Неточные совпадения
Самгин замолчал. Стратонов опрокинул себя в его глазах этим глупым жестом и огорчением по поводу брюк. Выходя из вагона, он простился со Стратоновым пренебрежительно, а сидя в пролетке извозчика, думал с презрением: «Бык. Идиот. На что же ты годишься в
борьбе против людей, которые, стремясь к своим
целям, способны жертвовать свободой, жизнью?»
Она мучилась и задумывалась, как она выйдет из этого положения, и не видала никакой
цели, конца. Впереди был только страх его разочарования и вечной разлуки. Иногда приходило ей в голову открыть ему все, чтоб кончить разом и свою и его
борьбу, да дух захватывало, лишь только она задумает это. Ей было стыдно, больно.
Утром он чувствовал себя всегда бодрее и мужественнее для всякой
борьбы: утро приносит с собою силу,
целый запас надежд, мыслей и намерений на весь день: человек упорнее налегает на труд, мужественнее несет тяжесть жизни.
«Хоть бы красоты ее пожалел… пожалела… пожалело… кто? зачем? за что?» — думал он и невольно поддавался мистическому влечению верить каким-то таинственным, подготовляемым в человеческой судьбе минутам, сближениям, встречам, наводящим человека на роковую идею, на мучительное чувство, на преступное желание, нужное зачем-то, для
цели, неведомой до поры до времени самому человеку, от которого только непреклонно требуется
борьба.
Не все, конечно, знает Вера в игре или
борьбе сердечных движений, но, однако же, она, как по всему видно, понимает, что там таится
целая область радостей, горя, что ум, самолюбие, стыдливость, нега участвуют в этом вихре и волнуют человека. Инстинкт у ней шел далеко впереди опыта.
Можно сказать, что
борьба народов за историческое бытие имеет глубокий моральный и религиозный смысл, что она нужна для высших
целей мирового процесса.
Дорогие там лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою
борьбу и в свою науку, что я, знаю заранее, паду на землю и буду
целовать эти камни и плакать над ними, — в то же время убежденный всем сердцем моим, что все это давно уже кладбище, и никак не более.
«Джакобы Саназары» писаны для них: тысячи раз изображенная
борьба непризнанного таланта с людьми, с
целым миром потрясает их до дна души…
Нельзя сказать, чтоб он легко сдался, он отчаянно боролся
целых десять лет, он приехал в ссылку еще в надежде одолеть врагов, оправдаться, он приехал, словом, еще готовый на
борьбу, с планами и предположениями. Но тут он разглядел, что все кончено.
Эти люди сломились в безвыходной и неравной
борьбе с голодом и нищетой; как они ни бились, они везде встречали свинцовый свод и суровый отпор, отбрасывавший их на мрачное дно общественной жизни и осуждавший на вечную работу без
цели, снедавшую ум вместе с телом.
Он написал против Жида
целую книгу, которая отразила
борьбу религиозной истины с дружбой.
Я замечаю, что у меня отсутствует
целый ряд дурных страстей и аффектов, вероятно, потому, что я не приобщаюсь до глубины к
борьбе и соревнованию, которые происходят в мировой жизни.
Галактион действительно
целую зиму провел в поездках по трем уездам и являлся в Заполье только для заседаний в правлении своего банка. Он начинал увлекаться грандиозностью предстоявшей
борьбы и работал, как вол. Домой он приезжал редким гостем и даже как-то не удивился, когда застал у себя Харитину, которая только что переехала к нему жить.
Но в России были более крайние революционеры и по поставленным
целям и в особенности по средствам и методам
борьбы, чем преобладающие течения народнического социализма.
Дорогие там лежат покойники, каждый камень над ними гласит о такой горячей минувшей жизни, о такой страстной вере в свой подвиг, в свою истину, в свою
борьбу и свою науку, что я знаю заранее, паду на землю и буду
целовать эти камни и плакать над ними — в то же время убежденный всем сердцем своим в том, что все это уже давно кладбище и никак не более».
Борьбу начинали по исстари заведенному обычаю малыши, за ними выступали подростки, а большие мужики подходили уже к концу, когда решался на
целый год горячий вопрос, кто «унесет круг» — ключевляне или самосадские.
А наша пить станет, сторублевыми платьями со стола пролитое пиво стирает, материнский образок к стене лицом завернет или совсем вынесет и умрет голодная и холодная, потому что душа ее ни на одну минуту не успокоивается, ни на одну минуту не смиряется, и драматическая борьба-то идет в ней
целый век.
— Вы, конечно, знаете, какую
борьбу ведет земство с заводоуправлением вот уже который год, — торопливо заговорил Тетюев. — Приезд Лаптева в этом случае имеет для нас только то значение, что мы окончательно выясним наши взаимные отношения. Чтобы нанести противнику окончательное поражение, прежде всего необходимо понять его планы. Мы так и сделаем. Я поклялся сломить заводоуправление в его нынешнем составе и добьюсь своей
цели.
Неизвестно почему, ей показалось, что Техоцкий принадлежит к числу тех гонимых и страждущих, которые стоят
целою головой выше толпы, их окружающей, и по этому самому должны каждый свой шаг в жизни запечатлеть пожертвованиями и упорною
борьбою.
Он рассчитывал, что пойдут в ход воспоминания 1789 и 1848 годов, что на сцену выдвинется четвертое сословие в сопровождении
целой свиты"проклятых"вопросов, что
борьба партий обострится и все это, вместе взятое, даст ему повод потихоньку да полегоньку разнести по кирпичу очаг европейских беспокойств.
Слегка покачиваясь на ногах, офицер остановился перед Джеммой и насильственно-крикливым голосом, в котором, мимо его воли, все таки высказывалась
борьба с самим собою, произнес: «Пью за здоровье прекраснейшей кофейницы в
целом Франкфурте, в
целом мире (он разом „хлопнул“ стакан) — и в возмездие беру этот цветок, сорванный ее божественными пальчиками!» Он взял со стола розу, лежавшую перед прибором Джеммы.
«Аще, — подумал он, —
целому стаду, идущу одесную, единая овца идет ошую, пастырь ту овцу изъемлет из стада и закланию предает!» Так подумал Иоанн и решил в сердце своем участь Серебряного. Казнь ему была назначена на следующий день; но он велел снять с него цепи и послал ему вина и пищи от своего стола. Между тем, чтобы разогнать впечатления, возбужденные в нем внутреннею
борьбою, впечатления непривычные, от которых ему было неловко, он вздумал проехаться в чистом поле и приказал большую птичью охоту.
Для покорения христианству диких народов, которые нас не трогают и на угнетение которых мы ничем не вызваны, мы, вместо того чтобы прежде всего оставить их в покое, а в случае необходимости или желания сближения с ними воздействовать на них только христианским к ним отношением, христианским учением, доказанным истинными христианскими делами терпения, смирения, воздержания, чистоты, братства, любви, мы, вместо этого, начинаем с того, что, устраивая среди них новые рынки для нашей торговли, имеющие
целью одну нашу выгоду, захватываем их землю, т. е. грабим их, продаем им вино, табак, опиум, т. е. развращаем их и устанавливаем среди них наши порядки, обучаем их насилию и всем приемам его, т. е. следованию одному животному закону
борьбы, ниже которого не может спуститься человек, делаем всё то, что нужно для того, чтобы скрыть от них всё, что есть в нас христианского.
Но по уходе пристава тоска обуяла еще пуще.
Целую ночь метался он в огне, и ежели забывался на короткое время, то для того только, чтоб и во сне увидеть, что он помпадур. Наконец, истощив все силы в
борьбе с бессонницей, он покинул одинокое ложе и принялся за чтение «Робинзона Крузое». Но и тут его тотчас же поразила мысль: что было бы с ним, если б он, вместо Робинзона, очутился на необитаемом острове? Каким образом исполнил бы он свое назначение?
Исполнив все это, Феденька громко возопил: сатана! покажись! Но, как это и предвидел Пустынник, сатана явиться не посмел. Обряд был кончен; оставалось только возвратиться в Навозный; но тут сюрпризом приехала Иоанна д’Арк во главе
целой кавалькады дам. Привезли корзины с провизией и вином, послали в город за музыкой, и покаянный день кончился премиленьким пикником, под конец которого дамы поднесли Феденьке белое атласное знамя с вышитыми на нем словами:
БОРЬБА.
Приемы и обстоятельства этой
борьбы привели к попыткам разбить ночью статую, но подкупленные для этой
цели люди были схвачены группой случайных прохожих, заподозривших неладное в их поведении.
— Для него жизнь —
борьба за расширение знаний,
борьба за подчинение таинственных энергий природы человеческой воле, все люди должны быть равносильно вооружены для этой
борьбы, в конце которой нас ожидает свобода и торжество разума — самой могучей из всех сил и единственной силы мира, сознательно действующей. А для нее жизнь была мучительным приношением человека в жертву неведомому, подчинением разума той воле, законы и
цели которой знает только священник.
Иногда они со страхом говорят о своей совести, порою искренно мучаются в
борьбе с ней, — но совесть непобедима лишь для слабых духом; сильные же, быстро овладевая ею, порабощают ее своим
целям.
Это нескладное суденышко, сшитое на живую нитку, действительно превратилось в одно живое
целое, исторически сложившееся мужицким умом, управляемое мужицкой волей и преодолевающее на своем пути почти непреодолимые препятствия мужицкой силой, той силой, которая смело вступала в
борьбу с самой бешеной стихией, чтобы победить ее.
Понятно, что тип чусовского сплавщика вырабатывался в течение многих поколений, путем самой упорной
борьбы с бешеной горной рекой, причем ремесло сплавщика переходило вместе с кровью от отца к сыну. Обыкновенно выучка начинается с детства, так что будущий сплавщик органически срастается со всеми подробностями тех опасностей, с какими ему придется впоследствии бороться. Таким образом, бурная река, барка и сплавщик являются только отдельными моментами одного живого
целого, одной комбинации.
— И после этого вы можете меня спрашивать!.. Когда вы, прослужив сорок лет с честию, отдав вполне свой долг отечеству, готовы снова приняться за оружие, то может ли молодой человек, как я, оставаться простым зрителем этой отчаянной и, может быть, последней
борьбы русских с
целой Европою? Нет, Федор Андреевич, если б я навсегда должен был отказаться от Полины, то и тогда пошел бы служить; а постарался бы только, чтоб меня убили на первом сражении.
Кто опишет с должным беспристрастием эту ужасную
борьбу России с колоссом, который желал весь мир иметь своим подножием, которому душно было в
целой Европе? Мы слишком близки к происшествиям, а на все великое и необычайное должно смотреть издалека. Увлекаясь современной славой Наполеона, мы едва обращаем взоры на самих себя. Нет, для русских 1812-го года и для Наполеона — потомство еще не наступило!
Без
цели за него идет у нас
борьба,
Теперь бы отдохнуть могли мы;
Влияний наших нет — влечет его судьба
И неизбежности закон неумолимый!
Отец Антоний, которому были известны все перипетии этой
борьбы слабой женщины с
целым корпусом кавалерийских офицеров, сравнивал ее с египетскими пустынножителями и для приобретения большей крепости в брани советовал соблюдать посты.
Он воображал, как эта женщина после долгой
борьбы уступит, наконец, его желаниям и предастся ему в полное обладание, а далее затем ее самоотвержение: вот он делается болен, она обманывает мужа, приезжает к нему, просиживает
целые ночи у его изголовья…
Германия устремила все силы свои на
борьбу с католицизмом; сознательно положительной
цели в этой
борьбе не было.
Завязывалась страшная, неравная
борьба между истерзанным, полубольным, слабым мальчиком и
целой ордой бесшабашных сорванцов…
«А судьи кто?» и т. д. Тут уже завязывается другая
борьба, важная и серьезная,
целая битва. Здесь в нескольких словах раздается, как в увертюре опер, главный мотив, намекается на истинный смысл и
цель комедии. Оба, Фамусов и Чацкий, бросили друг другу перчатку...
Постоянные хлопоты по хозяйству, о детях, вечная
борьба с нуждою, каждодневные головомойки никуда не годному супругу — все это развило в Катерине Архиповне желчное расположение и значительно испортило ее характер; она брюзжала обыкновенно
целые дни то на людей, то на дочерей, а главное — на мужа.
Но и тут он был слишком легковерен и самонадеян: он выступал на
борьбу с
целым светом, противопоставляя свои, вновь изобретенные условия жизни тем всемирным условиям, которыми до того определялась жизнь человеческая.
Аян встал. Девушка мучительно притягивала его; страдающий, восхищенный, он что-то шептал потрескавшимися от внезапного внутреннего жара губами, бледный, как холст.
Борьба с собой была выше его сил — он взял руку Стеллы, быстро
поцеловал ее и отпустил.
Поцелуй этот напоминал укус.
Река застыла, и только гигантские торосья,
целый хаос огромных льдин, нагроможденных в беспорядке друг на друга, задавленных внизу или кинутых непонятным образом кверху, остался безмолвным свидетелем титанической
борьбы, да кое-где еще зияли длинные, никогда не замерзающие полыньи, в которых прорывались и кипели быстрые речные струи.
Безвинен
Не может быть, кто с жизнию ведет
Всегда
борьбу, кто хоть какую
цельПеред собой поставил, хоть какое
Желание в груди несет.
Эти-то премудрые схоластики и задержали общий здравый смысл, которому, конечно, давно пора бы понять, что последняя
цель знания — не
борьба, а примирение, не противоположность, а единство.
А подруги их —
целая стая, — как бы не видя этой
борьбы, жадно ловят рыбу, кувыркаясь в зеленоватой, прозрачной, играющей воде.
На Западе труд — выражение коллективной воли людей к созданию таких форм бытия, которые имеют
целью — бесконечно расширяя область приложения энергии человека в
борьбе с природой, — поработить силы природы интересам и воле человека.
Филипп знал силу оратора, говорил, что боится его больше, чем
целой армии, и, понимая, что
борьбу надобно производить равным оружием, подкупил Эсхина, который мог помериться с Демосфеном.
И ни те, ни другие не имеют достаточно бодрости и силы, чтобы прямо начать
борьбу с этими препятствиями: одни хотят обойти и, таким образом, теряют из виду
цель и попадают в [отвратительное] болото всяческой неправды, а другие остаются на месте и сидят сложа руки, с презрением и желчью отзываясь о тех, которые ударились в сторону, и дожидаясь, не явится ли какой-нибудь титан да не отодвинет ли гору, заслонившую им путь.
Награда в
борьбе — гибель? Гибель, а не победа? Гибель, и иных наград ему не нужно? Очевидно, процесс
борьбы обратился для него в
цель, а обратился потому, что подлинная
цель самого его ужасает своею пустотою и бессодержательностью.
Бог всегда в свободе, никогда не в необходимости, всегда в личности, никогда не в мировом
целом Бог действует не в мировом порядке, якобы оправдывающем страдания личности, а в
борьбе личности, в
борьбе свободы против этого миропорядка.