённой немцами.
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля — дура, штык — молодец.
Самый тяжёлый бой мне пришлось выдержать с моей первой женой.
Во многих войнах я воевал… но теперь, думаю, я проиграю эту последнюю битву… (О своей язве желудка, от которой Маннергейм впоследствии скончался)
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
Иногда достаточно убить человека, чтобы не быть им убитым.
Я это чувствую при удачной стрельбе в каждого крупного зверя: пока не убит — ничего, я даже могу быть очень храбрым и находчивым, но когда зверь лежит, я чувствую вот это самое, среднее между страхом, жалостью, раскаяньем.
Сначала надо ввязаться в серьёзный бой, а там уже видно будет.
Если бы наши солдаты понимали из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны.
Некоторые носят шрамы не в том месте, в которое их ранило.
Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. (Опустившись на колени перед мемориалом погибшим в Варшавском гетто)
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Я дрался с самыми сильными бойцами этого мира! И я выиграл эту битву! Но, у меня осталось ещё много дел, которые нужно довести до конца.
А потом начал его ругать. Стоит ординарец, смотрит прямо в глаза командира, но молчит. Знает характер Будённого: пусть он погорячится, покричит, а потом ему все можно объяснить.
Когда женщина пошла против тебя, забудь про неё. Они могут любить, но потом что-то у них внутри переворачивается. И они могут спокойно смотреть, как ты подыхаешь в канаве, сбитый машиной, и им плевать на тебя.
Сегодняшние подростки не понимают, о чём это пела тридцать лет назад Алла Пугачёва: «…и переждать не сможешь ты трёх человек у автомата!» — какого автомата?
Когда меня увидели врачи, они страшно удивились, что я ещё жива и даже гастролирую.
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами.
В первой партии у меня болели зубы. Во второй болела голова. В третьей меня мучал ревматизм, а во время четвёртой я себя не очень хорошо чувствовал. А в пятой? Ну нельзя же всё время выигрывать!
Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.
Нужно сперва ввязаться в бой, а там видно будет.
Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат.
Потеря времени тяжелее всего для того, кто больше знает.
Нет ли других пострадавших? (Последние слова Роберта Кеннеди перед потерей сознания и смертью)
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Наверно, самое страшное — потерять то, из чего ты состоишь.
Вы ещё не пьяны по-настоящему, если можете лежать, не держась за пол.
Слышал не раз от женщин, потерявших близких людей, что глаза у человека умирают раньше всего.
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Если страшно от сильного пожара, то надобно бежать туда и работать, и вовсе не будет страшно.
Если верный конь, поранив ногу, Вдруг споткнулся, а потом опять, Не вини его, вини дорогу, И коня не торопись менять. («Берегите друзей»)
Мир уцелел, потому что смеялся над теми, кто не уцелел, потому что посмеивался!