Неточные совпадения
Она потушила умышленно
свет в глазах, но он светился против ее воли в
чуть заметной улыбке.
Из окон комнаты Агафьи Михайловны, старой нянюшки, исполнявшей в его доме роль экономки, падал
свет на снег площадки пред домом. Она не спала еще. Кузьма, разбуженный ею, сонный и босиком выбежал на крыльцо. Лягавая сука Ласка,
чуть не сбив с ног Кузьму, выскочила тоже и визжала, терлась об его колени, поднималась и хотела и не смела положить передние лапы ему на грудь.
Цитует немедленно тех и других древних писателей и
чуть только видит какой-нибудь намек или просто показалось ему намеком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает с древними писателями запросто, задает им запросы и сам даже отвечает на них, позабывая вовсе о том, что начал робким предположением; ему уже кажется, что он это видит, что это ясно, — и рассуждение заключено словами: «так это вот как было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот с какой точки нужно смотреть на предмет!» Потом во всеуслышанье с кафедры, — и новооткрытая истина пошла гулять по
свету, набирая себе последователей и поклонников.
Чуть замечал у кого один кусок, подкладывал ему тут же другой, приговаривая: «Без пары ни человек, ни птица не могут жить на
свете».
Мое! — сказал Евгений грозно,
И шайка вся сокрылась вдруг;
Осталася во тьме морозной
Младая дева с ним сам-друг;
Онегин тихо увлекает
Татьяну в угол и слагает
Ее на шаткую скамью
И клонит голову свою
К ней на плечо; вдруг Ольга входит,
За нею Ленский;
свет блеснул,
Онегин руку замахнул,
И дико он очами бродит,
И незваных гостей бранит;
Татьяна
чуть жива лежит.
Друзья мои, вам жаль поэта:
Во цвете радостных надежд,
Их не свершив еще для
света,
Чуть из младенческих одежд,
Увял! Где жаркое волненье,
Где благородное стремленье
И чувств и мыслей молодых,
Высоких, нежных, удалых?
Где бурные любви желанья,
И жажда знаний и труда,
И страх порока и стыда,
И вы, заветные мечтанья,
Вы, призрак жизни неземной,
Вы, сны поэзии святой!
— Нет, не брежу… — Раскольников встал с дивана. Подымаясь к Разумихину, он не подумал о том, что с ним, стало быть, лицом к лицу сойтись должен. Теперь же, в одно мгновение, догадался он, уже на опыте, что всего менее расположен, в эту минуту, сходиться лицом к лицу с кем бы то ни было в целом
свете. Вся желчь поднялась в нем. Он
чуть не захлебнулся от злобы на себя самого, только что переступил порог Разумихина.
— Которую все проливают, — подхватил он
чуть не в исступлении, — которая льется и всегда лилась на
свете, как водопад, которую льют, как шампанское, и за которую венчают в Капитолии и называют потом благодетелем человечества.
Чуть-чуть же человек развитой и бывалый, непременно и по возможности, старается сознаться во всех внешних и неустранимых фактах; только причины им другие подыскивает, черту такую свою, особенную и неожиданную, ввернет, которая совершенно им другое значение придаст и в другом
свете их выставит.
На
свете таково ж: коль в нужду попадёшься,
Отведай сунуться к друзьям:
Начнут советовать и вкось тебе, и впрямь:
А
чуть о помощи на деле заикнёшься,
То лучший друг
И нем и глух.
— Смела ли Маша? — отвечала ее мать. — Нет, Маша трусиха. До сих пор не может слышать выстрела из ружья: так и затрепещется. А как тому два года Иван Кузмич выдумал в мои именины палить из нашей пушки, так она, моя голубушка,
чуть со страха на тот
свет не отправилась. С тех пор уж и не палим из проклятой пушки.
Солнечные лучи с своей стороны забирались в рощу и, пробиваясь сквозь чащу, обливали стволы осин таким теплым
светом, что они становились похожи на стволы сосен, а листва их почти синела и над нею поднималось бледно-голубое небо,
чуть обрумяненное зарей.
Чуть он пошевелится, напомнит о себе, скажет слово, она испугается, иногда вскрикнет: явно, что забыла, тут ли он или далеко, просто — есть ли он на
свете.
Леонтий обмер, увидя тысячи три волюмов — и старые, запыленные, заплесневелые книги получили новую жизнь,
свет и употребление, пока, как видно из письма Козлова, какой-то Марк
чуть было не докончил дела мышей.
В колее все ясно: доход, чин, положение в
свете, экипаж, визиты, служба, жена — а
чуть что и — что я такое?
Уходить я собирался без отвращения, без проклятий, но я хотел собственной силы, и уже настоящей, не зависимой ни от кого из них и в целом мире; а я-то уже
чуть было не примирился со всем на
свете!
Чуть брезжило. Сумрак ночи еще боролся с рассветом, но уже видно было, что он не в силах остановить занимавшейся зари. Неясным
светом освещала она тихое море и пустынный берег.
Собаки даже дремали; лошади, сколько я мог различить, при
чуть брезжущем, слабо льющемся
свете звезд, тоже лежали, понурив головы…
Тем не менее, благодаря необыкновенным приобретательным способностям матери, семья наша начала быстро богатеть, так что в ту минуту, когда я увидал
свет, Затрапезные считались
чуть не самыми богатыми помещиками в нашей местности.
— Поднимите фордек; может быть, хоть чуточку уснем, — прибавила она, — ты, Агашка, здесь оставайся, персики береги. Да вы, смотрите, поворачивайтесь!
Чуть забрезжит
свет, сейчас закладывать!
Мне глубоко антипатична точка зрения слишком многих эмигрантов, согласно которой большевистская революция сделана какими-то злодейскими силами,
чуть ли не кучкой преступников, сами же они неизменно пребывают в правде и
свете.
— А теперь… Га! Теперь — все покатилось кверху тормашками на белом
свете. Недавно еще… лет тридцать назад, вот в этом самом Гарном Луге была еще настоящая шляхта… Хлопов держали в страхе…
Чуть что… А! сохрани боже! Били, секли, мордовали!.. Правду тебе скажу, — даже бывало жалко… потому что не по — христиански… А теперь…
Мы миновали православное кладбище, поднявшись на то самое возвышение дороги, которое когда-то казалось мне
чуть не краем
света, и откуда мы с братом ожидали «рогатого попа». Потом и улица, и дом Коляновских исчезли за косогором… По сторонам тянулись заборы, пустыри, лачуги, землянки, перед нами лежала белая лента шоссе, с звенящей телеграфной проволокой, а впереди, в дымке пыли и тумана, синела роща, та самая, где я когда-то в первый раз слушал шум соснового бора…
Вынули вторые рамы, и весна ворвалась в комнату с удвоенной силой. В залитые
светом окна глядело смеющееся весеннее солнце, качались голые еще ветки буков, вдали чернели нивы, по которым местами лежали белые пятна тающих снегов, местами же пробивалась
чуть заметною зеленью молодая трава. Всем дышалось вольнее и лучше, на всех весна отражалась приливом обновленной и бодрой жизненной силы.
Чуть тлеется эта искра в сырости и смраде темницы, но иногда, на минуту, вспыхивает она и обливает
светом правды и добра мрачные фигуры томящихся узников.
Ономнясь
чуть не до
свету близ ворот ее продежурил, — померещилось что-то мне тогда.
Остальные при входе несколько зацеремонились и
чуть не сконфузились, смотрели, однако же, важно и видимо боялись как-нибудь уронить достоинство, что странно не гармонировало с их репутацией отрицателей всех бесполезных светских мелочей, предрассудков и
чуть ли не всего на
свете, кроме собственных интересов.
Молодые люди так охотно подставляли свои лбы — а в движениях девушки (я ее видел сбоку) было что-то такое очаровательное, повелительное, ласкающее, насмешливое и милое, что я
чуть не вскрикнул от удивления и удовольствия и, кажется, тут же бы отдал все на
свете, чтобы только и меня эти прелестные пальчики хлопнули по лбу.
Подходя к своему дому, Ромашов с удивлением увидел, что в маленьком окне его комнаты, среди теплого мрака летней ночи, брезжит
чуть заметный
свет. «Что это значит? — подумал он тревожно и невольно ускорил шаги. — Может быть, это вернулись мои секунданты с условиями дуэли?» В сенях он натолкнулся на Гайнана, не заметил его, испугался, вздрогнул и воскликнул сердито...
— Делал то, что
чуть не задохся от хандры и от бездействия, — отвечал Калинович, — и вот спасибо вам, что напечатали мой роман и дали мне возможность хоть немножко взглянуть на божий
свет.
Минувшее предстало ему в очищенном
свете, и сама изменница Наденька —
чуть не в лучах.
Утро было тихое, теплое, серое. Иногда казалось, что вот-вот пойдет дождь; но протянутая рука ничего не ощущала, и только глядя на рукав платья, можно было заметить следы крохотных, как мельчайший бисер, капель; но и те скоро прекратились. Ветра — точно на
свете никогда не бывало. Каждый звук не летел, а разливался кругом; в отдалении
чуть сгущался беловатый пар, в воздухе пахло резедой и цветами белых акаций.
Шел
свет снизу из парадной прихожей; за матовым стеклом церкви
чуть брезжил красный огонек лампадки.
По вечерам с молодежью беседуем до рассвета, и у нас
чуть не афинские вечера, но единственно по тонкости и изяществу; всё благородное: много музыки, испанские мотивы, мечты всечеловеческого обновления, идея вечной красоты, Сикстинская Мадонна,
свет с прорезами тьмы, но и в солнце пятна!
Хотя он и вышел уже при дневном
свете, когда нервный человек всегда несколько ободряется (а майор, родственник Виргинского, так даже в бога переставал веровать,
чуть лишь проходила ночь), но я убежден, что он никогда бы прежде без ужаса не мог вообразить себя одного на большой дороге и в таком положении.
С утра,
чуть брезжил
свет, уж весь горизонт был сплошь обложен ими; облака стояли словно застывшие, очарованные; проходил час, другой, третий, а они всё стояли на одном месте, и даже незаметно было ни малейшей перемены ни в колере, ни в очертаниях их.
Павел Владимирыч сидел на антресолях и выпивал рюмку за рюмкой, а она с утра до вечера бойко бегала по кладовым и погребам, гремела ключами, громко язычничала и даже завела какие-то контры с Ариной Петровной, которую
чуть не сжила со
свету.
Мне кажется, он вообще считал меня каким-то ребенком,
чуть не младенцем, не понимающим самых простых вещей на
свете.
Я тогда как вышел ко всем: «Ну, говорю, встречу теперь Фильку Морозова — и не жить ему больше на
свете!» А старики, так те уж кому молиться-то не знают: мать-то
чуть в ноги ей не упала, воет.
Он вставал, переставлял ночник и склянку с лекарством, смотрел на часы, подносил их к уху и, не видавши, который час, клал их опять, потом опять садился на свой стул и начинал вперять глаза в колеблющийся кружок
света на потолке, думать, мечтать — и воспаленное воображение
чуть не доходило до бреда.
Как сейчас помню: теплый осенний вечер; полоска слабого
света чуть брезжится на западе, и на ней от времени до времени вырезываются силуэты ближайших деревьев: они все казались мне солдатиками, и я мысленно сравнивал их с огненными мужичками, которые пробегают по сгоревшей, но не истлевшей еще бумаге, брошенной в печку.
Там, где
чуть не вчера стояли развалины старинных палат, поросшие травой и кустарником, мрачные и страшные при
свете луны, теперь блеск разноцветного электричества — картина фантастическая…
Но раз
чуть было совсем не отправился на тот
свет.
Там, где
чуть ли не вчера стояли развалины старинных палат, поросшие травой и кустарником, мрачные и страшные при
свете луны, теперь блеск разноцветного электричества — картина фантастическая…
Еще на днях новая книжка одного периодического журнала вынесла на
свет повесть, где снова действует такой организм, который материнское молоко
чуть не отравило, который
чуть не запороли в училище, но который все-таки выкарабкался, открыл библиотеку и сейчас поскорее поседел, стал топить горе в водке и дал себе зарок не носить новых сапог, а всегда с заплатками.
Далее идти было невозможно. Дно канала занесено
чуть не на сажень разными обломками, тиной, вязкой грязью, и далее двигаться приходилось ползком. Притом я так устал дышать зловонием реки, что захотелось поскорее выйти из этой могилы на
свет божий.
За то же и он ее, голубушку,
чуть шутя со
света не убрал.
— Да, сударь,
чуть было не прыгнул в Елисейские. Вы знаете моего персидского жеребца, Султана? Я стал показывать конюху, как его выводить, — черт знает, что с ним сделалось! Заиграл, да как хлысть меня под самое дыханье! Поверите ль,
света божьего невзвидел! Как меня подняли, как раздели, как Сенька-коновал пустил мне кровь, ничего не помню! Насилу на другой день очнулся.
— Вот что еще доложу, Василь Василич, надо бы Александру Иванычу смотреть осторожнее, а то ведь они и этого, Митрофана-то,
чуть на тот
свет не отправили, ей-Богу, уж совет держали, да я отговорил.
Слабый ночной
свет чуть сеется сквозь темные стекла.