Неточные совпадения
Тут открылось все: и то, что Беневоленский тайно призывал Наполеона в Глупов, и то, что он издавал свои собственные законы. В оправдание свое он мог сказать только то, что никогда глуповцы в столь тучном
состоянии не были, как при нем, но оправдание это не приняли, или,
лучше сказать, ответили на него так, что"правее бы он был, если б глуповцев совсем в отощание привел, лишь бы от издания нелепых своих строчек, кои предерзостно законами именует, воздержался".
— Потом он такое занимает положение в свете, что ему ни
состояние, ни положение в свете его жены совершенно не нужны. Ему нужно одно —
хорошую, милую жену, спокойную.
Ему и в голову не приходило подумать, чтобы разобрать все подробности
состояния больного, подумать о том, как лежало там, под одеялом, это тело, как, сгибаясь, уложены были эти исхудалые голени, кострецы, спина и нельзя ли как-нибудь
лучше уложить их, сделать что-нибудь, чтобы было хоть не
лучше, но менее дурно.
В старости у него образовался постоянный взгляд на вещи и неизменные правила, — но единственно на основании практическом: те поступки и образ жизни, которые доставляли ему счастие или удовольствия, он считал
хорошими и находил, что так всегда и всем поступать должно. Он говорил очень увлекательно, и эта способность, мне кажется, усиливала гибкость его правил: он в
состоянии был тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость.
И это
состояние теперешнее, жениховое, право, может быть,
лучше и мужнего.
Он пошел к Неве по В—му проспекту; но дорогою ему пришла вдруг еще мысль: «Зачем на Неву? Зачем в воду? Не
лучше ли уйти куда-нибудь очень далеко, опять хоть на острова, и там где-нибудь, в одиноком месте, в лесу, под кустом, — зарыть все это и дерево, пожалуй, заметить?» И хотя он чувствовал, что не в
состоянии всего ясно и здраво обсудить в эту минуту, но мысль ему показалась безошибочною.
— Как изволите видеть. Алексей Иваныч, конечно, человек умный, и
хорошей фамилии, и имеет
состояние; но как подумаю, что надобно будет под венцом при всех с ним поцеловаться… Ни за что! ни за какие благополучия!
— Да я полагаю, — ответил Базаров тоже со смехом, хотя ему вовсе не было весело и нисколько не хотелось смеяться, так же как и ей, — я полагаю, следует благословить молодых людей. Партия во всех отношениях
хорошая;
состояние у Кирсанова изрядное, он один сын у отца, да и отец добрый малый, прекословить не будет.
Когда же хозяйка, по просьбе англичанина, вместе с бывшим директором департамента сели за фортепиано и заиграли хорошо разученную ими 5-ю симфонию Бетховена, Нехлюдов почувствовал давно неиспытанное им душевное
состояние полного довольства собой, точно как будто он теперь только узнал, какой он был
хороший человек.
Тарас говорил про себя, что когда он не выпьет, у него слов нет, а что у него от вина находятся слова
хорошие, и он всё сказать может. И действительно, в трезвом
состоянии Тарас больше молчал; когда же выпивал, что случалось с ним редко и и только в особенных случаях, то делался особенно приятно разговорчив. Он говорил тогда и много и хорошо, с большой простотою, правдивостью и, главное, ласковостью, которая так и светилась из его добрых голубых глаз и не сходящей с губ приветливой улыбки.
Нехлюдов чувствовал, что в этом отказе ее была ненависть к нему, непрощенная обида, но было что-то и другое —
хорошее и важное. Это в совершенно спокойном
состоянии подтверждение своего прежнего отказа сразу уничтожило в душе Нехлюдова все его сомнения и вернуло его к прежнему серьезному, торжественному и умиленному
состоянию.
Русскому человеку часто представляется, что если нельзя быть святым и подняться до сверхчеловеческой высоты, то
лучше уж оставаться в свинском
состоянии, то не так уже важно, быть ли мошенником или честным.
— Нет, уж вы
лучше повремените, — изрек наконец батюшка, — потому он видимо не в
состоянии.
Святейший отец, верите ли: влюбил в себя благороднейшую из девиц,
хорошего дома, с
состоянием, дочь прежнего начальника своего, храброго полковника, заслуженного, имевшего Анну с мечами на шее, компрометировал девушку предложением руки, теперь она здесь, теперь она сирота, его невеста, а он, на глазах ее, к одной здешней обольстительнице ходит.
И знаете, что никогда вы ничего
лучше даже и придумать не в
состоянии, как этот переезд в другую губернию!
…Кроме швейцарской натурализации, я не принял бы в Европе никакой, ни даже английской; поступить добровольно в подданство чье бы то ни было мне противно. Не скверного барина на
хорошего хотел переменить я, а выйти из крепостного
состояния в свободные хлебопашцы. Для этого предстояли две страны: Америка и Швейцария.
— Какая смелость с вашей стороны, — продолжал он, — я удивляюсь вам; в нормальном
состоянии никогда человек не может решиться на такой страшный шаг. Мне предлагали две, три партии очень
хорошие, но как я вздумаю, что у меня в комнате будет распоряжаться женщина, будет все приводить по-своему в порядок, пожалуй, будет мне запрещать курить мой табак (он курил нежинские корешки), поднимет шум, сумбур, тогда на меня находит такой страх, что я предпочитаю умереть в одиночестве.
Безрелигиозное сознание мысленно исправляет дело Божье и хвастает, что могло бы
лучше сделать, что Богу следовало бы насильственно создать космос, сотворить людей неспособными к злу, сразу привести бытие в то совершенное
состояние, при котором не было бы страдания и смерти, а людей привлекало бы лишь добро.
Во-вторых, чиновники здесь, на Сахалине, получают
хорошее жалованье и могут нанимать себе прислугу из среды поселенцев, крестьян из ссыльных и женщин свободного
состояния, которые в большинстве случаев нуждаются и потому не отказались бы от заработка.
Несчастные женщины свободного
состояния, которых северные чиновники томят в Дуэ «в казармах для семейных», пригодились бы здесь как нельзя кстати; во Владимировке одного рогатого скота больше 100 голов, 40 лошадей,
хорошие покосы, но нет хозяек и, значит, нет настоящих хозяйств.
Отбывши срок, каторжная женщина перечисляется в поселенческое
состояние и уже перестает получать кормовое и одежное довольствие; таким образом, на Сахалине перевод в поселки совсем не служит облегчением участи: каторжницам, получающим от казны пай, живется легче, чем поселкам, и чем дольше срок каторги, тем
лучше для женщины, а если она бессрочная, то это значит, что она обеспечена куском хлеба бессрочно.
Наконец он осердился на всех бродячих горцев, убедившись окончательно, что ни один из них не в
состоянии сделать
хорошую дудку, и затем решился сделать ее своими руками.
При таковом заведении неудивительно, что земледелие в деревне г. некто было в цветущем
состоянии. Когда у всех худой был урожай, у него родился хлеб сам-четверт; когда у других
хороший был урожай, то у него приходил хлеб сам-десять и более. В недолгом времени к двумстам душам он еще купил двести жертв своему корыстолюбию; и поступая с сими равно, как и с первыми, год от году умножал свое имение, усугубляя число стенящих на его нивах. Теперь он считает их уже тысячами и славится как знаменитый земледелец.
Таким образом, мы можем повторить наше заключение: комедиею «Не в свои сани не садись» Островский намеренно, или ненамеренно, или даже против воли показал нам, что пока существуют самодурные условия в самой основе жизни, до тех пор самые добрые и благородные личности ничего
хорошего не в
состоянии сделать, до тех пор благосостояние семейства и даже целого общества непрочно и ничем не обеспечено даже от самых пустых случайностей.
Во всяком случае, она ни в чем не считает себя виновною, и пусть бы
лучше Гаврила Ардалионович узнал, на каких основаниях она прожила все эти пять лет в Петербурге, в каких отношениях к Афанасию Ивановичу, и много ли скопила
состояния.
Человек он был самого высшего света и, кроме того, с
состоянием, «
хорошим, серьезным, неоспоримым», как отозвался генерал, имевший случай по одному довольно серьезному делу сойтись и познакомиться с князем у графа, своего начальника.
Но кроме того, стала известна и еще одна странная черта его характера; и так как эта черта
хорошая, то мы и поспешим ее обозначить: после каждого посещения Шнейдерова заведения Евгений Павлович, кроме Коли, посылает и еще одно письмо одному лицу в Петербург, с самым подробнейшим и симпатичным изложением
состояния болезни князя в настоящий момент.
Человек известный, князь, с
состоянием, человек
хороший и ко всему тому пришелся ей по сердцу, чего уж, кажется,
лучше?
Состояние у ней было весьма
хорошее, не столько наследственное, сколько благоприобретенное мужем.
Доктор был
хороший человек и говорил вполне искренне. Такие случаи собственного бессилия на самого него нагоняли какую-то подавлявшую тоску, и он понимал
состояние Нюрочки. После некоторого раздумья он прибавил...
Пусть так; только это
состояние отрадное — вера в человечество, стремящееся, несмотря на все закоулки, к чему-нибудь высокому,
хорошему, благому.
Грустно подумать о нем, и признаюсь, такое
состояние его, что кажется, если бы сам должен был все это переносить, то
лучше пожелал бы неминуемого конца.
…Я дожидался все отъезда нашего бедного Ивана Дмитриевича, чтобы отвечать вам, но, как видно из хода его болезни, он еще не так скоро в
состоянии будет пуститься в путь, хотя бы ему и сделалось
лучше, чего до сих пор, однако, незаметно.
Народ смышленый, довольно образованный сравнительно с Россией за малыми исключениями, и вообще
состояние уравнено: не встречаете большой нищеты. Живут опрятно, дома очень хороши; едят как нельзя
лучше. Не забудьте, что край наводняется ссыльными: это зло, но оно не так велико при условиях местных Сибири, хотя все-таки правительству следовало бы обратить на это внимание. Может быть, оно не может потому улучшить положения ссыльных, чтобы не сделать его приманкою для крепостных и солдат.
…Новая семья, [Семья Н. В. Басаргина.] с которой я теперь под одной крышей, состоит из добрых людей, но женская половина, как вы можете себе представить, — тоска больше или меньше и служит к убеждению холостяка старого, что в Сибири
лучше не жениться. Басаргин доволен своим
состоянием. Ночью и после обеда спит. Следовательно, остается меньше времени для размышления.
Катерине Ивановне задумалось повести жизнь так, чтобы Алексей Павлович в двенадцать часов уходил в должность, а она бы выходила подышать воздухом на Английскую набережную, встречалась здесь с одним или двумя очень милыми несмышленышами в мундирах конногвардейских корнетов с едва пробивающимся на верхней губе пушком, чтобы они поговорили про город, про скоромные скандалы, прозябли, потом зашли к ней, Катерине Ивановне, уселись в самом уютном уголке с чашкою горячего шоколада и, согреваясь, впадали в то приятное
состояние, для которого еще и итальянцы не выдумали до сих пор
хорошего названия.
Если я только замолчу, то он ничего не сделает, пожалуй, до тех самых пор, покуда вы не выйдете замуж; а как неустройство вашего
состояния может помешать вашему замужству и лишить вас
хорошего жениха, то я даю вам слово, что в продолжение нынешнего же года все будет сделано.
Нельзя сказать, чтоб полученное Вихровым от отца
состояние не подействовало на него несколько одуряющим образом: он сейчас же нанял очень
хорошую квартиру, меблировал ее всю заново; сам оделся совершеннейшим франтом; Ивана он тоже обмундировал с головы до ног. Хвастанью последнего, по этому поводу, пределов не было. Горничную Клеопатры Петровны он, разумеется, сию же минуту выкинул из головы и стал подумывать, как бы ему жениться на купчихе и лавку с ней завести.
На это отец объявил матушке, что он теперь припоминает, какая это госпожа; что он в молодости знал покойного князя Засекина, отлично воспитанного, но пустого и вздорного человека; что его в обществе звали «le Parisien», [Парижанин (фр.).] по причине его долгого житья в Париже; что он был очень богат, но проиграл все свое
состояние — и неизвестно почему, чуть ли не из-за денег, — впрочем, он бы мог
лучше выбрать, — прибавил отец и холодно улыбнулся, — женился на дочери какого-то приказного, а женившись, пустился в спекуляции и разорился окончательно.
— Прекрасный малый, с
состоянием. Сослуживец мой московский. Вы понимаете — после той истории… вам это все должно быть хорошо известно (Майданов значительно улыбнулся)… ей не легко было составить себе партию; были последствия… но с ее умом все возможно. Ступайте к ней: она вам будет очень рада. Она еще
похорошела.
Состояние у Ладогиных было
хорошее, так что они могли жить, ни в чем не нуждаясь.
Так это у него и с этой цыганкой вышло, и ее, Грушин, отец и все те ихние таборные цыганы отлично сразу в нем это поняли и запросили с него за нее невесть какую цену, больше как все его домашнее
состояние позволяло, потому что было у него хотя и
хорошее именьице, но разоренное.
— Э, помилуйте! Что может быть
хорошего в нашем захолустье! — произнес князь. — Я, впрочем, последнее время был все в хлопотах. По случаю смерти нашей почтенной старушки, которая, кроме уж горести, которую нам причинила… надобно было все привести хоть в какую-нибудь ясность.
Состояние осталось громаднейшее, какого никто и никогда не ожидал. Одних денег билетами на пятьсот тысяч серебром… страшно, что такое!
Оне только и скажут на то: «Ах, говорит, дружок мой, Михеич, много, говорит, я в жизни моей перенесла горя и перестрадала, ничего я теперь не желаю»; и точно: кабы не это, так уж действительно какому ни на есть господину
хорошему нашей барышней заняться можно: не острамит, не оконфузит перед публикой! — заключил Михеич с несколько лукавой улыбкой, и, точно капли кипящей смолы, падали все слова его на сердце Калиновича, так что он не в
состоянии был более скрывать волновавших его чувствований.
— Нет, сударь, немного; мало нынче книг
хороших попадается, да и здоровьем очень слаб: седьмой год страдаю водяною в груди. Горе меня, сударь, убило: родной сын подал на меня прошение, аки бы я утаил и похитил
состояние его матери. О господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй! — заключил почтмейстер и глубоко задумался.
— Поговорим спокойно, Пыльников. Вы и сами можете не знать действительного
состояния вашего здоровья: вы — мальчик старательный и
хороший во всех отношениях, поэтому для меня вполне понятно, что вы не хотели просить увольнения от уроков гимнастики. Кстати, я просил сегодня Евгения Ивановича притти ко мне, так как и сам чувствую себя дурно. Вот он кстати и вас посмотрит. Надеюсь, вы ничего не имеете против этого?
Назначен он был к нам еще при прежнем главноначальствующем (нынешний главноначальствующий хоть и любит старичков, но в гражданском
состоянии, а не на службе, на службе же любит молодых чиновников, которые интересы тех гражданских старичков
лучше, нежели они сами, поддержать в
состоянии), но недолго повластвовал.
Но как ни была она малоопытна, однако ж поняла, что два-три
хороших наряда (Феденька не был в
состоянии дать больше) в таком обществе, где проматывались тысячи и десятки тысяч, с единственною целью быть как можно более декольте — все равно что капля в море.
Прасковья Ивановна была очень довольна, бабушке ее стало сейчас
лучше, угодник майор привез ей из Москвы много игрушек и разных гостинцев, гостил у Бактеевой в доме безвыездно, рассыпался перед ней мелким бесом и скоро так привязал к себе девочку, что когда бабушка объявила ей, что он хочет на ней жениться, то она очень обрадовалась и, как совершенное дитя, начала бегать и прыгать по всему дому, объявляя каждому встречному, что «она идет замуж за Михаила Максимовича, что как будет ей весело, что сколько получит она подарков, что она будет с утра до вечера кататься с ним на его чудесных рысаках, качаться на самых высоких качелях, петь песни или играть в куклы, не маленькие, а большие, которые сами умеют ходить и кланяться…» Вот в каком
состоянии находилась голова бедной невесты.
И ни в чем еще не был виноват Алексей Степаныч: внушениям семьи он совершенно не верил, да и самый сильный авторитет в его глазах был, конечно, отец, который своею благосклонностью к невестке возвысил ее в глазах мужа; об ее болезненном
состоянии сожалел он искренне, хотя, конечно, не сильно, а на потерю красоты смотрел как на временную потерю и заранее веселился мыслию, как опять расцветет и
похорошеет его молодая жена; он не мог быть весел, видя, что она страдает; но не мог сочувствовать всем ее предчувствиям и страхам, думая, что это одно пустое воображение; к тонкому вниманию он был, как и большая часть мужчин, не способен; утешать и развлекать Софью Николавну в дурном
состоянии духа было дело поистине мудреное: как раз не угодишь и попадешь впросак, не поправишь, а испортишь дело; к этому требовалось много искусства и ловкости, которых он не имел.