Неточные совпадения
Новая точка, еще точка… сперва
черная, потом ярко-оранжевая; образуется целая связь светящихся точек и затем — настоящее море, в котором утопают все отдельные подробности, которое крутится в
берегах своею собственною силою, которое издает свой собственный треск, гул и свист.
Луна тихо смотрела на беспокойную, но покорную ей стихию, и я мог различить при свете ее, далеко от
берега, два корабля, которых
черные снасти, подобно паутине, неподвижно рисовались на бледной черте небосклона.
Все были хожалые, езжалые: ходили по анатольским
берегам, по крымским солончакам и степям, по всем речкам большим и малым, которые впадали в Днепр, по всем заходам [Заход — залив.] и днепровским островам; бывали в молдавской, волошской, в турецкой земле; изъездили всё
Черное море двухрульными козацкими челнами; нападали в пятьдесят челнов в ряд на богатейшие и превысокие корабли, перетопили немало турецких галер и много-много выстреляли пороху на своем веку.
Стальной у
берега, цвет спящего океана переходил в синий и
черный.
Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого дощатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку, смотря, как обнаженное у
берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к
черному, штормовому горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению.
На
берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко
Река неслася; бедный челн
По ней стремился одиноко.
По мшистым, топким
берегамЧернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца;
И лес, неведомый лучам
В тумане спрятанного солнца,
Кругом шумел.
Река еще не замерзала, и ее свинцовые волны грустно
чернели в однообразных
берегах, покрытых белым снегом.
Когда вышли к Невке, Самгин увидал, что по обоим ее
берегам к Сампсониевскому мосту бесконечными
черными вереницами тянутся рабочие.
— Нет, как хотите, но я бы не мог жить здесь! — Он тыкал тросточкой вниз на оголенные поля в
черных полосах уже вспаханной земли, на избы по
берегам мутной реки, запутанной в кустарнике.
«Вероятно, шут своего квартала», — решил Самгин и, ускорив шаг, вышел на
берег Сены. Над нею шум города стал гуще, а река текла так медленно, как будто ей тяжело было уносить этот шум в темную щель, прорванную ею в нагромождении каменных домов. На
черной воде дрожали, как бы стремясь растаять, отражения тусклых огней в окнах.
Черная баржа прилепилась к
берегу, на борту ее стоял человек, щупая воду длинным шестом, с реки кто-то невидимый глухо говорил ему...
Потом он слепо шел правым
берегом Мойки к Певческому мосту, видел, как на мост, забитый людями, ворвались пятеро драгун, как засверкали их шашки, двое из пятерых, сорванные с лошадей, исчезли в
черном месиве, толстая лошадь вырвалась на правую сторону реки, люди стали швырять в нее комьями снега, а она топталась на месте, встряхивая головой; с морды ее падала пена.
С одной стороны
черной полосы воды возвышались рыжие бугры песка, с другой неподвижно торчала щетина кустов. Алина указала рукою на
берег...
В одно из воскресений Борис, Лидия, Клим и сестры Сомовы пошли на каток, только что расчищенный у городского
берега реки. Большой овал сизоватого льда был обставлен елками, веревка, свитая из мочала, связывала их стволы. Зимнее солнце, краснея, опускалось за рекою в
черный лес, лиловые отблески ложились на лед. Катающихся было много.
По праздникам из села являлись стаи мальчишек, рассаживаясь по
берегу реки, точно странные птицы, они молча, сосредоточенно наблюдали беспечную жизнь дачников. Одного из них, быстроглазого, с головою в мелких колечках
черных волос, звали Лаврушка, он был сирота и, по рассказам прислуги, замечателен тем, что пожирал птенцов птиц живыми.
И она быстро побежала вперед, где, почти у
берега, на красном фоне заката судорожно подпрыгивали два
черных шара.
— История, дорогой мой, поставила пред нами задачу: выйти на
берег Тихого океана, сначала — через Маньчжурию, затем, наверняка, через Персидский залив. Да, да — вы не улыбайтесь. И то и другое — необходимо, так же, как необходимо открыть
Черное море. И с этим надобно торопиться, потому что…
Глядя с напряженным любопытством вдаль, на
берег Волги, боком к нему, стояла девушка лет двадцати двух, может быть трех, опершись рукой на окно. Белое, даже бледное лицо, темные волосы, бархатный
черный взгляд и длинные ресницы — вот все, что бросилось ему в глаза и ослепило его.
Направо идет высокий холм с отлогим
берегом, который так и манит взойти на него по этим зеленым ступеням террас и гряд, несмотря на запрещение японцев. За ним тянется ряд низеньких, капризно брошенных холмов, из-за которых глядят серьезно и угрюмо довольно высокие горы, отступив немного, как взрослые из-за детей. Далее пролив, теряющийся в море; по светлой поверхности пролива
чернеют разбросанные камни. На последнем плане синеет мыс Номо.
Чудесен и голубой залив, и зеленый
берег, дальние горы, и все эти пальмы, бананы, кедры, бамбуки,
черное, красное, коричневое деревья, эти ручьи, островки, дачи — все так ярко, так обворожительно, фантастически прекрасно!..
Виноделие, процветающее на морских
берегах, дает только средства к безбедному существованию небольшому числу фермеров и скудное пропитание нескольким тысячам
черных.
9-го мы думали было войти в Falsebay, но ночью проскользнули мимо и очутились миль за пятнадцать по ту сторону мыса. Исполинские скалы, почти совсем
черные от ветра, как зубцы громадной крепости, ограждают южный
берег Африки. Здесь вечная борьба титанов — моря, ветров и гор, вечный прибой, почти вечные бури. Особенно хороша скала Hangklip. Вершина ее нагибается круто к средине, а основания выдается в море. Вершины гор состоят из песчаника, а основания из гранита.
Тут же, у самого
берега, купались наши матросы, иногда выходили на
берег и, погревшись на солнце, шли опять в воду, но
черные дамы не обращали на это ни малейшего внимания: видно, им не в первый раз.
Ночь была ясная. Одна сторона реки была освещена, другая — в тени. При лунном свете листва деревьев казалась посеребренной, стволы — белесовато-голубыми, а тени —
черными. Кусты тальника низко склонились над водой, точно они хотели скрыть что-то около своих
берегов. Кругом было тихо, безмолвно, только река слабо шумела на перекатах.
От грибной фанзы тропа идет горами вдоль
берега моря и в пути пересекает 5 горных отрогов, слагающихся из кварцевого порфира и поросших редколесьем из дуба, липы и
черной березы.
В среднем течении Ли-Фудзин проходит у подножия так называемых
Черных скал. Здесь река разбивается на несколько проток, которые имеют вязкое дно и илистые
берега. Вследствие засоренности главного русла вода не успевает пройти через протоки и затопляет весь лес. Тогда сообщение по тропе прекращается. Путники, которых случайно застанет здесь непогода, карабкаются через скалы и в течение целого дня успевают пройти не более 3 или 4 км.
— Что, бачка, делать? Мы бедна, деньга
бережем на
черная дня.
— Земля у нас черная-черная, на сажень глубины. Как подымут целину, так даже лоснится. Лес — дубовый, рек много, а по
берегам всё луга поемные — трава во какая растет, словно тростник тучная!
Дико
чернеют промеж ратующими волнами обгорелые пни и камни на выдавшемся
берегу. И бьется об
берег, подымаясь вверх и опускаясь вниз, пристающая лодка. Кто из козаков осмелился гулять в челне в то время, когда рассердился старый Днепр? Видно, ему не ведомо, что он глотает, как мух, людей.
На
берегу, на лестнице инспекторского дома, рядом с гимназией, появляется высокая
черная тень.
Несмотря на удаленность города, на
берегу уже двигались
черные точки, и Галактион рассмотрел несколько экипажей. Очевидно, Ечкин успел послать из Тюмени телеграмму.
Суровые волны бьются о пустынный
берег, на котором нет деревьев, они ревут, и редко-редко
черным пятном промелькнет в них кит или тюлень.
День был тихий и ясный. На палубе жарко, в каютах душно; в воде +18°. Такую погоду хоть
Черному морю впору. На правом
берегу горел лес; сплошная зеленая масса выбрасывала из себя багровое пламя; клубы дыма слились в длинную,
черную, неподвижную полосу, которая висит над лесом… Пожар громадный, но кругом тишина и спокойствие, никому нет дела до того, что гибнут леса. Очевидно, зеленое богатство принадлежит здесь одному только богу.
У западного
берега Сахалина, как раз против устья Амура, на карте есть надпись, сделанная миссионерами: «Saghalien-angahata», что по-монгольски значит «скалы
черной реки».
Возле пристани по
берегу, по-видимому без дела, бродило с полсотни каторжных: одни в халатах, другие в куртках или пиджаках из серого сукна. При моем появлении вся полсотня сняла шапки — такой чести до сих пор, вероятно, не удостоивался еще ни один литератор. На
берегу стояла чья-то лошадь, запряженная в безрессорную линейку. Каторжные взвалили мой багаж на линейку, человек с
черною бородой, в пиджаке и в рубахе навыпуск, сел на козлы. Мы поехали.
На всем пути к Дуэ обрывистый, отвесный
берег представляет осыпи, на которых там и сям
чернеют пятна и полосы, шириною от аршина до сажени.
Начиная с зоба и до хвостика брюшко у него ярко-белое, шейка серо-пестрая, спина до хвоста темного цвета с мелкими беленькими крапинками, крылья еще темнее, и крайние их половинки уже без крапинок, которые, впрочем, не заметны издали, и куличок кажется почти
черным, когда летит мимо или бежит по
берегу.
Выстрелил я с подъезда в пару чирков, проворно отплывавших от плоского
берега на середину широкого пруда, где в недоступном для ружья расстоянии плавала большая стая
черни.
Среди таковых горестных размышлений увидели мы близ противоположного
берега, в расстоянии от нас каком то было, точно определить не могу, два пятна
черные на воде, которые, казалося, двигалися.
Сей новый Леандр, дабы наслаждаться веселием ежедневно в объятиях своей любовницы, едва ночь покрывала
черным покровом все зримое, выходил тихо из своей кельи и, совлекая свои ризы, преплывал озеро до противустоящего
берега, где восприемлем был в объятия своей любезной.
Я обернулся и увидел недалеко от
берега большой
черный плавник, быстро рассекающий воду.
Картина, которую представлял
берег Каменки, заставила ахнуть даже Артема. Боец Горюн, высокая известковая скала, выдававшаяся в реку грудью, стоял на правом
берегу Каменки, в излучине, под самым прибоем; левый
берег выдавался низкою песчаною отмелью. Теперь вся эта отмель была завалена обломками убившихся о Горюн коломенок, кулями и какими-то
черными кучами.
Со всех концов России, из Сибири, от
берегов Ледовитого океана, с крайнего юга, с побережья
Черного и Каспийского морей, собрались туда бесчисленные богомольцы на поклонение местным святыням, лаврским угодникам, почивающим глубоко под землею, в известковых пещерах.
Крючники сходили к воде, становились на колени или ложились ничком на сходнях или на плотах и, зачерпывая горстями воду, мыли мокрые разгоревшиеся лица и руки. Тут же на
берегу, в стороне, где еще осталось немного трави, расположились они к обеду: положили в круг десяток самых спелых арбузов,
черного хлеба и двадцать тараней. Гаврюшка Пуля уже бежал с полуведерной бутылкой в кабак и пел на ходу солдатский сигнал к обеду...
Далеко уже уплыла поперечная дорога, и какая-то несчастная
черная корова бегала по ней, как безумная, от одного
берега до другого.
Она вся превратилась в водяные бугры, которые ходили взад и вперед, желтые и бурые около песчаных отмелей и
черные посредине реки; она билась, кипела, металась во все стороны и точно стонала; волны беспрестанно хлестали в
берег, взбегая на него более чем на сажень.
В Крыму, на
Черном море, на
берегах Дуная гремела война, но мы так далеко засели, что вести о перипетиях военных действий доходили до нас медленно и смутно.
Береги деньги… ох,
береги на
черный день!
Словно сетью застилал он перед нашими глазами и даль, в которую Волга катила свои волны, и плоские
берега реки, на которых, по местам,
чернели сиротливые, точно оголенные избушки.
Я в
черных книгах отыскал,
Что за восточными горами
На тихих моря
берегах...
Крупные камские бабы и девки таскали с
берега дрова на длинных носилках. Изгибаясь под лямками, упруго пританцовывая, пара за парой они шли к трюму кочегарни и сбрасывали полсажени поленьев в
черную яму, звонко выкрикивая...