И Кавказ, война, солдаты, офицеры, пьяный и добродушный храбрец майор Петров — все это казалось ему так хорошо, что он иногда не верил себе, что он не в Петербурге, не в накуренных комнатах загибает углы и понтирует, ненавидя банкомета и чувствуя давящую боль в голове, а здесь, в этом
чудном краю, среди молодцов-кавказцев.
Неточные совпадения
Как тяжело думать, что вот „может быть“ в эту самую минуту в Москве поет великий певец-артист, в Париже обсуждается доклад замечательного ученого, в Германии талантливые вожаки грандиозных политических партий ведут агитацию в пользу идей, мощно затрагивающих существенные интересы общественной жизни всех народов, в Италии, в этом
краю, „где сладостный ветер под небом лазоревым веет, где скромная мирта и лавр горделивый растут“, где-нибудь в Венеции в
чудную лунную ночь целая флотилия гондол собралась вокруг красавцев-певцов и музыкантов, исполняющих так гармонирующие с этой обстановкой серенады, или, наконец, где-нибудь на Кавказе „Терек воет, дик и злобен, меж утесистых громад, буре плач его подобен, слезы брызгами летят“, и все это живет и движется без меня, я не могу слиться со всей этой бесконечной жизнью.
Ученые и путешественники, посещавшие новый и
чудный Уфимский
край, также непременно знакомились с Софьей Николавной и оставляли письменные знаки удивления ее красоте и уму.
Потом мне хотелось ее от чего-то защищать, утешить, приласкать — просто унести в какой-то неведомый
край, где и светло, и хорошо, и цветут сказочные цветы, и поют удивительные птицы, и поэтически журчат фонтаны, и гуляет «девушка в белом платье», такая
чудная и свежая, как только что распустившийся цветок.
Мне ли, страстному поклоннику вечных красот природы и моего
чудного, родимого
края, свободы его полей и лесов, его роскошного простора и приволья, мне ли, безумному охотнику, грустить, расставаясь с неволей и шумом городской жизни, с пыльной и душной Москвой?
Вьюги зимние,
Вьюги шумные
Напевали нам
Песни
чудные!
Наводили сны,
Сны волшебные,
Уносили в
крайЗаколдованный!
А бразильянец долго стоял и смотрел на дерево, и ему становилось всё грустнее и грустнее. Вспомнил он свою родину, ее солнце и небо, ее роскошные леса с
чудными зверями и птицами, ее пустыни, ее
чудные южные ночи. И вспомнил еще, что нигде не бывал он счастлив, кроме родного
края, а он объехал весь свет. Он коснулся рукою пальмы, как будто бы прощаясь с нею, и ушел из сада, а на другой день уже ехал на пароходе домой.
— Иностранец! — презрительно сказал Костюрин, и все, галдя и смеясь, тронулись к воротам, а Чистяков пошел в свой номер, лег и долго плакал в темноте. Насилие, несправедливость, как туча, стояли над ним, и далеким, недоступным раем казались ему
чудные и светлые
края. «Хоть бы умереть там!» — думал он, смертельно тоскуя.
Он подошел к
краю мостика и стал глядеть на океан, вдыхая полной грудью и с видимым наслаждением
чудный морской воздух, еще прохладный и свежий.
На
краю вала, на самом высоком изгибе, с
чудным видом на нижнее прибрежье Волги, Теркин присел на траве и долго любовался далью. Мысли его ушли в глубокую старину этого когда-то дикого дремучего
края… Отец и про древнюю старину не раз ему рассказывал. Бывало, когда Вася вернется на вакации и выложит свои книги, Иван Прокофьич возьмет учебник русской истории, поэкзаменует его маленько, а потом скажет...
— Не кори меня ни тем, ни другим, брат названный, — вздохнул тяжело новгородский витязь. — Чудно тебе показалось отбытие мое из родного
края, особенно же тогда, когда уже сковался я кольцом обручальным, но я еще
чуднее дело поведаю тебе…
— Не кори меня ни тем, ни другим, брат названный, — вздохнул тяжело новгородский витязь. — Чудно тебе показалось отбытие мое из родного
края, особливо же тогда, когда уже сковался и кольцом обручальным, но я еще
чудное дело поведаю тебе.
—
Чудные видения обступили меня теперь, — отвечал Конрад. — Я видел
край, доселе неведомый мне. Каменная зубчатая стена белелась на берегу реки; за стеною, на горе, рассыпаны были белокаменные палаты, с большими крыльцами, с теремами, с башенками, и множество храмов Божиих с золотыми верхами в виде пылающих сердец; на крестах их теплился луч восходящего солнца, а крыши горели, подобно латам рыцаря; в храмах было зажжено множество свечей. Я слышал: в них пели что-то радостное; но то были песни неземные…