Цитаты со словом «влечься»
Похожие цитаты:
Душа или покоряется природным склонностям, или борется с ними, или побеждает их. От этого — злодей, толпа и люди высокой добродетели.
В жизни человека необходима романтика. Именно она придает человеку божественные силы для путешествия по ту сторону обыденности. Это могучая пружина в человеческой душе, толкающая его на великие свершения.
Искусство — самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, не подвластного рассудку стремления человека к добру, к истине и совершенству.
Любовь должна не туманить, а освежать, не помрачать, а осветлять мысли, так как гнездиться она должна в сердце и в рассудке человека, а не служить только забавой для внешних чувств, порождающих одну только страсть.
Страсть к познанию — вот источник высоких радостей, уготованных для благородных душ.
Удел женщины — владычествовать, удел мужчины — царить, потому что владычествует страсть, а правит ум.
Небо негодует на нас за наши грехи, а мир за наши добродетели.
Вся сила истины исходит от блага и истина без блага бессильна; а, с другой стороны, вся сила блага проявляется через истину, и без нее благо бессильно: сила возникает только вследствие соединения блага и истины. (HH 232)
Человек — изумительно суетное, поистине непонятное и вечно колеблющееся существо.
Добродетель всегда гонима.
«Все в человеческой жизни должно пройти через свободу, через испытание свободы, через отвержение соблазнов свободы. В этом, может быть, смысл грехопадения.»
иметь очи отверстыми на все явления природы, какие бы могли встретиться во время странствий.
Я иду от тленного в нетленное царство, где не может быть волнения, никакого волнения в мире.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Вечно было так, что глубина любви познаётся лишь в час разлуки.
Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу.
Ничто великое в мире не совершается без страсти.
Первая потребность человека, будь то прокажённый или каторжник, отверженный или недужный, — обрести товарища по судьбе. Жаждая утолить это чувство, человек расточает все свои силы, всё своё могущество, весь пыл души.
Жизнь, возведя человека на вершину благополучия, продолжает и там дразнить и мучить его. Впереди всегда остается что-то недосягаемое, вечный соблазн и вечная неудовлетворенность.
Человек рожден свободным, не должен покорять другого и покоряться другому.
Обладание несколькими пороками мешает нам предаться всецело одному из них.
Красота гасит любовь, ибо несогласуемы созерцание и страсть. В красоту влюбляются только нечувствительные к красоте.
Любовь есть закон, Любовь, управляемая Волей.
Истинная любовь не знает пресыщения. Будучи всецело духовной, она не может охладиться.
Человеческая любовь живет неконтролируемыми и неуправляемыми темными желаниями; духовная любовь живет в чистом свете служения, предписанного истиной («Жизнь в христианском общении», Гл.1)
«Любовь и есть видение другого в Боге и утверждение его для вечной жизни, излучение силы, необходимой для этой вечной жизни.»
Спасение этого человеческого мира лежит ни где иначе, как в человеческом сердце, в способности человека размышлять, в человеческом смирении и в человеческом чувстве ответственности.
В течение всей моей жизни, изменчивой и полной исключительных превратностей судьбы, часто оставаясь без пристанища и без куска хлеба, я всегда глядел одинаково на богатство и на нищету.
О, велик Господь наш, и велико Его могущество, и мудрости Его нет границ! И ты, душа моя, пой славу Господу твоему во всю твою жизнь.
Совершенное воздержание плоти может только обессилить природу.
В сердце того, кто страстно стремится к красоте, она сияет ярче, чем в глазах созерцающего её.
Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага, и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.
Блага свободы печати настолько ясны и настолько общепризнаны, что далеко превышают вред от её злоупотребления. Зло преходяще, добро — бессмертно.
Внутренняя пустота служит истинным источником скуки, вечно толкая субъекта в погоню за внешними возбуждениями с целью хоть чем-нибудь расшевелить ум и душу.
Любовь для души любящего означает то же, что душа — для тела, которое она одухотворяет.
Для того, чтобы народ обрёл истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие — богами.
Любовь ведёт к тому, чтобы любимый предмет с любящим каким-либо образом соединился. Следовательно, любовь более соединяет, чем познание.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Кто царствует внутри самого себя и управляет своими страстями, желаниями и опасениями, тот более чем царь.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Как странно устроены люди: им мало своих несчастий, они и чужое счастье считают своим злополучием.
Истина представляет собой некую «бесконечную задачу», которая вечно манит, оставаясь, однако, вечно недостижимой.
Высшее спокойствие всё ещё остаётся идеалом большого искусства. Формы и преходящие формы жизни это всего лишь стадии к этому идеалу, который религия Христа освещает с его божественным светом.
«Совесть есть та глубина человеческой природы, на которой она соприкасается с Богом, где она получает весть от Бога и слышит голос Божий.»
Если бы все человеческие желания исполнялись, земной шар стал бы адом.
Не ваш грех — ваше самодовольство вопиет к небу; ничтожество ваших грехов вопиет к небу!
Мы потому так непостоянны в дружбе, что трудно познать свойства души человека и легко познать свойства ума.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.