Неточные совпадения
Кабанова. Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам
воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и
на воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте, что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.
— Ты сказал давеча, что у меня лицо не совсем свежо, измято, — продолжал Обломов, — да, я дряблый, ветхий, изношенный кафтан, но не от климата, не от трудов, а от того, что двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался
на волю и угас. Итак, двенадцать лет, милый мой Андрей, прошло: не
хотелось уж мне просыпаться больше.
На другой день, 8-го числа, явились опять, попробовали, по обыкновению, настоять
на угощении завтраком, также
на том, чтоб ехать
на их шлюпках, но напрасно. Им очень
хотелось настоять
на этом, конечно затем, чтоб показать народу, что мы не едем сами, а нас везут, словом, что чужие в Японии
воли не имеют.
Рабочие изумленно посмотрели
на меня. Мне не
хотелось при посторонних давать
волю своим чувствам; я отошел в сторону, сел
на пень и отдался своей печали.
Иногда ей самой, видимо,
хотелось встрепенуться, взыграть
на свежем воздухе,
на солнце да
на воле; попробует — и свернется в клубочек.
Я только что вырвался
на волю и уехал за границу, не для того, чтобы «кончить мое воспитание», как говаривалось тогда, а просто мне
захотелось посмотреть
на мир божий.
Мне страстно
хотелось самому
на волю…
Тот же критик решил (очень энергически), что в драме «Не так живи, как
хочется» Островский проповедует, будто «полная покорность
воле старших, слепая вера в справедливость исстари предписанного закона и совершенное отречение от человеческой свободы, от всякого притязания
на право заявить свои человеческие чувства гораздо лучше, чем самая мысль, чувство и свободная
воля человека».
Не заключайте, пожалуйста, из этого ворчанья, чтобы я когда-нибудь был спартанцем, каким-нибудь Катоном, — далеко от всего этого: всегда шалил, дурил и кутил с добрым товарищем. Пушкин сам увековечил это стихами ко мне; но при всей моей готовности к разгулу с ним
хотелось, чтобы он не переступал некоторых границ и не профанировал себя, если можно так выразиться, сближением с людьми, которые, по их положению в свете, могли
волею и неволею набрасывать
на него некоторого рода тень.
Правду говоря, однако, всех тяжеле в этот день была роль самого добросердого барина и всех приятнее роль Зины. Ей давно смерть
хотелось возвратиться к мужу, и теперь она получила разом два удовольствия: надевала
на себя венок страдалицы и возвращалась к мужу, якобы не по собственной
воле, имея, однако, в виду все приятные стороны совместного житья с мужем, которыми весьма дорожила ее натура, не уважавшая капризов распущенного разума.
Пани Вибель, хоть она скрывала это от Аггея Никитича, ужасно
хотелось быть приглашенною
на эти вечера; но она не знала еще, удостоят ли ее этой чести, так как она была заявленною разводкой и весьма справедливо предполагала, что об ее отношениях к Аггею Никитичу трезвонит весь город; по
воле судеб, однако, последнее обстоятельство было причиною, что ее пригласили, и пригласили даже с особым почетом.
— Тебе, стало,
хочется на виселицу? Вольному
воля, спасенному рай! А я уж не знаю, вернуться ли мне?
(Отцу). Ну, прощай, батюшка! Спи, господь с тобой! А я теперь дождалась красных дней, я теперь всю ночку
на воле просижу с милым дружком под деревцем, потолкую я с ним по душе, как только мне, девушке,
хочется. Будем с ним щебетать, как ласточки, до самой ясной зореньки. Птички проснутся, защебечут по-своему, — ну, тогда уж их пора, а мы по домам разойдемся. (Обнимает Гаврилу, садятся
на скамью под дерево).
Параша. Нечего тебе придумывать-то, чего быть не может. Не в чем тебе отвечать, сама ты знаешь; только ненависть тебя разжигает. Что, я мешаю тебе, что ли, что
на дворе погуляю. Ведь я девушка! Только и отрады у нас, что летним делом погулять вечерком, подышать
на воле. Понимаешь ли ты,
на воле,
на своей
воле, как мне
хочется.
Это далеко и необъятно, как небо, и мне
хочется туда,
на волю, я торжествую, я безумствую, и вы видите, как нескладно мое письмо.
Мурзавецкая. В твои года долго ли полюбить, только не будь разборчива. Ты молода, так ищи молодого: тебе
хочется на своей
воле жить, самой большой быть — так найди бедного, он по твоей дудочке будет плясать; у тебя ума-то тоже не очень чтоб через край, так выбирай попроще, чтоб он над тобой не возносился. Так, что ли, я говорю?
Купавина. Куда мне торопиться-то? Мне уж надоело под чужой опекой жить,
хочется попробовать пожить
на своей
воле.
Взяло раздумье Канарейку: и поесть
хочется, и в клетку не
хочется. Конечно, и холодно и голодно, а все-таки
на воле жить куда лучше, особенно когда не идет дождь.
Гавриле стало жутко. Ему
хотелось, чтобы хозяин воротился скорее. Шум в трактире сливался в одну ноту, и казалось, что это рычит какое-то огромное животное, оно, обладая сотней разнообразных голосов, раздраженно, слепо рвется вон из этой каменной ямы и не находит выхода
на волю… Гаврила чувствовал, как в его тело всасывается что-то опьяняющее и тягостное, от чего у него кружилась голова и туманились глаза, любопытно и со страхом бегавшие по трактиру…
А станешь ты людей про их нужды расспрашивать, так волей-неволей тебя обманут, потому что всякому
хочется себя оправдать, свою вину
на других либо
на судьбу свалить, всякому
хочется себя получше показать, своих-то грехов, своей-то вины никто тебе не скажет.
Теперь я только понял маменькины хитрости, что им очень
хотелось, чтобы я женился именно
на Тетясе, как
на невесте довольно богатой; и для этого, чтоб дать нам повод влюбиться друг в друга, засадили нас за один стол выбирать пшеницу, а сами подсматривали, как мы станем влюбляться. Как же им было не любить меня паче всех детей, когда я не только исполнял все по
воле их, но предугадывал самые желания их!
Петруха же и не думал об опасности: он так знал дорогу и всю местность, а кроме того, стишок о том, что «вихри снежные крутять», бодрил его тем, что совершенно выражал то, что происходило
на дворе. Никите же вовсе не
хотелось ехать, но он уже давно привык не иметь своей
воли и служить другим, так что никто не удержал отъезжающих.
В Петербурге, несмотря
на успехи по службе, ему все было что-то неловко, точно в гостях; ему
захотелось покоя в почетном раздолье помещичьей жизни,
захотелось пожить
на своей
воле; родители его давно померли, Степушка был отделен, именье, доставшееся Льву Степановичу, было одно из богатейших под Москвою, верст сотню по Можайке от города.
А что, парень, — спрашивает после, —
на волю-то небось крепко
хочется?» А сам смеется.
И кляла же тот обед Устинья Московка. Первое дело: свежей рыбки
хотелось покушать ей, а главное, Василий Борисыч там сел, да там же и Прасковья Патаповна. Подметив
на кладбище, как поглядывал
на нее Василий Борисыч, дала Устинья
волю пылкому, ревнивому сердцу… Если б можно было, взяла бы да и съела девичьего подлипалу… Горячая девка была!..
Но всем им непременно
хотелось быть мучениками при том лишь единственном и неизменном условии, чтобы их всех взяли, подержали себе маленько и потом благополучно бы выпустили с Богом
на волю, дабы они могли беспрепятственно опять гулять между любезными согражданами, заседать в читальной Благоприобретова, проживать в коммуне и повествовать о своем гражданском мужестве и подвигах оного во время заточения.
— Так вот что, — сказала Марья Ивановна. — Пиши отцу, что тебе
на ярманку не
хочется, а желаешь ты до осени прогостить в Луповицах, а впрочем, мол, полагаюсь
на всю твою
волю. Поласковей пиши, так пиши, чтоб ему не вспало никакого подозренья. Я тоже напишу.
И мучительно, до боли
захотелось девочке прежней
вола той жизни: потянуло в душную бедную избу,
захотелось услыхать неизменную воркотню бабушки Маремьяны. Почувствовать (куда ни шло) ее крепкие костлявые пальцы
на замершем от боли ухе, услышать сердитое, шипенье раздосадованного голоса...
— Что вы так смотрите
на меня, Вандергуд? Глупо! Вы думаете о моем честолюбии? Глупо, Вандергуд! Разве вам, господин из Иллинойса, также не
хотелось бы стать… ну хотя бы императором России, где
воля пока еще выше закона?
Опять задача для Гриши: жила Пелагея
на воле, как хотела, не отдавая никому отчета, и вдруг, ни с того ни с сего, явился какой-то чужой, который откуда-то получил право
на ее поведение и собственность! Грише стало горько. Ему страстно, до слез
захотелось приласкать эту, как он думал, жертву человеческого насилия. Выбрав в кладовой самое большое яблоко, он прокрался
на кухню, сунул его в руку Пелагее и опрометью бросился назад.
Хотелось бешено выскочить и стукнуть старуху по шее. И все как скверно, как противно!.. И этот нелепый роман с Катрой. Непрерывный от него чад в душе. Неужели не хватит
воли разорвать с нею? Два болота, разделенные высокой горою, соединились
на вершине гнилыми испарениями… Гадость, гадость!
Он с ума сошел от честолюбия: ему
хотелось попасть в старосты, чтобы иметь
волю бить в селе своем палкою всех, кого ни рассудит; а как жезл сельского всемогущества обращался не от него, а
на него, то он удавился.
"Изотерическими", — повторила про себя Антонина Сергеевна, и слово навело
на нее род гипноза. Ей
захотелось зевать, и она все усилия своей
воли направила
на то только, чтобы истерически не раскрывать рта.
И везде, во всех мелочах зоркий глаз Гаврилы Матвеича метко следил за работой. Во всех его распоряжениях виден был не такой подрядчик, к каким все привыкли. Не
хотелось ему строить казенного дома
на живую нитку: начальству в угоду, архитектору
на подмогу, себе
на разживу, а развалится после свидетельства, черт с ними: слабый грунт, значит, вышел, — вина не моя, была
воля божия.