Неточные совпадения
Правда, — усмехнулся старец, — теперь общество
христианское пока еще само не готово и стоит лишь на семи праведниках; но так как они не оскудевают, то и пребывает все же незыблемо, в ожидании своего полного преображения из общества как союза почти еще языческого во единую вселенскую и владычествующую церковь.
— Помилуйте, вы хотите послушания и мистицизма. Согласитесь в том, что, например,
христианская вера послужила лишь богатым и знатным, чтобы держать в рабстве низший класс, не
правда ли?
Наибольшее сочувствие на Западе вызывала моя
христианская социология, мое требование, чтобы
христианский мир осуществлял социальную
правду.
Он совсем не хотел осуществления
христианской, евангельской
правды в обществе.
Он был врагом всякого монофизитского уклона в понимании христианства, он утверждал активность человека в
христианском богочеловеческом деле, он ввел в христианство
правду гуманизма и гуманитаризма.
Этот трагизм
христианской истории в том коренился, что
христианская религия все еще не была полным откровением, что не наступили еще времена для раскрытия положительной религиозной антропологии, монистической
правды о земной судьбе человечества.
Великая
правда этого соединения была в том, что языческое государство признало благодатную силу
христианской церкви,
христианская же церковь еще раньше признала словами апостола, что «начальствующий носит меч не напрасно», т. е. что власть имеет положительную миссию в мире (независимо от ее формы).
Церковь
христианская приняла в себя всю великую
правду язычества — землю и реалистическое чувство земли.
Отрицание и поругание свободы
христианской, свободы религиозной совести есть отрицание и поругание искупительного смысла распятой, страдающей
правды, т. е. неверие в Христа.
Впрочем, возрождение языческое может иметь значение для возрождения
христианского потому, что в язычестве было объективно-космическое начало церкви и
правда язычества может быть противопоставлена субъективности протестантизма и духовного христианства.
Язычество было необходимой, элементарной ступенью в процессе мирового откровения; без этой ступени никогда мир не пришел бы к
христианскому сознанию; в язычестве была неумирающая
правда,
правда божественности мировой души, божественности матери-земли, которая должна войти в дальнейшее развитие религиозного сознания.
— Лжешь ты, окаянный пес! — сказал он, окидывая его презрительно с ног до головы, — каждое твое слово есть негодная ложь; а я в своей
правде готов крест целовать! Государь! вели ему, окаянному, выдать мне жену мою, с которою повенчан я по закону
христианскому!
Правда, устройство жизни в главных чертах остается всё таким же насильническим, каким оно было 1000 лет тому назад, и не только таким же, но в некоторых отношениях, особенно в приготовлениях к войне и в самых войнах, оно представляется даже более жестоким; но зарождающееся
христианское общественное мнение, то самое, которое при известной степени развития должно изменить всё языческое устройство жизни, уже начинает действовать.
Но и сошествие святого духа надо было подтвердить для тех, которые не видали огненных языков (хотя и непонятно, почему огненный язык, зажегшийся над головой человека, показывает, что то, что будет говорить этот человек, — несомненная
правда), и понадобились еще чудеса и исцеления, воскресения, умерщвления и все те соблазнительные чудеса, которыми наполнены Деяния и которые не только никогда не могут убедить в истинности
христианского учения, но могут только оттолкнуть от него.
Много пролито крови
христианской; да и то слава богу, что наконец
правда взяла свое!
Правда, риторическое и расплывчатое изложение Шлейермахера, особенно при дальнейшем развитии его мысли, допускает различные истолкования, приближающие его учение то к спинозизму (Франк) [Имеется в виду предисловие С. Л. Франка к переведенным им «Речам о религии к образованным людям, ее презирающим» Ф. Шлейермахера (М., 1911).], то к
христианской ортодоксии, от которой лично он вообще не отступал и особенно приблизился к ней в позднейших своих сочинениях.
И это
правда христианская.
Христианское сознание не позволяет почитать себя пребывающим в
правде, а других в неправде.
На том основании, что
христианские пророчества пессимистичны и не предрекают торжества
правды и любви на земле, он сделал вывод, что к осуществлению
правды и любви в социальной жизни лучше не стремиться, что лучше поддерживать неправду.
И потому
христианская этика враждебна этике капитализма и этике социализма, хотя и должна признать частичную
правду социализма, во всяком случае отрицательную его
правду в борьбе с капитализмом.
Но само
христианское понимание
правды в социальной жизни отличается от того понимания, которое свойственно материалистическому социализму.
Христианский реализм в отношении к человеческой природе не допускает фантазмов и утопий, ложной социальной мечтательности, но он требует воли, решившейся реализовать
правду в каждое мгновение жизни.
Толстой был пробудителем
христианской совести в закостенелом
христианском мире и что в его критике исторического христианства было много
правды.
С детства знакомая со всеми достоверными преданиями о чертях и их разнообразных проделках в
христианских жилищах, Марья Матвеевна хотя и слыхала, что черти чем попало швыряются, но она, по
правде сказать, думала, что это так только говорится, но чтобы черт осмеливался бушевать и швырять в людей каменьями, да еще среди белого дня — этого она не ожидала и потому не удивительно, что у нее опустились руки, а освобожденная из них девочка тотчас же выскочила и, ища спасения, бросилась на двор и стала метаться по закуткам.
И всякий раз, когда в
христианской истории пытались превратить
правду распятую, обращенную к свободе духа, в
правду авторитарную, насилующую дух, совершалась измена основной тайны христианства.
Печать отяжелевшей буржуазности лежит на всех общественных идеологиях, и потому все эти идеологии не
христианские [Есть своя великая
правда в порыве ухода из культуры и культурной общественности Л. Толстого, А. Добролюбова, Э. Карпентера.
Что
христианское сознание аскетически отрицает «мир» и все, что от «мира», в этом вечная
правда христианства.
Не только личность, но и общественность
христианская должна пройти через жертвенную
правду св. Франциска.
Абсолютизация динамических моментов духовного опыта в
христианской онтологии и метафизике может стать великой неправдой статики, восставшей против вечной
правды динамики абсолютной духовной жизни.
Гей вы, ребята удалые,
Гусляры молодые,
Голоса заливные!
Красно начинали — красно и кончайте,
Каждому
правдою и честью воздайте.
Тароватому боярину слава!
И красавице-боярыне слава!
И всему народу
христианскому слава!
Ох ты гой еси, царь Иван Васильевич!
Обманул тебя твой лукавый раб,
Не сказал тебе
правды истинной,
Не поведал тебе, что красавица
В церкви божией перевенчана,
Перевенчана с молодым купцом
По закону нашему
христианскому…
Христиане должны волю свою направить к созданию
христианской общественности и
христианской культуры, превыше всего искать Царства Божьего и
правды его.
А, разумеется, ни мне, ни интролигатору в эту пору на мысль не приходило подумать о власти добродетельнейшего лица, которое могло изречь решение не от мира сего, — решение, после которого мирским законоведам оставалось только исполнить
правду, водворенную владычным судом милосердого Филарета над каверзною жидовскою кривдою, пытавшеюся обратить в игрушку и
христианскую купель и все «предусмотрения закона».