Неточные совпадения
Удержалось у него тысячонок десяток, запрятанных про
черный день, да дюжины две голландских
рубашек, да небольшая бричка, в какой ездят холостяки, да два крепостных человека, кучер Селифан и лакей Петрушка, да таможенные чиновники, движимые сердечною добротою, оставили ему пять или шесть кусков мыла для сбережения свежести щек — вот и все.
Она была очень забавна, ее веселое озорство развлекало Самгина, распахнувшееся кимоно показывало стройные ноги в
черных чулках, голубую, коротенькую
рубашку, которая почти открывала груди. Все это вызвало у Самгина великодушное желание поблагодарить Дуняшу, но, когда он привлек ее к себе, она ловко выскользнула из его рук.
Гусаров сбрил бородку, оставив сердитые
черные усы, и стал похож на армянина. Он снял крахмаленную
рубашку, надел суконную косоворотку, сапоги до колена, заменил шляпу фуражкой, и это сделало его человеком, который сразу, издали, бросался в глаза. Он уже не проповедовал необходимости слияния партий, социал-демократов называл «седыми», социалистов-революционеров — «серыми», очень гордился своей выдумкой и говорил...
Когда Самгин выбежал на двор, там уже суетились люди, — дворник Панфил и полицейский тащили тяжелую лестницу, верхом на крыше сидел, около трубы, Безбедов и рубил тес. Он был в одних носках, в
черных брюках, в
рубашке с накрахмаленной грудью и с незастегнутыми обшлагами; обшлага мешали ему, ерзая по рукам от кисти к локтям; он вонзил топор в крышу и, обрывая обшлага, заревел...
Он был одет в
черную, неоднократно утюженную визитку, в белый пикейный жилет, воротник его туго накрахмаленной
рубашки замшился и подстрижен ножницами.
Против него твердо поместился, разложив локти по столу, пожилой, лысоватый человек, с большим лицом и очень сильными очками на мягком носу, одетый в серый пиджак, в цветной
рубашке «фантазия», с
черным шнурком вместо галстука. Он сосредоточенно кушал и молчал. Варавка, назвав длинную двойную фамилию, прибавил...
Ноги ее, в
черных чулках, странно сливались с тенями, по
рубашке, голубовато окрашенной лунным светом, тоже скользили тени; казалось, что она без ног и летит.
Тося окутана зеленым бухарским халатом, на ее ногах —
черные чулки. Самгин определил, что под халатом, должно быть, только
рубашка и поэтому формы ее тела обрисованы так резко.
Так называемого простого или, еще хуже, «
черного» народа не видать, потому что он здесь — не
черный: мужик в плисовой куртке и панталонах, в белой
рубашке вовсе не покажется мужиком.
Отворив дверь из коридора, мать-Шустова ввела Нехлюдова в маленькую комнатку, где перед столом на диванчике сидела невысокая полная девушка в полосатой ситцевой кофточке и с вьющимися белокурыми волосами, окаймлявшими ее круглое и очень бледное, похожее на мать, лицо. Против нее сидел, согнувшись вдвое на кресле, в русской, с вышитым воротом
рубашке молодой человек с
черными усиками и бородкой. Они оба, очевидно, были так увлечены разговором, что оглянулись только тогда, когда Нехлюдов уже вошел в дверь.
Я посмотрел на него. Редко мне случалось видеть такого молодца. Он был высокого роста, плечист и сложен на славу. Из-под мокрой замашной
рубашки выпукло выставлялись его могучие мышцы.
Черная курчавая борода закрывала до половины его суровое и мужественное лицо; из-под сросшихся широких бровей смело глядели небольшие карие глаза. Он слегка уперся руками в бока и остановился передо мною.
Солдат изможден и озлоблен. На нем пестрядинные, до клочьев истрепанные портки и почти истлевшая
рубашка, из-за которой виднеется
черное, как голенище, тело. Бледное лицо блестит крупными каплями пота; впалые глаза беспокойно бегают; связанные сзади в локтях руки бессильно сжимаются в кулаки. Он идет, понуждаемый толчками, и кричит...
Поп Макар скоро показался и сам. Он вышел из-за кустов в одной
рубашке и жилете.
Черная широкополая поповская шляпа придавала ему вид какого-то гриба или Робинзона из детской книжки. Разница заключалась в тоненькой, как крысиный хвост, косице, вылезавшей из-под шляпы.
Платье его было все пропылено, так что пыль въелась в него и не отчищалась,
рубашка измятая, шея повязана
черным платком, концы которого висели до половины груди.
Тут опять явились для меня новые, невиданные предметы: прежде всего кинулся мне в глаза наряд чувашских женщин: они ходят в белых
рубашках, вышитых красной шерстью, носят какие-то
черные хвосты, а головы их и грудь увешаны серебряными, и крупными и самыми мелкими, деньгами: все это звенит и брякает на них при каждом движении.
Папа, который в Москве почти совсем не занимался нами и с вечно озабоченным лицом только к обеду приходил к нам, в
черном сюртуке или фраке, — вместе с своими большими выпущенными воротничками
рубашки, халатом, старостами, приказчиками, прогулками на гумно и охотой, много потерял в моих глазах.
— Что это ты, Вася, мне свои
рубашки не принесешь постирать, — сказала Маша после минутного молчания, — а то, вишь, какая
черная, — прибавила она, взяв его за ворот
рубашки.
Подходя к самому монастырю, путники наши действительно увидели очень много монахов в поле; некоторые из них в
рубашках, а другие в худеньких
черных подрясниках — пахали; двое севцов сеяло, а рыжий монах, в клобуке и подряснике поновее, должно быть, казначей, стоял у телеги с семянами.
К Салову, между тем, пришел еще гость — какой-то совершенно
черный господин, с
черными, но ничего не выражающими глазами, и весь в брильянтах: брильянты были у него в перстнях, брильянты на часовой цепочке и брильянтовые запонки в
рубашке.
Из-за распахнувшейся на мгновение шубы я заметил отлично сшитый сюртук и ослепительной белизны
рубашку с крупными брильянтовыми запонками; на руках перчатки a double couture, [двойной строчки (франц.)] на шее — узенький
черный col… [галстук (франц.)]
Суета на балконе затихла. Барыня с мальчиком и господин в золотых очках подошли к самым перилам; остальные почтительно остановились на заднем плане. Из глубины сада пришел садовник в фартуке и стал неподалеку от дедушки. Откуда-то вылезший дворник поместился позади садовника. Это был огромный бородатый мужчина с мрачным, узколобым, рябым лицом. Одет он был в новую розовую
рубашку, по которой шли косыми рядами крупные
черные горошины.
— Да я уже и жду! — спокойно сказал длинный человек. Его спокойствие, мягкий голос и простота лица ободряли мать. Человек смотрел на нее открыто, доброжелательно, в глубине его прозрачных глаз играла веселая искра, а во всей фигуре, угловатой, сутулой, с длинными ногами, было что-то забавное и располагающее к нему. Одет он был в синюю
рубашку и
черные шаровары, сунутые в сапоги. Ей захотелось спросить его — кто он, откуда, давно ли знает ее сына, но вдруг он весь покачнулся и сам спросил ее...
На нем ветхая и совершенно затасканная серая ополченка, галуны с которой содраны и проданы на выжигу; на ногах — стоптанные, порыжелые и заплатанные сапоги навыпуск; из-за распахнутой ополченки виднеется
рубашка, почти
черная, словно вымазанная сажей —
рубашка, которую он с истинно ополченским цинизмом сам называет «блошницею».
Я сделал это и снова увидал ее на том же месте, также с книгой в руках, но щека у нее была подвязана каким-то рыжим платком, глаз запух. Давая мне книгу в
черном переплете, закройщица невнятно промычала что-то. Я ушел с грустью, унося книгу, от которой пахло креозотом и анисовыми каплями. Книгу я спрятал на чердак, завернув ее в чистую
рубашку и бумагу, боясь, чтобы хозяева не отняли, не испортили ее.
Гаврила вошел не один; с ним был дворовый парень, мальчик лет шестнадцати, прехорошенький собой, взятый во двор за красоту, как узнал я после. Звали его Фалалеем. Он был одет в какой-то особенный костюм, в красной шелковой
рубашке, обшитой по вороту позументом, с золотым галунным поясом, в
черных плисовых шароварах и в козловых сапожках, с красными отворотами. Этот костюм был затеей самой генеральши. Мальчик прегорько рыдал, и слезы одна за другой катились из больших голубых глаз его.
В зубах у него дымился чубук, упертый другим концом в укрепленную на одной ступени железную подножку, а в руках держал
черный частый роговой гребень и копошился им в белой, как лен, головке лежавшего у него на коленях трехлетнего длинноволосого мальчишки, босого и в довольно грязной ситцевой
рубашке.
Щеголял он всегда в модных визитках и крахмальных
рубашках, носил пуховую
черную шляпу и постоянно хвастался золотыми кольцами.
Головы баб, девок и ткачей всех возможных возрастов высовывались отовсюду: красные и синие платки,
черные, рыжие затылки и бороды, бледные лица, розовые и белые
рубашки пестрели в глазах, как стекла калейдоскопа, который стали бы вертеть против свечки.
Такое позволение, как видно, очень обрадовало Миклакова; он несколько раз и с улыбкою на губах перечитал письмецо княгини и часов с семи принялся одеваться: надев прежде всего белую крахмальную
рубашку, он почувствовал какую-то свежесть во всем теле; новый
черный сюртучок, благодаря шелковой подкладке в рукавах, необыкновенно свободно шмыгнул у него по рукам; даже самая грудь его, одетая уже не в грязную цветную жилетку, а в
черную, изящно отороченную ленточкой, стала как бы дышать большим благородством; словом, в этом костюме Миклаков помолодел по крайней мере лет на десять.
«
Рубашка», то есть масть, — пестрая, причем
черный, белый и желтый цвета перемешаны у каждой по-своему.
Лицо его медно загорело, ситцевая расстегнутая
рубашка показывала грудь, поросшую густейшим
черным волосом, на ногах были парусиновые штаны.
Чёрный, кудрявый Стёпа, сидя на подоконнике, распустив толстые губы свои, гладил лоб дрожащей рукою, и казалось, что он сейчас упадёт, ударится головою в пол. Вот он зачем-то оторвал расстегнувшийся манжет
рубашки и швырнул его в угол.
Широкое добродушное лицо Ароматова при последних словах точно расцвело от улыбки: около глаз и по щекам лучами разбежались тонкие старческие морщины, рыжеватые усы раздвинулись и по широким чувственным губам проползла удивительная детская улыбка. Ароматов носил окладистую бородку, которую на подбородке для чего-то выбривал, как это делают чиновники.
Черный шелковый галстук сбился набок, открывая сомнительной белизны ситцевую
рубашку и часть белой полной шеи.
Когда зрители уселись и простыни раздвинулись, в раме, обтянутой марлей, взорам предстали три фигуры живой картины, в значении которых не было возможности сомневаться: Любинька стояла с большим, подымающимся с полу
черным крестом и в легком белом платье; близ нее, опираясь на якорь, Лина в зеленом платье смотрела на небо, а восьмилетний Петруша в красной
рубашке с прелестными крыльями, вероятно, позаимствованными у белого гуся, и с колчаном за плечами целился из лука чуть ли не на нас.
Он устал сильно, скинул шинель, поставил рассеянно принесенный портрет между двух небольших холстов и бросился на узкий диванчик, о котором нельзя было сказать, что он обтянут кожею, потому что ряд медных гвоздиков, когда-то прикреплявших ее, давно уже остался сам по себе, а кожа осталась тоже сверху сама по себе, так что Никита засовывал под нее
черные чулки,
рубашки и всё немытое белье.
Тот открыл глаза и увидал перед собою Шерамура. Он был по-вчерашнему в блузе без
рубашки и в бандитской шляпе. Только яркий, голодный блеск
черных глаз его немножко смягчился, и в них даже как будто мелькало что-то похожее на некоторый признак улыбки. Он протянул к хозяину руку и проговорил...
На другой день вечером ворочаюсь опять домой, застаю ее, что она опять сидит себе
рубашку шьет, а на стенке, так насупротив ее, на гвоздике висит этакой бурнус,
черный атласный, хороший бурнус, на гроденаплевой подкладке и на пуху. Закипело у меня, знаешь, что все это через меня, через мое радетельство получила, да еще без меня же, словно будто потоймя от меня справляет.
Сказавши это, доктор с благородною осанкою вышел из комнаты. Ковалев не заметил даже лица его и в глубокой бесчувственности видел только выглядывавшие из рукавов его
черного фрака рукавчики белой и чистой как снег
рубашки.
В Приказ вошел чрезвычайно франтоватый молодой мужчина, перетянутый, как оса, с английским пробором на голове, с усиками, с эспаньолкой, в шитой кружевной
рубашке, в
черном фраке, с маленькою красною кокардою в петличке и в светлейших лаковых сапогах.
Заливнные луга облегли озеро зеленой каймой. Издали можно было видеть четырех монахов, собиравших готовое сено в копны. Они работали в одних
рубашках, и об их монашеском звании можно было догадываться только по их
черным скуфейкам. Мысок оставался нетронутым. Брат Павлин смотрел недоверчиво, когда Половецкий брался за косу, но сейчас же убедился, что он умеет работать.
Итальянец одет был театрально; он был в
черном с ног до головы; кружевной воротник его
рубашки был откинут, голая шея своею странной белизною ярко отделялась от густой и
черной бороды, волоса опущенными клоками осеняли ему лоб и брови.
И в половине седьмого из Москвы на дачном поезде приехали экскурсанты. Во-первых, целая группа молодых смеющихся людей человек в двадцать. Были среди них подростки в рубашках-хаки, были девушки без шляп, кто в белой матросской блузке, кто в пестрой кофте. Были в сандалиях на босу ногу, в
черных стоптанных туфлях; юноши в тупоносых высоких сапогах.
Никита, в полинялой розовой ситцевой
рубашке, в
черных суконных штанах и неизвестно где добытых им старых глубоких резиновых калошах на босую ногу, появляется в дверях, ведущих из единственной комнаты квартиры Стебелькова в переднюю.
Богатый и одинокий купец Лаврентий Петрович Кошеверов приехал в Москву лечиться, и, так как болезнь у него была интересная, его приняли в университетскую клинику. Свой чемодан с вещами и шубу он оставил внизу, в швейцарской, а вверху, где находилась палата, с него сняли
черную суконную пару и белье и дали в обмен казенный серый халат, чистое белье, с
черной меткой «Палата № 8», и туфли.
Рубашка оказалась для Лаврентия Петровича мала, и нянька пошла искать новую.
— Вот вам билетец, — сказал маклер, подавая Алексею карточку. — С этим билетцем поезжайте вы к портному, у него готового платья завсегда припасено вдоволь. Да выбирайте не сами, во всем на него положитесь… Главное, чтобы пестрого на вас ничего не было, все чтобы
черное, а
рубашка белая полотняная, и каждый день чистую вздевайте… Постойте-ка, я портному-то записку напишу.
Мой друг, студент Спиридонов, тогда маленький мальчик, в
черной траурной
рубашке, пришел к отцу, чтобы поцеловать его руку и взять на сон его благословение, но отец его был гневен и суров; он говорил с одушевлением ему: «Будь там», и указал ему вместо дверей в спальню — на двери в залу.
Но, наконец, к ночи четвертого дня Кирилл явился — мрачный и тяжелый, но живой, хотя, впрочем, с несомненными знаками только что перенесенной тягостной борьбы с медведем: армяк и
рубашка на одном плече у него были прорваны насквозь, и сквозь прореху виднелось голое тело с страшным синяком, лицо возле носа было расцарапано и покрыто
черными струпьями, а на шее под левым ухом в складках кожи
чернела засохшая кровь.
Кричал Хрящев, пеший, весь
черный, в одной
рубашке, с березовой обгорелой ветвью в руке. Он схватил лошадь под уздцы и сильно дернул ее. Не успела она перепрыгнуть через подъем почвы, как огненный круг замкнулся.
Первый портрет — 1877 года, когда ей было двадцать пять лет. Девически-чистое лицо, очень толстая и длинная коса сбегает по правому плечу вниз. Вышитая мордовская
рубашка под
черной бархатной безрукавкой. На прекрасном лице — грусть, но грусть светлая, решимость и глубокое удовлетворение. Она нашла дорогу и вся живет революционной работой, в которую ушла целиком. «Девушка строгого, почти монашеского типа». Так определил ее Глеб. Успенский, как раз в то время познакомившийся с нею.
Барин одет был живописно: с отложным широким воротником
рубашка, в
черном коротком, плотно застегнутом пиджаке без талии и панталонах-шароварах к сапогам уже.