Цитаты со словом «издательство»
Характерно, что в сороковых и пятидесятых годах XIX века своевольное обращение Иринарха Введенского с подлинником казалось читательской массе нормальным и почти не вызывало протестов. Вплоть до революции, то есть семьдесят лет подряд, из поколения в поколение, снова и снова они воспроизводились в печати и читались предпочтительно перед всеми другими, и только теперь, когда дело художественного перевода поставлено на новые рельсы, мы вынуждены начисто отказаться от той соблазнительной версии Диккенса, которая дана Иринархом Введенским, и дать свою, без отсебятин и ляпсусов, гораздо более близкую к подлиннику. Если бы Введенский работал сейчас, ни одно
издательство не напечатало бы его переводов. И та теория, которой он хотел оправдать свой переводческий метод, воспринимается нами в настоящее время как недопустимая ересь.
Характерно, что в сороковых и пятидесятых годах XIX века своевольное обращение Иринарха Введенского с подлинником казалось читательской массе нормальным и почти не вызывало протестов. Вплоть до революции, то есть семьдесят лет подряд, из поколения в поколение, снова и снова они воспроизводились в печати и читались предпочтительно перед всеми другими, и только теперь, когда дело художественного перевода поставлено на новые рельсы, мы вынуждены начисто отказаться от той соблазнительной версии Диккенса, которая дана Иринархом Введенским, и дать свою, без отсебятин и ляпсусов, гораздо более близкую к подлиннику. Если бы Введенский работал сейчас, ни одно
издательство не напечатало бы его переводов. И та теория, которой он хотел оправдать свой переводческий метод, воспринимается нами в настоящее время как недопустимая ересь.
Похожие цитаты:
Журналист — это писатель, редактируемый своим журналом.
Литературная репутация тонет в волне успеха. Реклама, спрос, ажиотаж — всё это оборачивается против книги, её автора.
Большая часть издателей — неудавшиеся писатели, как и большая часть писателей.
Публицист — это редактируемый своим журналом или газетой писатель.
Я не мечтал о политической карьере. О деньгах. Только о литературном творчестве. Самым большим желанием было видеть свои книги на полках магазинов и библиотек. Чтобы люди читали их, получали удовольствие и чему-нибудь учились.
Я сказал бы писателю белорусскому: почему ты, если написал неплохое стихотворение, тащишь его в Москву, а плохое публикуешь здесь?
Вы можете использовать любой редактор какой вам нравится, но помните, что vi vi vi это текстовый редактор зверя.
Если ты напечатал два рассказа в вечерних газетах и одно стихотворение в «Ниве» — не торопись выпускать в свет «Полного собрания» своих сочинений.
Современную прозу возглавили женщины, пишущие детективы. Это несерьезно. Они ведут себя с читателями, как с мужьями: им важнее не понять его, а создать ему настроение.
На поприще литературы дойдут еще до того, чтобы платить писателям за то, что они не писали.
В первые годы существования Virgin Atlantic я регулярно писал письма всем нашим сотрудникам, чтобы рассказать им о том, что нового происходит в нашем бизнесе.
Лучшие книги те, о которых читатели думают, что они могли бы написать их сами.
Решено было не допустить ни одной ошибки. Держали двадцать корректур, и всё равно на титульном листе было напечатано: «Британская энциклопудия».
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились.
«Электронные энциклопедии уже опередили по популярности своих печатных предшественников»
Корректор — злоумышленник, который делает вашу книгу бессмысленной, но искупает свою вину тем, что позволяет наборщику сделать ее неудобочитаемой.
Своё участие в «Русском Вестнике» Достоевский начал с того, что взял из редакции 500 рублей вперед.
Газеты по большей части пишутся не газетчиками, а самими газетами.
Тот, кто не надеется иметь миллион читателей, не должен писать ни одной строки.
Читатель: За всю неделю ни одной мировой катастрофы! Для чего же я покупаю газеты?
Отказываясь от беседы с журналистами, можете быть уверены: пообщавшись с ними впервые, вы увидите репортаж о разговоре на первой полосе издания.
Книга должна создавать читателя.
Совершенно невозможно написать произведение, которое удовлетворило бы всех читателей.
Работай. Закончи. Опубликуй.
Газетные объявления содержат больше правды о том, что происходит в стране, чем газетные передовицы.
Поэт может вынести всё, кроме опечатки.
Не потрафляй, даже если ты можешь рассчитывать на восемнадцать изданий.
Покупать книги только потому, что они выпущены известным издателем, все равно, что покупать совсем не приходящийся впору костюм только потому, что сшит он известным портным.
Литература — это то, что читается дважды; журналистика — один раз.
Про каждого человека можно написать роман, но не каждый человек заслуживает некролога.
Сложность литературы не в том, чтобы писать, а в том, чтобы писать то, что думаешь.
При всем том всегда помни, что всякий читатель — критик и всякий критик — читатель. Это тебя охладит во всякое время.
Обычно у нас признают писателя после смерти. Мертвого почитать легко. Он уже не соперник. Можно даже назваться его другом, рассказывать каким он был тружеником и делать прибыль на его так и не изданных произведениях.
Лучше писать для себя и лишиться читателя, чем писать для читателя и лишиться себя.
Журналистика — это литература на бегу.
Есть люди, которые помнят, что жизнь надо писать набело, потому они и работают оперативно, не забывая о достоинствах человеческой жизни.Всегда один раз и набело пишет человек свою книгу жизни.
Хороший журналист не тот, который пишет то, что говорят, а тот, который пишет то, что нужно.
По сравнению с писательством игра на скачках — солидный, надежный бизнес.
Из научных произведений читайте самые новые, из литературных — наиболее старые. Классическая литература не перестает быть новой.
Существует только один босс, и это покупатель. Он может уволить любого сотрудника компании вплоть до директора, просто потратив деньги где-нибудь ещё.
Нет понятия «плагиат»: само собой разумеется, что все произведения — произведения одного автора, вневременного и анонимного.
Для писателя сменить язык — всё равно что писать любовное письмо со словарем.
Пушкин, … не только не скрывал, что печатание его сочинений даёт ему средства в жизни, но даже особенно настойчиво указывал на это, постоянно говоря, что он печатает свои стихи не для славы и похвал, но для денег.
Бывает, что я читаю книгу с удовольствием и при этом ненавижу ее автора.
Я пишу научную фантастику, потому что она даёт безграничный простор моему воображению и могучий толчок моим чувствам; к тому же, фантастам сравнительно легко печататься.