Неточные совпадения
Экипаж благополучно скатился к
станции Млеты…
На каждой
станции кучи ямщиков толпятся у
экипажа.
От слободы Качуги пошла дорога степью; с Леной я распрощался. Снегу было так мало, что он не покрыл траву; лошади паслись и щипали ее, как весной. На последней
станции все горы; но я ехал ночью и не видал Иркутска с Веселой горы. Хотел было доехать бодро, но в дороге сон неодолим. Какое неловкое положение ни примите, как ни сядьте, задайте себе урок не заснуть, пугайте себя всякими опасностями — и все-таки заснете и проснетесь, когда
экипаж остановится у следующей
станции.
В Киренске я запасся только хлебом к чаю и уехал. Тут уж я помчался быстро. Чем ближе к Иркутску, тем ямщики и кони натуральнее. Только подъезжаешь к
станции, ямщики ведут уже лошадей, здоровых, сильных и дюжих на вид. Ямщики позажиточнее здесь, ходят в дохах из собачьей шерсти, в щегольских шапках. Тут ехал приискатель с семейством, в двух
экипажах, да я — и всем доставало лошадей. На
станциях уже не с боязнью, а с интересом спрашивали: бегут ли за нами еще подводы?
Вот нас едет четыре
экипажа, мы и сидим теперь: я здесь, на Каменской
станции, чиновник с женой и инженер — на Жербинской, другой чиновник — где-то впереди, а едущий сзади купец сидит, говорят, не на
станции, а на дороге.
Нехлюдов, еще не выходя из вагона, заметил на дворе
станции несколько богатых
экипажей, запряженных четвернями и тройками сытых, побрякивающих бубенцами лошадей; выйдя же на потемневшую от дождя мокрую платформу, он увидал перед первым классом кучку народа, среди которой выделялась высокая толстая дама в шляпе с дорогими перьями, в ватерпруфе, и длинный молодой человек с тонкими ногами, в велосипедном костюме, с огромной сытой собакой в дорогом ошейнике.
Я ему заметил, что в Кенигсберге я спрашивал и мне сказали, что места останутся, кондуктор ссылался на снег и на необходимость взять дилижанс на полозьях; против этого нечего было сказать. Мы начали перегружаться с детьми и с пожитками ночью, в мокром снегу. На следующей
станции та же история, и кондуктор уже не давал себе труда объяснять перемену
экипажа. Так мы проехали с полдороги, тут он объявил нам очень просто, что «нам дадут только пять мест».
Чтобы не съел он чего-нибудь тяжелого, она сама приготовляла ему на
станциях кушанья; сама своими слабыми ручонками стлала ему постель, сторожила его, как аргус [Аргус — в греч. мифологии многоглазый великан; богиня Гера превратила А. в павлина и разукрасила его хвост глазами.], когда он засыпал в
экипаже, — и теперь, приехав в Воздвиженское, она, какая-то гордая, торжествующая, в свеженьком холстинковом платье, ходила по всему дому и распоряжалась.
— Постой, что еще вперед будет! Площадь-то какая прежде была?
экипажи из грязи народом вытаскивали! А теперь посмотри — как есть красавица! Собор-то, собор-то! на кумпол-то взгляни! За пятнадцать верст, как по остреченскому тракту едешь, видно! Как с последней
станции выедешь — всё перед глазами, словно вот рукой до города-то подать! Каменных домов сколько понастроили! А ужо, как Московскую улицу вымостим да гостиный двор выстроим — чем не Москва будет!
Сидевшая с ним рядом Полина тоже постарела и была худа, как мумия. Во всю последнюю
станцию Калинович ни слова не проговорил с женой и вообще не обращал на нее никакого внимания. У подъезда квартиры, когда он стал выходить из
экипажа, соскочивший с своего тарантаса исправник хотел было поддержать его под руку.
В ноябре они, измученные, усталые, отдыхали десять дней на метеорологической
станции Сагастир, потом прожили несколько дней в пустой забытой зимовке тунгусов «Китах», затем, еще раз побывав на занесенной снегом могиле товарищей, погребенных Мельвилем, отправились в Якутск и сообщили о неудачных поисках
экипажа лейтенанта Чиппа.
— Понимаю!.. — произнес он глубокомысленным тоном. — И вы, может быть, — присовокупил он с заметно уже большим уважением, — желаете, по преклонности ваших лет, получить проходной
экипаж вплоть до Петербурга, чтобы не тревожить себя перекладкою на
станциях?
Я видел, как его грандиозная, внушающая фигура в беспредельной, подпоясанной ремнем волчьей шубе поднялась на крыльцо; видел, как в окне моталась тень его высокого кока и как потом он тотчас же вышел назад к
экипажу, крикнул ямщику: «не смей отпрягать» и объявил матушке, что на почтовой
станции остановиться ночевать невозможно, потому что там проезжие ремонтеры играют в карты и пьют вино; «а ночью, — добавлял наш провожатый, — хотя они и благородные, но у них наверное случится драка».
Двор этого отличнейшего человека был всего в двух шагах от
станции, и не успел Борис скомандовать: «к Петру Ивановичу», как
экипаж наш свернул с шоссе налево, прокатил по небольшому мостику через придорожную канаву и, проползя несколько шагов по жидкой грязи, застучал по бревенчатому помосту под темными сараями крытого двора.
Бенни тотчас же воспользовался этим случаем: он купил себе это место и, тщательно задернувшись в нем занавесками, уехал, послав, впрочем, Ничипоренке со сторожем почтовой
станции записку, что он воспользовался единственным местом в почтовом
экипаже и уехал в Москву.
Мой
экипаж прокатился по широкой, мощенной доменным шлаком улице, миновал небольшую квадратную площадь, занятую деревянным рынком, и с треском остановился пред небольшим новеньким домиком, на воротах которого издали виднелась полинявшая вывеска с надписью: «Земская
станция».
Дня через три величественные чемоданы были отправлены на
станцию, а вслед за ними укатил и тайный советник. Прощаясь с матушкой, он заплакал и долго не мог оторвать губ от ее руки, когда же он сел в
экипаж, лицо его осветилось детскою радостью… Сияющий, счастливый, он уселся поудобней, сделал на прощанье плачущей матушке ручкой и вдруг неожиданно остановил свой взгляд на мне. На лице его появилось выражение крайнего удивления.
Телеграмма была послана с одноглазым Кузьмой… Илье было приказано, чтобы через час были посланы
экипажи на
станцию… Я, чтоб убить чем-нибудь время, начал медленно зажигать лампы и свечи во всех комнатах, затем отпер рояль и попробовал клавиши…
Приезжаем мы на Козульскую
станцию, когда уж высоко стоит солнце. Мои спутники едут дальше, а я остаюсь починять свой
экипаж.
Все эти разговоры о том, как какой-то член Географического общества, ехавший с женою, раза два ломал свой
экипаж и в конце концов вынужден был заночевать в лесу, как какая-то дама от тряски разбила себе голову, как какой-то акцизный просидел 16 часов в грязи и дал мужикам 25 рублей за то, что те его вытащили и довезли до
станции, как ни один собственник
экипажа не доезжал благополучно до
станции, — все подобные разговоры отдаются эхом в душе, как крики зловещей птицы.
Козулькой называется расстояние в 22 версты между
станциями Чернореченской и Козульской (это между городами Ачинском и Красноярском). За две, за три
станции до страшного места начинают уж показываться предвестники. Один встречный говорит, что он четыре раза опрокинулся, другой жалуется, что у него ось сломалась, третий угрюмо молчит и на вопрос, хороша ли дорога, отвечает: «Очень хороша, чёрт бы ее взял!» На меня все смотрят с сожалением, как на покойника, потому что у меня собственный
экипаж.
Бодростина только махнула ему, смеясь, рукой и в том же самом
экипаже, в котором привезли сюда из гостиницы Горданова, отъехала на дебаркадер другой железной дороги. Не тяготясь большим крюком, она избрала окольный путь на запад и покатила к небольшому пограничному городку, на
станции которого давно уже обращал на себя всеобщее внимание таинственный господин потерянного видя, встречавший каждый поезд, приезжающий из России.
Перемена
экипажа произошла от того, что Сергей Дмитриевич на последней
станции, ближайшей к его имению, остановился не в станционном доме, а в крестьянской избе, лежавшей близ
станции деревеньки, и отпустил почтовых лошадей.
Александра Яковлевна Гаринова сидела с книгой в руках на задней террасе шестовского дома, когда до нее донесся шум подъехавшего к крыльцу
экипажа, а через несколько минут вошедший на террасу лакей доложил ей о прибытии Николая Леопольдовича Гиршфельда, за которым была послана на
станцию, по его телеграмме, коляска.
Она сидела в
экипаже, как приговоренная к смерти, автоматически выходила из него на
станциях и так же автоматически в него садилась.
Александра Яковлевна, выйдя на
станции Ломовис к ожидавшей ее коляске, оглядев
экипаж и ответив на почтительный поклон кучера, тотчас сообразила, что ее принимают далеко не за то, что она на самом деле, но быстро освоилась со своей ролью и приехала в имение с видом возвратившейся владелицы.
Начальство железной дороги назначило ранний экстренный поезд. На
станции Ломовис прибывших ожидала вереница княжеских
экипажей.
Тридцатипятиверстное расстояние от
станции железной дороги до усадьбы князей Шестовых, сплошь по шоссе, в покойном
экипаже и на отличных лошадях Николай Леопольдович проехал почти незаметно, углубленный в свои мысли.
Наконец в последних числах сентября, рано утром, по селу сперва проехал шагом
экипаж, посланный встретить «молодого отслужившего барчука» на ближайшую
станцию железной дороги.
Доехал папаша благополучно. Из первого класса на своей
станции с узелком вышел, — борода вперед, живот гоголем, — начальник в красной фуражке так глаза и вылупил. Не иначе, как Губарев подряд в Питере взял: на всю аглицкую нацию мятные пряники поставлять. Однако ж
экипажа на мягких рессорах ему не подано…
По приезде на
станцию молодую женщину вынули из тарантаса в бесчувственном состоянии, ребенок же, пригревшись в закрытом
экипаже, спал сладким сном.
— Пойдем со мной, Осип, — говорила она тем нежным, неотразимым тоном, который делал ее, как и сына, чуть не всемогущей. — Я давно все предвидела и все подготовила; ведь я знала, что день, подобный сегодняшнему, настанет. В получасе ходьбы отсюда ждет мой
экипаж, он отвезет нас на ближайшую почтовую
станцию, и раньше, чем в Зиновьеве догадаются, что ты не вернешься, мы уже будем с тобой далеко, далеко…
По предписанию земского исправника Волкова,
станция должна заготовить для подъема
экипажей девятнадцать лошадей.
И вот молодые художники — все, кто знал Фебуфиса, побросали работы и веселою гурьбой отправились на первую
станцию, где надлежало переменять лошадей в
экипажи путешественника и его свиты. Все они хотели проводить товарища и даже приветствовать его великодушного покровителя. В числе провожатых находились и Пик и Мак.