Неточные совпадения
Но Прыщ был совершенно искренен в своих заявлениях и твердо решился следовать
по избранному пути. Прекратив все дела, он
ходил по гостям, принимал обеды и
балы и даже завел стаю борзых и гончих собак, с которыми травил на городском выгоне зайцев, лисиц, а однажды заполевал [Заполева́ть — добыть на охоте.] очень хорошенькую мещаночку. Не без иронии отзывался он о своем предместнике, томившемся в то время в заточении.
У нас теперь не то в предмете:
Мы лучше поспешим на
бал,
Куда стремглав в ямской карете
Уж мой Онегин поскакал.
Перед померкшими домами
Вдоль сонной улицы рядами
Двойные фонари карет
Веселый изливают свет
И радуги на снег наводят;
Усеян плошками кругом,
Блестит великолепный дом;
По цельным окнам тени
ходят,
Мелькают профили голов
И дам и модных чудаков.
Недели
прошли в тяжелом походе и в дьявольских атаках, и вот вдруг
бал в Вильно,
по случаю приезда государя.
Затем все главные события моего романа позамолкли на некоторое время, кроме разве того, что Английский клуб, к великому своему неудовольствию, окончательно узнал, что Тулузов мало что представлен в действительные статские советники, но уже и произведен в сей чин, что потом он давал обед на весь официальный и откупщицкий мир, и что за этим обедом только что птичьего молока не было; далее, что на
балу генерал-губернатора Екатерина Петровна была одета богаче всех и что сам хозяин
прошел с нею полонез; последнее обстоятельство если не рассердило серьезно настоящих аристократических дам, то
по крайней мере рассмешило их.
— Я за тебя отвечаю перед людьми и перед богом.
По воскресеньям мы станем вместе
ходить в храм божий, а на эти митинги и
балы — ни ногой.
Прошла половина поста. Бешеный день французского demi-careme [Полупоста, преполовение поста (франц.).] угасал среди пьяных песен;
по улицам сновали пьяные студенты, пьяные блузники, пьяные девочки. В погребках, ресторанах и во всяких таких местах были
балы, на которых гризеты вознаграждали себя за трехнедельное demi-смирение. Париж бесился и пьяный вспоминал свою утраченную свободу.
По его словам, у всякого порядочного человека должно быть не более трех экипажей, но только чтоб они были в своем виде, а именно, нужно всего только: парную карету для выезда жены
по парадным визитам и на
балы, пролетки собственно для себя и хорошенькие городские парные сани, да три лошади: две чтобы были съезжены парою у дышла, а одна
ходила в одиночке.
Музыканты, дворовые люди предводителя, стоя в буфете, очищенном на случай
бала, уже заворотив рукава сюртуков,
по данному знаку заиграли старинный польский «Александр, Елисавета», и при ярком и мягком освещении восковых свеч
по большой паркетной зале начинали плавно
проходить: екатерининский генерал-губернатор, со звездой, под руку с худощавой предводительшей, предводитель под руку с губернаторшей и т. д. — губернские власти в различных сочетаниях и перемещениях, когда Завальшевский, в синем фраке с огромным воротником и буфами на плечах, в чулках и башмаках, распространяя вокруг себя запах жасминных духов, которыми были обильно спрыснуты его усы, лацкана и платок, вместе с красавцем-гусаром в голубых обтянутых рейтузах и шитом золотом красном ментике, на котором висели владимирский крест и медаль двенадцатого года, вошли в залу.
Илька была на
балу. Она с высоко поднятой головой и гордой, надменной улыбкой уже
прошла раз мимо графини. Графиня была занята торговлей и не заметила ее. Она
прошла в другой раз, окруженная толпой любопытных, засматривавших ей прямо в хорошенькое лицо. Графиня вскинула на нее глаза и, по-видимому, не узнала ее. Когда она
проходила третий раз, глаза их встретились.
За начальством
прошли кавалеры: ученики лучших учебных заведений столицы, приезжавшие к нам
по «наряду». Исключение составляли братья и кузены старших, которые попадали на наши
балы по особому приглашению начальницы или какой-нибудь классной дамы.
Тася
прошла мимо афиш, и ей стало полегче. Это уже пахло театром. Ей захотелось даже посмотреть на то, что стояло в листе за стеклом. Половик посредине широкой деревянной лестницы пестрел у ней в глазах. Никогда еще она с таким внутренним беспокойством не поднималась ни
по одной лестнице.
Балов она не любила, но и не боялась — нигде. Ей все равно было: идти ли вверх
по мраморным ступеням Благородного собрания или
по красному сукну генерал-губернаторской лестницы. А тут она не решилась вскинуть голову.
Проходили месяцы, пока министр удостаивался доклада. В глубине души это была настоящая русская помещица.
По вечерам Елизавета Петровна была окружена бабами и истопником, которые тешили ее сказками и народными прибаутками. От
балов она переходила к томительному богослужению, от охоты к «богомольным походам». Она благоговела перед духовенством и часто жила в Москве.
Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизной плеч, глянцем волос и бриллиантов, она
прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой,
по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск
бала, подошла к Анне Павловне.
За обедом последовал
бал, на котором в блестящей свите
прошел герцог, и опять уже не раз, а два раза поцеловал руку Гелии, — здороваясь и прощаясь, — и сидел с ней одной пять минут в уединенной маленькой гостиной, из которой,
по принятому этикету, в эти минуты все вышли.