Неточные совпадения
Анна
хотела достать девочке ее
игрушку и не могла найти ее.
— Иди, иди, — не бойся! — говорил он, дергая руку женщины,
хотя она шла так же быстро, как сам он. — Вот, братья-сестры, вот — новенькая! — бросал он направо и налево шипящие, горячие слова. — Мученица плоти, ох какая! Вот — она расскажет страсти, до чего доводит нас плоть,
игрушка диаволова…
Пароход мог отправиться только в конце апреля. Кстати, Харитина назвала его «Первинкой» и любовалась этим именем, как ребенок, придумавший своей новой
игрушке название. Отвал был назначен ранним утром, когда на пристанях собственно публики не было. Так
хотел Галактион. Когда пароход уже отвалил и сделал поворот, чтобы идти вверх по реке, к пристани прискакал какой-то господин и отчаянно замахал руками. Это был Ечкин.
Долго находился я в совершенном изумлении, разглядывая такие чудеса и вспоминая, что я видел что-то подобное в детских
игрушках; долго простояли мы в мельничном амбаре, где какой-то старик, дряхлый и сгорбленный, которого называли засыпкой, седой и хворый, молол всякое хлебное ухвостье для посыпки господским лошадям; он был весь белый от мучной пыли; я начал было расспрашивать его, но, заметя, что он часто и задыхаясь кашлял, что привело меня в жалость, я обратился с остальными вопросами к отцу: противный Мироныч и тут беспрестанно вмешивался,
хотя мне не хотелось его слушать.
Сестрицу я любил сначала больше всех
игрушек, больше матери, и любовь эта выражалась беспрестанным желаньем ее видеть и чувством жалости: мне все казалось, что ей холодно, что она голодна и что ей хочется кушать; я беспрестанно
хотел одеть ее своим платьицем и кормить своим кушаньем; разумеется, мне этого не позволяли, и я плакал.
Мы, рабочие, — люди, трудом которых создается все — от гигантских машин до детских
игрушек, мы — люди, лишенные права бороться за свое человеческое достоинство, нас каждый старается и может обратить в орудие для достижения своих целей, мы
хотим теперь иметь столько свободы, чтобы она дала нам возможность со временем завоевать всю власть.
Я ожидал увидеть
игрушки: я никогда не имел
игрушек и относился к ним с наружным презрением, но не без зависти к тому, у кого они были. Мне очень понравилось, что у Саши, такого солидного, есть
игрушки;
хотя он и скрывает их стыдливо, но мне понятен был этот стыд.
Прасковья Ивановна была очень довольна, бабушке ее стало сейчас лучше, угодник майор привез ей из Москвы много
игрушек и разных гостинцев, гостил у Бактеевой в доме безвыездно, рассыпался перед ней мелким бесом и скоро так привязал к себе девочку, что когда бабушка объявила ей, что он
хочет на ней жениться, то она очень обрадовалась и, как совершенное дитя, начала бегать и прыгать по всему дому, объявляя каждому встречному, что «она идет замуж за Михаила Максимовича, что как будет ей весело, что сколько получит она подарков, что она будет с утра до вечера кататься с ним на его чудесных рысаках, качаться на самых высоких качелях, петь песни или играть в куклы, не маленькие, а большие, которые сами умеют ходить и кланяться…» Вот в каком состоянии находилась голова бедной невесты.
— Ежели разобрать, так что я для вас, Василий Иваныч? Так,
игрушка… Мало ли нашего брата, дур-баб. А оно все-таки как-то обидно… И ваше дело молодое, жить
захотите… да. Оно уж все так на свете делается… Скучно вам со мной, ведь я вижу.
Ты! бесхарактерный, безнравственный, безбожный,
Самолюбивый, злой, но слабый человек;
В тебе одном весь отразился век,
Век нынешний, блестящий, но ничтожный.
Наполнить
хочешь жизнь, а бегаешь страстей.
Всё
хочешь ты иметь, а жертвовать не знаешь;
Людей без гордости и сердца презираешь,
А сам
игрушка тех людей.
О! знаю я тебя…
— Фомка! Чего
хочешь? Говори! Гостинцев?
Игрушек? Проси, ну! Потому ты знай, нет тебе ничего на свете, чего я не куплю. У меня — миллён! И еще больше будет! Понял? Все твое!
Всё равно… они все ведут к смерти; — но я не позволю низкому, бездушному человеку почитать меня за свою
игрушку… ты или я сама должна это сделать; — сегодня я перенесла обиду, за которую
хочу, должна отомстить… брат! не отвергай моей клятвы… если ты ее отвергнешь, то берегись… я сказала, что не перенесу этого… ты будешь добр для меня; ты примешь мою ненависть, как дитя мое; станешь лелеять его, пока оно вырастет и созреет и смоет мой позор страданьями и кровью… да, позор… он, убийца, обнимал, целовал меня…
хотел… не правда ли, ты готовишь ему ужасную казнь?..
— О я вас знаю! Вы сами
захотите потешиться его смертью… а что мне толку в этом! Что я буду? Стоять и смотреть!.. нет, отдайте мне его тело и душу, чтоб я мог в один час двадцать раз их разлучить и соединить снова; чтоб я насытился его мученьями, один, слышите ли, один, чтоб ничье сердце, ничьи глаза не разделяли со мною этого блаженства… о, я не дурак… я вам не
игрушка… слышите ли…
— Отец Феодор говорит: «Вся беда — от разума; дьявол разжёг его злой собакой, дразнит, и собака лает на всё зря». Может быть, это и правда, а — согласиться обидно. Тут есть доктор, простой человек, весёлый, он иначе думает: разум — дитя, ему всё —
игрушки, всё — забавно; он
хочет доглядеть, как устроено и то, и это, и что внутри. Ну, конечно, ломает…
Ужель вы также и меня
хотели б
Игрушкой сделать прихоти своей?
У Борисовых детей были
игрушки, которых я ужасно боялся. Это было собрание самых безобразных и страшных масок, с горбатыми красными носами и оскаленными зубами. Страшнее всего для меня были черные эфиопы с бровями из заячьего пуху.
Хотя я и видел с изнанки простую бумагу, но стоило кому-нибудь надеть эфиопа, и я убегал, подымая ужасный крик.
Белесова (с горечью). Нет, неправда. Ты узнал, что я оскорблена, и
хотел меня утешить. Признайся! Детей утешают
игрушками, конфетами, а женщин — деньгами. Ты думал, что всякую тоску, всякое горе, всякое душевное страдание женщина забудет, как только увидит деньги. Ты думал, она огорчена, оскорблена, она плачет, бедная, словами ее теперь не утешишь, это трудно и долго, — привезу ей побольше денег, вот она и запрыгает от радости.
Мебель у него стояла порядочная,
хотя и подержанная, и находились, кроме того, некоторые даже дорогие вещи — осколки прежнего благосостояния: фарфоровые и бронзовые
игрушки, большие и настоящие бухарские ковры; даже две недурные картины; но все было в явном беспорядке, не на своем месте и даже запылено, с тех пор как прислуживавшая ему девушка, Пелагея, уехала на побывку к своим родным в Новгород и оставила его одного.
К запаху воска, шедшему от
игрушки, примешивался неуловимый аромат, и чудилось погибшему человеку, как прикасались к ангелочку ее дорогие пальцы, которые он
хотел бы целовать по одному и так долго, пока смерть не сомкнет его уста навсегда.
Она идет в кабинет и говорит папе, что девочка
хочет слона. Папа тотчас же надевает пальто и шляпу и куда-то уезжает. Через полчаса он возвращается с дорогой, красивой
игрушкой. Это большой серый слон, который сам качает головою и машет хвостом, на слоне красное седло, а на седле золотая палатка и в ней сидят трое маленьких человечков. Но девочка глядит на
игрушку так же равнодушно, как на потолок и на стены, и говорит вяло...
Мир, созданный на основе человеческой свободы, не может быть разрушен или уничтожен,
хотя бы он благодаря ей и «не удался», а люди превратились бы в сынов сатаны, стали бы воплощенными дьяволами (на это и рассчитывал сатана, прельщая Еву: он мечтал узурпировать мир, чтобы сделать его
игрушкой своего властолюбия, пародирующего божественное всемогущество, — предметом jeu satanique [Сатанинская шутка (фр.).]).
Я не
хочу быть этой
игрушкой…
Этот снующий люд входил и выходил из хором, толпился около новосрубленной избы, появившейся во дворе усадьбы и казавшейся
игрушкой среди остальных строений,
хотя и празднично прибранных, но все же не могших соперничать с нею в красоте отделки и свежести только что окончившейся постройки.
— Что? Вы
хотите эту лубочную картинку? — презрительно спросил господин в шубе. — Нет, дети, я лучше куплю вам какую-нибудь хорошую
игрушку.
— Если бы не твоя угроза отделаться от меня во что бы то ни стало, я промолчал бы, но теперь я
хочу доказать тебе, что ты ничто иное, как
игрушка в моих руках, которую я могу уничтожить, когда она надоест мне, или не будет мне нужна! Твоя тайна в моих руках. Интересно тебе знать, насколько я проник в нее?
— Не плачь, мама! Я буду очень любить тебя. В
игрушки играть мне не хочется, но я буду очень любить тебя.
Хочешь, я прочту тебе о бедной русалочке?..
Вчерашние хлопоты Пахтина не пропали даром: вместо
игрушек Петр Иваныч нашел дома уже несколько визитных карточек значительных москвичей, считавших в пятьдесят шестом году своей непременной обязанностью оказать всевозможное внимание знаменитому изгнаннику, которого они не
хотели бы видеть ни за что на свете три года тому назад.
— Помню, — сказал Николай. — Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка-болванчик и я его тебе отдать
хотел. Ты помнишь?