Неточные совпадения
— Я думаю, что у него очень хорошая мысль, — ответил он. — О фирме, разумеется, мечтать заранее не надо, но пять-шесть
книг действительно можно издать с несомненным успехом. Я и сам знаю одно сочинение, которое непременно пойдет. А что касается до того, что он сумеет повести дело, так в этом нет и сомнения: дело смыслит… Впрочем, будет еще время вам сговориться…
Павел Петрович ни одного вечера не проводил дома, славился смелостию и ловкостию (он ввел было гимнастику в моду между светскою молодежью) и прочел всего пять-шесть французских
книг.
Зачем же все эти тетрадки, на которые изведешь пропасть бумаги, времени и чернил? Зачем учебные
книги? Зачем же, наконец, шесть-семь лет затворничества, все строгости, взыскания, сиденье и томленье над уроками, запрет бегать, шалить, веселиться, когда еще не все кончено?
В комнатах все было неподвижно, пять-шесть лет одни и те же
книги лежали на одних и тех же местах и в них те же заметки.
Каждая из этих фирм ежегодно издавала по десяти и более «званий», то есть наименований
книг, — от листовки до книжки в
шесть и более листов, в раскрашенной обложке, со страшным заглавием и ценою от полутора рублей за сотню штук.
Шесть дней рыщут — ищут товар по частным домам, усадьбам, чердакам, покупают целые библиотеки у наследников или разорившихся библиофилов, а «стрелки» скупают повсюду
книги и перепродают их букинистам, собиравшимся в трактирах на Рождественке, в Большом Кисельном переулке и на Малой Лубянке.
Для Васи эти
шесть недель были тяжелым испытанием, но он покорился своей участи с удивившим Таисью спокойствием и только попросил почитать какую-нибудь
книгу.
— Старше на
шесть лет. Я ей очень многим обязан. Вот вы послушайте, как она играет! Это ее пианино… здесь вообще много ее вещей, мои —
книги…
Есть у юнкеров в распорядке дня лишь два послеобеденных часа (от четырех до
шести) полного отдыха, когда можно петь, болтать, читать посторонние
книги и даже прилечь на кровати, расстегнув верхний крючок куртки. От
шести до восьми снова зубрежка или черчение под надзором курсовых офицеров.
Ровно в
шесть часов вечера приехал добродушный немец в Голубиную Солободку, к знакомому домику; не встретив никого в передней, в зале и гостиной, он хотел войти в спальню, но дверь была заперта; он постучался, дверь отперла Катерина Алексевна; Андрей Михайлыч вошел и остановился от изумления: пол был устлан коврами; окна завешены зелеными шелковыми гардинами; над двуспальною кроватью висел парадный штофный занавес; в углу горела свечка, заставленная
книгою; Софья Николавна лежала в постели, на подушках в парадных же наволочках, одетая в щегольской, утренний широкий капот; лицо ее было свежо, глаза блистали удовольствием.
Половина жалованья уходит у него на покупку
книг, и из
шести комнат его квартиры три завалены
книгами и старыми журналами.
Удовольствие доктора Зеленского заключалось в том, что, когда назначенные из кадет к выпуску в офицеры ожидали высочайшего приказа о производстве, он выбирал из них пять-шесть человек, которых знал, отличал за способности и любил. Он записывал их больными и помещал в лазарете, рядом с своей комнатой, давал им читать
книги хороших авторов и вел с ними долгие беседы о самых разнообразных предметах.
Холодная!"–"Как холодная? все была теплая, а теперь холодная сделалась!"–"И прежде была холодная, только прежде потому теплее казалась, что мужички подневольные были!"Сел я тогда за хозяйственные
книги, стал приход и расход сводить — вижу, в одно лето из кармана
шесть тысяч вылетело, кроме того что на машины да на усовершенствование пошло.
Такие слова вкрадчиво западали в мой детский ум, и следствием того было, что один раз тетка уговорила меня посмотреть игрище тихонько; и вот каким образом это сделалось: во все время святок мать чувствовала себя или не совсем здоровою, или не совсем в хорошем расположении духа; общего чтения не было, но отец читал моей матери какую-нибудь скучную или известную ей
книгу, только для того, чтоб усыпить ее, и она после чая, всегда подаваемого в
шесть часов вечера, спала часа по два и более.
Вдохновенно я развернул амбулаторную
книгу и час считал. И сосчитал. За год, вот до этого вечернего часа, я принял пятнадцать тысяч шестьсот тринадцать больных. Стационарных у меня было двести, а умерло только
шесть.
С каким живым удовольствием маленький наш герой в
шесть или семь часов летнего утра, поцеловав руку у своего отца, спешил с
книгою на высокий берег Волги, в ореховые кусточки, под сень древнего дуба!
Из них замечательнее других были: «Чтения о новом общественном устройстве»; «Опыт об образовании человеческого характера»; «
Шесть чтений в Манчестере»; «План разумной системы»; «
Книга нового нравственного мира».
Смотритель(подходя, сердито).Вы прежде извольте просмотреть
книгу. Вот изволите видеть, — почта восемь лошадей в пять часов двадцать три минуты, теперь-с всего девять, не воротились. Полковник с женой —
шесть лошадей в
шесть часов семнадцать минут. Извольте смотреть: комплект — тридцать
шесть лошадей. Так вот-с, милостивый государь, прежде посмотреть надо-с и потом дрянными людьми называть тех, кто, может, получше вас, — так-то-с.
— Лет пять либо
шесть тому назад одну оленевскую старочку на Дону в острог посадили за то, что со сборной
книгой ходила.
Шесть принципов (из
книги «Шаги к свободе».
Научный анализ первой главы
Книги Бытия см.: Ильин В. Н.
Шесть дней творения.
Кроме старопечатных
книг, в отысканном Чубаловым собранье было больше двух десятков древних рукописей, в том числе
шесть харатейных, очень редких, хотя и неполных.
Келья у Фуркасова была маленькая, но светлая и держалась чисто, опрятно. В божнице стоял литой из меди крест да три образа — Спасителя, Богородицы, Иоанна Предтечи. Под божницей лежали пять-шесть
книг и небольшой запас восковых свеч. На стене «Распятие плоти».
Я находился под гнетом этих мыслей около
шести лет и, клянусь вам богом, за всё это время я не прочел ни одной путёвой
книги, не стал умнее ни на грош и ни на одну букву не обогатил своего нравственного кодекса.
Помню, посреди комнаты, которую Кисочка назвала столовой, стоял круглый стол почему-то на
шести ножках, на нем самовар и чашки, а на краю стола лежали раскрытая
книга, карандаш и тетрадка.
Роман"В путь-дорогу"был начат в 1862 году, при Писемском. И в течение того года были напечатаны две
книги, а их значилось целых
шесть.
Пришла весна, и Люксембургский сад (тогда он не был урезан, как впоследствии) сделался на целые дни местом моих уединенных чтений. Там одолевал я и все
шесть томов"Системы позитивной философии", и прочел еще много
книг по истории литературы, философии и литературной критике. Никогда в моей жизни весна — под деревьями, под веселым солнцем — не протекала так по-студенчески, в такой гармонии всех моих духовных запросов.
«Да, благородный, без всякого уж расчета на копеечки… Сиди пять-шесть лет, и явись на суд грамотных людей с целой
книгой!»