И поэтому, как для того, чтобы вернее обеспечить жизнь, собственность, свободу, общественное спокойствие и
частное благо людей, так и для того, чтобы исполнить волю того, кто есть царь царствующих и господь господствующих, мы от всей души принимаем основное учение непротивления злу злом, твердо веруя, что это учение, отвечая всем возможным случайностям и выражая волю бога, в конце концов должно восторжествовать над всеми злыми силами.
Неточные совпадения
— Я не хочу протекционной системы не для выгоды
частных лиц, но для общего
блага — и для низших и для высших классов одинаково, — говорил он, поверх pince-nez глядя на Облонского. — Но они не могут понять этого, они заняты только личными интересами и увлекаются фразами.
Частная точка зрения на жизнь, имеющая в виду исключительно
благо или несчастья людей — Петр́ов и Ив́анов, — не есть непременно обывательская, безыдейная точка зрения, — она может быть и очень идейной, принципиальной.
Но сама эта общественность была глубоко «
частной», признавшей единственной ценностью
благо Ив́анов и Петр́ов, по своей ориентировке игнорировавшей исторические ценности и задачи, мировые, сверхчеловеческие перспективы.
Тот взгляд на жизнь, который я называю историческим лишь в противоположность
частному и который, в сущности, религиозный, — ценности ставит выше
блага, он принимает жертвы и страдания во имя высшей жизни, во имя мировых целей, во имя человеческого восхождения.
Одни смотрят на войну, как и на все на свете, с
частной точки зрения, с точки зрения личной или семейной жизни,
блага и счастья людей или их страдания и несчастья.
— Да вот поди ты, врет иной раз, бога не помня; сапоги-то вместо починки истыкал да исподрезал; тот и потянул его к себе; а там испужался, повалился в ноги
частному: «Высеките, говорит, меня!» Тот и велел его высечь. Я пришел — дуют его, кричит
благим матом. Я едва упросил десятских, чтобы бросили.
На другой же день (
благо время случилось красное), он, в сопровождении правителя канцелярии, чиновников особых поручений и
частных приставов, с раннего утра двинулся в подгородную слободу.
Правило народов и Государей не есть правило
частных людей;
благо сих последних требует, чтобы первые более всего думали о внешней безопасности, а безопасность есть — могущество!
И тут же вдруг, как снег на голову, грянут с каким-нибудь маленьким требованьем: будь, дескать, добродетелен, служи бескорыстно, ставь общее
благо выше собственного, и т. п. абстракции, весьма милые и вполне справедливые, но, к несчастью, редко зависящие от воли
частного человека…
Те же, которые более других приблизились к истинной философии, поняли, что всеобщее
благо — предмет стремления всех людей — не должно заключаться ни в одной из
частных вещей, которыми могут владеть только одни и которые, будучи разделены, скорее огорчают их обладателя отсутствием недостающей части, чем доставляют наслаждение той частью, которая ему принадлежит.
«Коротко говоря,
благо происходит из единственной и целостной причины, зло же из многих и
частных недостатков.
Человек стал рабом принадлежащих ему материальных
благ, и сама идея абсолютной
частной собственности исказила его нравственное сознание и сделала его несправедливым.
Философ не может служить
благу людей, не может быть на службе у людей и у
частных целей человеческих.
Во
благо государства он не только учредил единоначалие, ограничив до времени права владетельных князей, чтобы не дать им повода к измене, но был и истинным самодержцем России, заставлял благоговеть перед собой вельмож и народ, восхищая милостью, ужасая гневом, отменив
частные права, несогласные с полновластием венценосцу.