Неточные совпадения
Мельком, словно во сне, припоминались некоторым старикам примеры из истории, а в особенности из
эпохи, когда градоначальствовал Бородавкин, который навел в город оловянных солдатиков и однажды, в минуту безумной отваги, скомандовал им:"Ломай!"Но ведь тогда все-таки была война, а теперь… без всякого повода… среди глубокого земского
мира…
Несмотря на то, что недослушанный план Сергея Ивановича о том, как освобожденный сорокамиллионный
мир Славян должен вместе с Россией начать новую
эпоху в истории, очень заинтересовал его, как нечто совершенно новое для него, несмотря на то, что и любопытство и беспокойство о том, зачем его звали, тревожили его, — как только он остался один, выйдя из гостиной, он тотчас же вспомнил свои утренние мысли.
Человеческий
мир распадается на части, и вместе с тем мы вступаем в универсальную
эпоху.
Христианское мессианское сознание может быть лишь сознанием того, что в наступающую мировую
эпоху Россия призвана сказать свое новое слово
миру, как сказал его уже
мир латинский и
мир германский.
Два врага, обезображенные голодом, умерли, их съели какие-нибудь ракообразные животные… корабль догнивает — смоленый канат качается себе по мутным волнам в темноте, холод страшный, звери вымирают, история уже умерла, и место расчищено для новой жизни: наша
эпоха зачислится в четвертую формацию, то есть если новый
мир дойдет до того, что сумеет считать до четырех.
Мир вступил в античеловеческую
эпоху, характеризующуюся процессом дегуманизации.
Популярность оккультических и теософических течений я объяснял космическим прельщением
эпохи, жаждой раствориться в таинственных силах космоса, в душе
мира, а также неспособностью церковного богословия ответить на запросы современной души.
С одной стороны, я переживаю все события моей
эпохи, всю судьбу
мира как события, происходящие со мной, как собственную судьбу, с другой стороны, я мучительно переживаю чуждость
мира, далекость всего, мою неслиянность ни с чем.
Люди очень легко объявляют наступление конца
мира на том основании, что переживает агонию и кончается историческая
эпоха, с которой они связаны своими чувствами, привязанностями и интересами.
Лозунг о «неприятии
мира», провозглашенный мистическим анархизмом, был изначальным лозунгом моей жизни, был моей метафизической природой, а не увлечением какой-то
эпохи.
Исторические катастрофы обнаруживают большой динамизм и дают впечатление создания совершенно новых
миров, но совсем не благоприятны для творчества, как я его понимал и как его предвидел в наступлении новой творческой религиозной
эпохи.
Мне пришлось жить в
эпоху катастрофическую и для моей родины, и для всего
мира.
Славянофилы не поняли неизбежности реформы Петра для самой миссии России в
мире, не хотели признать, что лишь в петровскую
эпоху стали возможны в России мысль и слово, и мысль самих славянофилов, стала возможна и великая русская литература.
Христианство есть
эпоха отрицания греховного
мира, смерти его с Христом-Искупителем, есть антитезис, и этим определяется кажущаяся односторонность и неполнота христианской истины.
Греческая религия привела античную культуру к безысходной тоске, к унынию и мраку, который охватил весь
мир в
эпоху явления Христа.
Тот же диалектический процесс совершается в творении, но таинственно отраженным: история
мира проходит
эпохи Отца, Сына и Духа.
Такую внутреннюю тревогу знала, быть может, лишь
эпоха гибели античного
мира и явления христианства в
мир.
Новое религиозное откровение должно перевести
мир в ту космическую
эпоху, которая будет не только искуплением греха, но и положительным раскрытием тайны творения, утверждением положительного бытия, творчеством, не только отрицанием ветхого
мира, а уже утверждением
мира нового.
Антагонизм между
миром и Христом есть историческая аберрация, которую призвана рассеять соединяющая
эпоха Св.
— Русский? Это — пустое. Правописание по Гроту мы уже одолели. А сочинения ведь известно какие. Одни и те же каждый год. «Рага pacem, para bellum» [«Если хочешь
мира, готовься к войне» (лат.).]. «Характеристика Онегина в связи с его
эпохой»…
В
эпохи нравственного и умственного умаления, когда реальное дело выпадает из рук, подобные фантасмагории совершаются нередко. Не находя удовлетворений в действительной жизни, общество мечется наудачу и в изобилии выделяет из себя людей, которые с жадностью бросаются на призрачные выдумки и в них обретают душевный
мир. Ни споры, ни возражения тут не помогают, потому что, повторяю, в самой основе новоявленных вероучений лежит не сознательность, а призрачность. Нужен душевный
мир — и только.
Этот-то голос раскаяния и страстного желания совершенства и был главным новым душевным ощущением в ту
эпоху моего развития, и он-то положил новые начала моему взгляду на себя, на людей и на
мир божий.
Самые судьи собирались только по субботам единственно для того, чтобы закончить дела, начавшиеся еще в «
эпоху независимости», и затем, условившись, куда идти вечером в баню, и явив
миру пример судопроизводства гласного и невредного, расходились по домам.
Но греческий
мир слишком далек от нас; возьмем ближайшую
эпоху.
Казалось, люди, собравшиеся тут, были не от
мира сего, но принадлежали к числу выходцев какой-то отдаленной
эпохи.
Как всякая личность — произведение своего времени, так философия есть в мыслях схваченная
эпоха; нелепо предположить, что какая-нибудь философия переходила свой современный
мир» [«Philos, des Rechts», Vorrede.
Жизнь людей в цветущую
эпоху древнего
мира была беспечно ясна, как жизнь природы.
Так, у касты ученых, у людей знания в средних веках, даже до XVII столетия, окруженных грубыми и дикими понятиями, хранилось и святое наследие древнего
мира, и воспоминание прошедших деяний, и мысль
эпохи; они в тиши работали, боясь гонений, преследований, — и слава после озарила скрытый труд их.
Государыня заметила, что не под монархическим правлением угнетаются высокие, благородные движенья души, не там презираются и преследуются творенья ума, поэзии и художеств; что, напротив, одни монархи бывали их покровителями; что Шекспиры, Мольеры процветали под их великодушной защитой, между тем как Дант не мог найти угла в своей республиканской родине; что истинные гении возникают во время блеска и могущества государей и государств, а не во время безобразных политических явлений и терроризмов республиканских, которые доселе не подарили
миру ни одного поэта; что нужно отличать поэтов-художников, ибо один только
мир и прекрасную тишину низводят они в душу, а не волненье и ропот; что ученые, поэты и все производители искусств суть перлы и бриллианты в императорской короне: ими красуется и получает еще больший блеск
эпоха великого государя.
Эпоха, важная в ученой Истории нашего государства и целого
мира!
Едва умолкли громы войны, в самый первый год счастливого
мира Екатерина обнародовала новое «Учреждение для Губерний», которое составляет вторую важную
эпоху в Ее правлении и которое, мало-помалу, удивительным образом пременило Россию как в умах, так и во нравах.
В развитии народов и всего человечества — сами принципы, признаваемые главнейшими двигателями истории, зависят, несомненно, от того, в каком положении находятся, в ту или другую
эпоху, человеческие познания о
мире.
Там видна жизнь своего времени, и рисуется
мир души человеческой с теми особенностями, какие производит в нем жизнь народа в известную
эпоху; а здесь ничего нет, кроме праздных выдумок, стоящих в разладе с жизнью и происходящих от фантастического, произвольного смешения понятий и верований разных времен и народов.
Мир является великой иерархией идейных существ, идейным организмом, и в этом постижении софийности «мертвого»
мира лежит заслуга оккультизма [Под оккультизмом я разумею здесь не столько современный, школьный оккультизм, воспитываемый особой тренировкой, но общую природную способность человека проникать за кору явлений, особенно свойственную народам в ранние
эпохи развития и отразившуюся в сказке, эпосе, фольклоре, верованиях и «суевериях».], сближающая его с ««поэтическим восприятием» природы вообще.
Религия, связь человека с божеством, имеет для него значение не связи двух
миров, но выражает лишь определенную стадию развития духа [Сродным интеллектуализмом был заражен уже Фихте, и притом не только в ранний период («спора об атеизме»), но и в поздний,
эпохи «Anweisung zum seligen Leben» 1806 года.
Итак, на эмпирической поверхности происходит разложение религиозного начала власти и торжествует секуляризация, а в мистической глубине подготовляется и назревает новое откровение власти — явление теократии, предваряющее ее окончательное торжество за порогом этого зона [Термин древнегреческой философии, означающий «жизненный век», «вечность»; в иудео-христианской традиции означает «
мир», но не в пространственном смысле (космос), а в историческом и временном аспекте («век», «
эпоха»).]
С одной стороны, он разделял свойственный
эпохе испуг пред Кантом, закупорившим человека в
мире явлений и провозгласившим на новых началах религиозный агностицизм или скептицизм.
Но
эпоха искусства естественно приближается к концу, когда в
мир грядет сама Красота.
«Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя
эпохой, с которой началась хотя по внешности и та же самая, но во внутреннем
мире его новая жизнь».
Всякая кончающаяся историческая
эпоха, всякий кончающийся социальный класс легко связывают свою смерть с наступлением конца
мира.
Спенсер о парижских позитивистах меня совсем не расспрашивал, не говорил и о лондонских верующих. Свой позитивизм он считал вполне самобытным и свою систему наук ставил, кажется, выше контовской. Мои парижские единомышленники относились к нему, конечно, с оговорками, но признавали в нем огромный обобщающийум — первый в ту
эпоху во всей философской литературе. Не обмолвился Спенсер ничем и о немцах, о тогдашних профессорах философии, и в лагере метафизиков, и в лагере сторонников механической теории
мира.
С московским писательским
миром, в лице Островского и Писемского, я прикасался, но немного. Писемский задумал уже к этому времени перейти на службу в губернское правление советником, и даже по этому случаю стал ходить совсем бритый, как чиновник из николаевской
эпохи. Я попадал к нему и в городе (он еще не был тогда домовладельцем), и на даче в Кунцеве.
К Бакунину он относился с полной симпатией, быть может, больше, чем к другим светилам эмиграции той
эпохи, не исключая и тогдашних западных знаменитостей политического
мира: В.Гюго, Кине, немецких эмигрантов — вроде, например, обоих братьев Фохт.
Париж уже не давал мне, особенно как газетному сотруднику, столько же нового и захватывающего. Да и мне самому для моего личного развития, как человеку моей
эпохи и писателю, хотелось войти гораздо серьезнее и полнее в жизнь английской"столицы
мира", в литературное, мыслительное и общественно-политическое движение этой своеобразной жизни.
Он верил, что
мир вступил в
эпоху пролетарских революций.
И у Вл. Соловьева, как и у Леонтьева, апокалиптические настроения, чувство наступления конца означает не наступление конца
мира, а конца исторической
эпохи, предчувствие исторических катастроф.
За этим чувством наступления конца
мира и царства антихриста можно увидеть чувство наступления конца целой исторической
эпохи, разрушение старого
мира.
— Я превращаю Nana в одну из блестящих дам полусвета Второй империи, вроде Коры Перль, Анны Дельон и разных других. Около нее я сгруппирую целый
мир из типов этой
эпохи: вивёров (прожигателей жизни (от фр. viveur)), дипломатов, коронованных особ, артистов. Дело будет происходить в шестидесятых годах.
Все результаты греческой мысли привходят в гениальную систему Плотина, который принадлежит уже не классической Греции, а Греции на грани двух
миров, в
эпоху напряженных исканий духовности.
Древний
мир создал фаллический культ, ставший религиозно невозможным в христианскую
эпоху.