Цитаты со словом «всеуслышание»
Человеческое чувство должно интересовать других только тогда, когда оно высказано во
всеуслышание.
Самый большой слон тоскует по родине молча, а самый маленький поэт — во
всеуслышание.
Похожие цитаты:
На все обвинения в гражданской войне мы говорим: да, мы открыто провозгласили то, чего ни одно правительство провозгласить не могло. Первое правительство в мире, которое может о гражданской войне говорить открыто.
Сущность твоя столь громко заявляет о себе, что я не слышу твоих речей.
Я заявляю, что разработчики Mach (и, несомненно, FreeBSD) — некомпетентные идиоты.
Если бы устроили конкурс лжецов, то победить бы смог только тот, кто говорил бы правду.
Нет такой глупости, которой бы не рукоплескали, и такого глупца, что не прослыл бы великим человеком, или великого человека, которого не обзывали бы кретином.
Объявить себя гением легче всего по радио.
Я часто изменяю своё мнение. Сегодня не согласен с тем, что говорил вчера. Я ужасный лжец!
Лишь одним дуракам даровано умение говорить правду, никого не оскорбляя.
Мы все готовы оскорблять этого королевского губернатора… но поскольку именно бедняга Зенгер печатал газету, его используют как козла отпущения.
Нас всегда обвиняли в терроризме. Это ходячее обвинение, которое не сходит со страниц печати. Это обвинение в том, что мы ввели терроризм в принцип. Мы отвечаем на это: «Вы сами не верите в такую клевету».
Политика провозглашает великие принципы, но признает только право сильного.
Мастер должен утверждать право.
Требовать от человека, провозглашающего великие истины, чтобы он и сам следовал им — значит требовать слишком многого. Ведь, провозглашая истины, так устаешь!
Пессимист говорит, что все женщины распутницы. Оптимист провозглашает, что это не так, но надеется.
Я знаю много мошенников, которые никогда не проповедуют, но не знаю ни одного проповедника, который не был бы мошенником.
…капитал не признаёт отечества, и при этом он тем менее патриотичен, чем больше заявляет о своем патриотизме.
Чтобы иметь право критиковать — надо верить в какую-то истину.
Священная обязанность членов правительства — обращаться к народу и слышать их голос, который дороже их личных интересов и прав.
Есть люди, которые всегда идут в первых рядах; в случае успеха они объявляют себя вождями, в случае поражения — говорят, что их гнали вперед как заложников.
Поскольку почти все мои родственники – журналисты, я считаю себя вправе шутить с репортерами о том, что знаю, какие они козлы.
Бурный протест вызывает у меня еще только одна вещь: любители нравоучений. Никто не должен считать себя вправе выступать с проповедями.
Тщетно надеяться, что может быть написана такая конституция, при которой любой избранник получит большинство голосов, а любой закон — единодушную поддержку.
«Нельзя отказаться от любви, от права и свободы любви во имя долга, закона, во имя мнения общества и его норм, но можно отказаться во имя жалости и свободы.»
Напишите о карманнике, судившемся тридцать раз, что он известный карманник-рецидивист — и он подаст на вас в суд за оскорбление личности, причем вы проиграете это дело.
Из всех прав самое неоспоримое — это право умного (силой ли, уговорами ли) вести дураков.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
Нет другого средства отомстить публике, как заставить ее рукоплескать вам.
Моя какая-то популярность в последнее время сказывается даже странно — говорю о собраниях: на одном собрании все решительно настояли на моем председательствовании, и я залез на сие место.
Избавиться от жизни значит лишить себя удовольствия смеяться над ней. Единственный возможный ответ человеку, который заявляет вам о своем намерении покончить с собой.
Многие, раз сознавшись в своем недостатке, не считают уже нужным от него отказаться.
Государь всегда должен советоваться с другими, но только когда он того желает, а не когда того желают другие; и он должен осаживать всякого, кто вздумает, непрошеный, подавать ему советы.
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Когда я вступил в должность президента, больше всего меня поразило то, что дела действительно были так плохи, как мы утверждали.
Если бы Иисус Христос явился сегодня, никто бы не стал его распинать. Его бы пригласили к обеду, выслушали и от души посмеялись.
Самое обидное, что в информационной войне всегда проигрывает тот, кто говорит правду, он ограничен правдой, лжец может нести все, что угодно.
Скрой то, что говоришь сам, узнай то, что говорят другие и станешь подлинным князем.