Неточные совпадения
Леонардо да Винчи говорит, что половые
органы так уродливы, что род
человеческий прекратился бы, если бы люди не впадали в состояние одержимости (не помню точно выражения, но таков смысл).
Органом философствования является Божественный Логос, а не
человеческий рассудок.
Питаясь в течение многих поколений такими концентрированными химическими составами, которые бы переходили в кровь полностью и без предварительной обработки пищеварительными жидкостями,
человеческий организм мог бы освободиться в значительной степени от излишней ноши пищеварительных
органов, причем сбережения в строительном материале и в материале на поддержание их жизнедеятельности могли бы идти на усиление более благородных высших
органов (Сеченов).
Ради этих же «благородных высших
органов» ставится идеалом
человеческой организации вообще сведение до нуля всего растительного аппарата
человеческого тела.
Вот —
человеческий организм со всем богатством и разнообразием его
органов, требующих широких и полных отправлений.
Соответственно этому и священство, как живой
орган теургии, требует от его носителей верности, самоотдания и строгости в служении, ибо в теургическом акте, в предстоянии пред Престолом, иерей мистически отделяется от всего
человеческого в себе, поднимается над ним, а потому и всегда удерживает на себе эту печать внемирности, отъединенности, жертвенной обреченности.
Власть есть скелет
человеческого общества, которое имеет, кроме того, свои
органы и ткани, свою физиологию.
— Вси телеснии ныне
органы праздни зрятся, иже прежде мало движимы бяху, вси недействительни, мертви, нечувственни: очи бо заидоша, связастеся нозе, руце безмолствуете, и слух с ними, язык молчанием заключися гробу предается; воистину суета вся
человеческая».
В раю и самый половой акт не мог соединяться с обычным в настоящее время чувством стыдливости, тогда и самые половые
органы не считались срамными, и самое чувство стыда при виде наготы
человеческого духа появилось как результат расстройства гармонии между духом и плотью.
Но эта же
человеческая личность, если она действует как государство, как его
орган, не только может убивать, но даже должна убивать, и это не только не считается грехом, но считается долгом.
Только поэтому Лютер, признававший
человеческую природу совершенно уничтоженной грехом, разум порождением дьявола и возлагавший все исключительно на благодать, мог породить германскую идеалистическую метафизику, Фихте, Гегеля, Шеллинга, у которых разум стал божественным, человек
органом божественного процесса.